В период последней пандемии борьба за вакцинацию от коронавируса стала эпической, выйдя далеко за пределы вопросов о том, кто должен вакцинироваться и сколько доз нужно принять. Она сосредоточилась на вопросах эффективности и безопасности вакцины как таковой.
Одни утверждают, что вакцины представляют серьёзную угрозу для жизни и здоровья очень многих людей. Другие, напротив, говорят, что те, кто рассуждает об опасности вакцин, — идеологически мотивированные сумасшедшие, распространяющие дезинформацию. Правда, по их мнению, состоит в том, что вакцины спасли миллионы жизней и полностью безопасны, и что каждый должен вакцинироваться — при необходимости даже принудительно.
Если вы углубитесь в джунгли поисковых запросов в попытках выяснить, насколько безопасны вакцины, то найдёте материалы как об их опасности, так и о безопасности. Вы найдёте там утверждения и встречные возражения, убеждения и фактчек, даже фактчек фактчека — и так до бесконечности. Поскольку прийти на основе этого к какому-либо выводу невероятно сложно, люди просто выбирают верить в то, что соответствует их политическим убеждениям.
Тем временем поток информации увеличивается с каждым днём, и некоторые данные настораживают. Так, Женевьева Бриан из Университета Джона Хопкинса зафиксировала огромный рост смертности среди взрослых людей молодого и среднего возраста в 2021 году. Причины неясны, но тенденция неоспорима. Многие сразу обвинили в этом вакцинацию, однако есть и другие возможные объяснения — например, побочный ущерб, нанесённый здоровью населения локдаунами: увеличение количества приёма наркотиков и алкоголя, депрессия, ослабление иммунной системы, уменьшение числа походов к врачу и общее ухудшение состояния здоровья. Или комбинация этих и других причин.
Помимо этого, есть ещё база данных VAERS (Система отчётности о нежелательных последствиях вакцинации), позволяющая врачам и представителям общественности публиковать информацию о возможных побочных явлениях, связанных с вакцинами. Проблема в том, что данные из этой базы сами по себе не являются научными данными — они, скорее, служат доказательством того, насколько Интернет демократизировал сбор информации. Это первая пандемия, во время которой почти у каждого есть инструменты и возможность для доступа к системе отчётности. Многие люди возмущены тем, что их заставляют делать прививку.
Это, безусловно, создаёт предвзятость. Серьёзные побочные эффекты вакцины могут затеряться среди огромного количества данных о реакциях организма, не связанных с вакцинацией. В то же время исследование отчётов VAERS за 2007-2010 годы показало, что эта система значительно занижала показатели ущерба здоровью. То есть существует вероятность того, что она может искажать данные и в этот раз.
Мы все слышали две самые частые истории о вакцинации, передаваемые из уст в уста. У одних людей не было никаких побочных эффектов от укола, а другие стали регулярно жаловаться на всевозможные недомогания, как краткосрочные, так и долгосрочные, связывая их с вакциной.
Несколько недель назад по решению суда были обнародованы документы компании Pfizer по испытанию вакцин, ставшие своеобразным тестом Роршаха для наших убеждений. Сами документы, в конце концов, не сильно помогли — слова специалистов, пытавшихся анализировать данные, были заглушены гулом голосов с обеих сторон.
Так где же правда? Я хотел бы знать — мы все бы хотели. Мы знаем о повышенном риске развития миокардита, особенно среди молодых мужчин, после приёма вакцин Pfizer и Moderna. В то же время доцент кафедры эпидемиологии и биостатистики Калифорнийского университета Винай Прасад пишет:
У FDA нет достоверных данных о том, что ревакцинация здоровых молодых мужчин приносит пользу здоровью. Возможно, она лишь наносит им вред.
Чтобы разобраться со всем этим, понадобятся годы анализа данных. Мы должны подготовиться к тому, что в конечном итоге нам скажет эта информация. Существуют настоящие специалисты в этой области, но большинство из них тесно связаны с федеральными агентствами — CDC и FDA, — у которых в этом деле есть личные интересы. Так что мы остаёмся в неловкой ситуации: мы не знаем, кому доверять. Поляризация мнений лишь усиливается.
Эпидемиологи Мартин Кулдорф и Джаянта Бхаттачарья справедливо отмечают, что фанатизм в отношении вакцин породил ответный скептицизм. Это, кстати, работает и в обратном направлении.
Почему всё настолько усложнилось? Из-за принуждения. Из-за подавления человеческой воли. Учреждения, которые навязали принудительную вакцинацию, уже имели огромную проблему с доверием после годичного фиаско безумных инициатив: закрытия магазинов и предприятий, принятия законов об обязательном ношении масок и введении пропускных ограничений, мании санитарии, размещения повсюду защитных стёкол, сегрегации людей, ограничения свободы передвижения и так далее. Ничто из этого не сработало, но всё — заставляло людей действовать против собственной воли.
Затем государство, которое уже успело нанести огромный ущерб людям, начало принуждать граждан проходить вакцинацию. При этом разработанные вакцины были произведены субсидируемыми корпорациями, которые также были освобождены от ответственности за все негативные эффекты вакцинации.
К этому времени общественность уже поняла (и вовсе не благодаря органам здравоохранения), что риск заболевания китайским коронавирусом для здоровых детей и взрослых трудоспособного возраста крайне низок. Тяжёлые случаи болезни часто приходились на пожилых и немощных людей. Данные говорили об этом ещё в начале 2020 года, это не было тайной. И всё же мы до сих пор не услышали никаких объяснений от чиновников. Потому что именно они навязывали всему обществу решение проблемы, которая, по сути, затрагивает в основном лишь одну возрастную категорию населения.
Поэтому остатки доверия к властям уже исчезли к моменту принуждения пройти вакцинацию. Подобно тому, как локдауны отвергли идею о защите наиболее уязвимой группы населения, принудительная вакцинация помешала разумному внедрению вакцин — то есть вакцинации тех, кто сам этого хочет или нуждается в этом.
Теперь у нас есть другая проблема, поначалу представлявшая собой порочный круг из несовершенной науки и неудачной политики. Затем политические разногласия усилились, потому что одна политическая партия в Соединённых Штатах ввела паспорта вакцинации вопреки возражениям другой политической партии. Соблюдение или несоблюдение требования обязательной вакцинации стало политическим символом — а для общественного здравоохранения это наихудшая ситуация из возможных.
Чиновники в Белом доме стремились вакцинировать как можно больше людей независимо от риска заражения и желания граждан. Власти предполагали, что как только человеку сделают укол, он смирится с фактом принуждения. Но они забыли о горечи, что остаётся в сердцах людей после подчинения указу, столь сильно посягающему на нашу телесную неприкосновенность.
В обычное время при приёме любого лекарства вы проявляете осторожность, узнавая о возможных побочных эффектах. Вы слышите о них в каждой фармацевтической рекламе. О них также говорит вам врач, оценивая их вероятность в вашем случае. Затем вы размышляете о том, настолько ли значима проблема, которую вы пытаетесь решить, чтобы пойти на возможный риск, связанный с приёмом препарата. Многие на него идут, иногда впоследствии жалея об этом. Но, в конце концов, это был их собственный выбор.
FDA стремится сертифицировать лекарства как «безопасные и эффективные», но в реальности это неосуществимо. Лекарства никогда не могут быть ни полностью безопасными, ни обладать 100% эффективностью — и тем более они не могут быть полностью безопасными и эффективными одновременно. И люди знают об этом. Лекарства и вакцины несовершенны, так что в конечном итоге врачи и пациенты должны принимать разумные решения, основанные на имеющихся данных. Это было устоявшейся практикой в американской фармацевтике.
И всё это было уничтожено с введением принудительной вакцинации. Власти внесли раздор на рабочие места и разделили семьи. Людей призывали смотреть свысока на тех, кто отказался от вакцинации, — даже если у последних был естественный иммунитет после выздоровления (более сильный, чем иммунитет после вакцинации). Возникали семейные ссоры, разваливались общины и музыкальные группы, рушились карьеры.
Каждый день Институт Браунстоуна получает электронные письма от людей, умоляющих медиков сделать исключение из правил. Мы получаем длинные письма от разведённых супругов с детьми, которые считают, что их бывшие партнёры убивают своих детей — либо вакцинируя, либо подвергая риску заболеть коронавирусом в связи с отказом от вакцинации. Мы ежедневно читаем истории о людях, которые вот-вот потеряют работу из-за несогласия с принудительной вакцинацией. Это душераздирающие истории, и прогнозы насчёт того, удастся ли принести умиротворение в жизнь этих людей, довольно мрачные. И всё лишь потому, что власти отказываются проявлять хоть какую-то гибкость.
Между тем количество сообщений и опасений по поводу побочных эффектов от вакцинации увеличивается. Когда людей к чему-то принуждают, возникает желание обвинять это нечто — неважно, заслуженно или незаслуженно — во всех дальнейших неблагоприятных последствиях. Это порождает социальный, культурный и политический хаос.
Города разделялись, студенты подвергались травле, профессорам угрожали; к сотрудникам компаний применяли силу, даже медсестёр с естественным иммунитетом увольняли с работы. Медиков различными способами принуждали становиться частью политической кампании.
Многие опытные и авторитетные врачи подвергались угрозам, наказаниям и даже увольнениям за то, что их действия шли вразрез с политической повесткой, когда они делали исключения при обязательной вакцинации или публично подвергали сомнению меры по уменьшению последствий от коронавируса.
Корпоративные медиа не встали на сторону угнетаемых людей, а, наоборот, распространили идею о том, что пандемия коронавируса была «пандемией невакцинированных». Это утверждение не соответствовало действительности — что вскоре стало общеизвестным фактом, когда органы здравоохранения признали, что вакцинация не предотвращает инфекцию и не останавливает её распространение.
Также нельзя не вспомнить, что многие из тех, кто демонизировал невакцинированных — это те же люди, что в 2020 году осуждали вакцину на том основании, что её разработку и производство начали с подачи администрации Трампа!
К лету 2021 года наука стала полностью оторвана от благоразумия, если между ними ранее вообще существовала какая-либо взаимосвязь. Например, все данные указывают на то, что эффект от вакцинации, если мы говорим о защите от инфекции, ослабевает необычайно быстро, в то время как защита от тяжёлых последствий болезни длится дольше. Быть «полностью вакцинированным» можно лишь временно, и поэтому было решено начать кампанию ревакцинации, породившую очередной виток принуждения и общественного гнева со всех сторон.
В довершение ко всему, стандарты одобрения вакцин FDA настолько снизились, что даже предупреждения ведущих экспертов агентства не могут изменить ситуацию. Удивительно, насколько политически обусловленными стали вопросы безопасности лекарств в контексте принудительной вакцинации.
Например, нельзя было не заметить, как регулирующие органы и компании отдавали предпочтение мРНК-вакцинам перед традиционными вакцинами, такими как J&J (которая была отозвана) и AstraZeneca (которая даже не была одобрена в США). Почему? Остаётся только догадываться.
Не обошлось и без конфликта интересов. На сайте FDA говорится:
Около 54%, или 3,3 миллиарда долларов, бюджета FDA обеспечивается за счёт средств федерального бюджета. Оставшиеся 46%, или 2,8 миллиарда долларов, оплачиваются за счёт отраслевых сборов.
Неужели мы должны поверить, что это ни на что не влияет? Разве не логично предположить, что регуляторы будут медлить с привлечением к ответственности компаний, которые их финансируют?
Споры на тему всего этого будут вестись ещё долго. Совсем не помогает решить проблему и то, что элиты навязывают единственно допустимую точку зрения, а Большая пятёрка подвергает любое другое мнение цензуре. Всё это ещё больше усиливает гнев и недоверие. Почему мы должны верить навязанному мнению больше, чем навязанному лекарству?
Существуют ли условия, при которых оправдано какое-либо принуждение к вакцинации? Я так не думаю, ведь если лекарство пользуется доверием, люди примут его добровольно, так как они заинтересованы в собственном здоровье.
И потому государству не следовало принуждать людей к вакцинации. Сделав это, общественное здравоохранение нанесло себе огромный ущерб. Интересно, сможет ли репутация вакцинации как таковой восстановиться после этого?
Свобода выбора — это основа доверия в любом социальном взаимодействии. Решение проблемы с помощью принуждения, подкреплённого угрозами разрушения жизни, никогда не приведёт к хорошим результатам ни для людей, ни для общества.
