На прошлой неделе режим Хавьера Милея в Аргентине попытался рефинансировать облигации, предложив инвесторам безумные 69% годовых. Успеха ему удалось добиться лишь с 61% из них. Даже такая ставка не искусила инвесторов одолжить деньги «пирамиде Милея» — а значит, инвесторы либо ждут дефолта в ближайшее время, либо предполагают, что инфляция за год превысит те самые 69%. Это стало жестоким столкновением с реальностью для тех, кто верил бредни о «экономическом чуде» Милея, который разыгрывает на телевидении роль свободнорыночного экономиста и оказался в кресле президента, чтобы воскресить главную индустрию Аргентины: спекуляции с государственными облигациями.
Даже если бы облигационный аукцион прошёл успешно, трудно представить, как Аргентина смогла бы избежать дефолта и/или очень высокой инфляции в оставшийся срок правления Милея. Согласно Grok, Claude, ChatGPT и элементарному здравому смыслу, ещё никогда ни одна страна, предложив доходность выше 30% по своим облигациям, не избежала дефолта, гиперинфляции или «бэйлаута» МВФ в течение последующих трёх лет. Неспособность продать облигации даже под ставку, вдвое превышающую уровень доходности, означает лишь одно: катастрофа неминуема, и можно смело игнорировать весь медийный шум о «экономическом чуде». Как я писал ещё в прошлом году, Милей — лишь очередной президент-инфляционист, и неизбежные безобразные последствия уже дают о себе знать.
В свой первый год у власти Милей разыгрывал по телевизору роль апостола свободного рынка, делая вид, что несёт экономическую свободу в аргентинскую экономику. Но предвыборное обещание закрыть Центробанк он нарушил и вместо этого попытался его спасти, перевалив его долги на государственный баланс; обещание бороться с инфляцией он нарушил, удвоив или утроив объем денежной массы в обращении; обещание не повышать налоги — нарушил; в итоге обратился за помощью к МВФ и нанял тех же самых банкиров из J.P. Morgan, которые в своё время загнали Аргентину в долги в десятки миллиардов долларов, — теперь они заняли ключевые посты в его администрации и центробанке. Старые привычки изменить трудно: вся эта кампания с громкими речами о свободном рынке оказалась обычным фиатным банкстерством.
Во второй год своего правления, когда песо продолжал падать, а международные резервы так и не восстанавливались, Милей — со слезами, мольбами и унизительным заискиванием — выпросил у МВФ очередной кредит. Его разговоры о разрыве с Китаем и истерические рыдания в объятиях Нетаньяху, похоже, подействовали: Фонд почему-то пошёл ему навстречу. За всю историю МВФ его кредиты всегда были последним прибежищем для обанкротившихся правительств — признанием экономического краха, закладом национального суверенитета и богатства будущих поколений ради пары быстрых миллиардов, позволяющих провалившимся лидерам ещё немного удержаться у власти. Но Милей и его дружки-банкстеры с комичной наглостью и бесстыдством представили новый кредит как «триумф»: Луис Капуто даже произнёс речь, поблагодарив жену и детей за поддержку во время переговоров, будто получал «Оскар», хотя на деле всего лишь повесил на плечи аргентинцев новые долларовые долги на поколения вперёд. Я не припомню, чтобы хоть одно правительство раньше праздновало займ МВФ с таким восторгом.
С новым кредитом от МВФ в размере 20 миллиардов долларов Аргентина теперь стала обладателем крупнейшего долга перед Фондом за всю его историю. Заём Аргентины достиг 1 352% её квоты в МВФ — это абсолютный рекорд превышения квоты за всё время существования организации. Высокопоставленные чиновники МВФ либо ушли в отставку, либо были уволены, либо отказались одобрять этот безумный кредит, который противоречит даже собственным — и без того крайне заниженным — стандартам Фонда. В собственном отчёте МВФ о долге фактически признаётся: страна не в состоянии его погасить. Сегодня, вероятно, более 40% всего кредитного портфеля МВФ составляют именно аргентинские займы! Можно сказать прямо: Фонд теперь существует в первую очередь для того, чтобы кредитовать Аргентину — благодаря бесконечному потоку аргентинских аферистов, готовых закладывать богатство будущих поколений. Но на этом дело не остановилось! Милей занял ещё 12 миллиардов у Всемирного банка и 10 миллиардов у Межамериканского банка развития. В итоге — плюс 42 миллиарда долларов долга международным институтам к уже и так огромной государственной задолженности. Стоимость обслуживания этих долгов чудовищна, и делает любые «корректировки бюджета» бессмысленными. И вишенка на торте: Милей вывез в Лондон последние остатки когда-то внушительных золотых резервов Аргентины — в погоне за быстрой прибылью.
И что же, собственно, дала Аргентине вся эта чудовищная инфляция и долговая кабала? Если верить экономически безграмотной международной финансовой прессе, то при Милее в стране якобы случилось «экономическое чудо»: ВВП вырос, инфляция и бедность снизились, бюджет сбалансирован. Чушь собачья. А то, что этот бред так настойчиво раскручивается, красноречиво показывает роль международной финансовой прессы: обслуживать пиар МВФ и банковского долгового рабства, превращая рынок облигаций в очередное казино с сомнительными «шиткоинами».
В реальном мире — вдали от пиарящих «облигации-шиткоины» фиатных медиа — аргентинское песо практически не переставало падать, а цены для потребителей стабильно росли, как и следовало ожидать после резкого увеличения денежной массы. Постоянные интервенции на валютном рынке сделали Аргентину дорогой даже в долларовом выражении. Курс песо к доллару на чёрном рынке обрушился на 30% всего за 21 месяц — и это в то время, когда сам доллар падал по отношению к большинству ведущих мировых валют. Официальный курс, между тем, рухнул примерно на 70%: с 400 песо за доллар до 1 300. Только за июль оба курса снизились ещё на 13%, что ясно показывает: и аргентинцы, и валютные спекулянты уже начали подозревать что-то неладное.
Разумеется, важно помнить: государственная статистика по инфляции всегда и везде занижена, а в Аргентине это доведено до абсурда. И всё же даже по нелепым официальным данным ситуация выглядит чудовищно. После того как в первые месяцы президентства Милея годовые темпы инфляции подскочили почти до 300%, они снизились до уровня 30–40% в последние месяцы. Но накопленная инфляция с момента его вступления в должность уже достигла 155% — и этот показатель никак нельзя свалить на предшественников. Замедление инфляции на такой «высоте» — вовсе не триумф. Поддерживать инфляцию цен свыше 200% длительное время вообще крайне необычно. После удвоения и утроения денежной массы неплатёжеспособное правительство может покрывать большинство обязательств в собственной валюте. Дальнейшее наращивание эмиссии уже бессмысленно: у валюты почти не осталось покупательной способности, и каждое новое вливание просто оборачивается стремительной девальвацией и крайне низким доходом от сеньоража.
После почти двух лет у власти для Милея не составило бы ни малейшего труда снизить инфляцию цен до нуля — одним-единственным способом, который всегда отстаивали австрийцы, к которым он якобы так тянется: перестать печатать деньги. Инфляция — это не кара небесная, не стихийное бедствие и не мистическая хворь. С ней не нужно «бороться» — её могут производить только правительства и центробанки. Это неизбежное следствие роста денежной массы, и этот выбор сделал сам Милей. Он шёл на выборы под лозунгом покончить с инфляцией, имел мандат закрыть Центробанк — самый простой способ достичь цели, — но нарушил обещание и с треском провалил свою собственную миссию. После всего этого вина лежит целиком на нём. Именно он решил сохранить Центробанк и многократно нарастил денежную массу. Он может сколько угодно истерично причитать о социалистах и киршнеристах, но это уже полностью его президентство — и сегодняшняя инфляция целиком его рук дело.
Очень показательно сравнить Аргентину с Ливаном — ещё одним гиперинфляционным безнадёжным случаем, который за последние шесть лет прошёл через гиперинфляцию и девальвировал свою валюту ещё сильнее, чем песо. Когда годовая инфляция в Ливане превысила 100%, а лира обесценилась более чем на 95% к доллару, правительство смогло начать покрывать свои обязательства в лирах и прекратило наращивание денежной массы. В результате в последние месяцы годовая инфляция снизилась до 14%. В это время Ливан пережил разрушительную войну и большую часть периода вообще не имел президента. Никаким «экономическим чудом» это, разумеется, не было. Все понимают: это всего лишь закономерное замедление гиперинфляции, когда Центробанк делает паузу после полного уничтожения национальной валюты, а дальнейшая эмиссия уже бессмысленна. Когда почти никто не держит сбережения в лирах, их дополнительная печать причиняет государству лишь мгновенную девальвацию, не принося никакого дохода от сеньоража. И нигде в фиатных медиа-картелях никто не воспевает это как чудо и не советует ради него устраивать войну и жить без президента. А вот при инфляции более чем вдвое выше, чем в Ливане, Милея чествуют как гения. Разница в том, что он взял миллиарды в кредит у МВФ, Всемирного банка и Межамериканского банка развития и дал Уолл-стрит и торговцам облигациями наживаться на том, что его Центробанк уничтожает песо, выплачивая чудовищные доходности по бумагам. Его отвратительное заискивание перед геноцидным сионистским режимом, конечно, тоже сыграло свою роль.
Хайп вокруг «свободнорынчных реформ», к сожалению, соблазнил многих аргентинцев отнести в банки миллиарды долларов наличных сбережений — там они, скорее всего, растворятся в чёрной дыре долговой пирамиды государства. Милей и Капуто сейчас пытаются заставить банки скупать ещё больше гособлигаций, снова используя сбережения аргентинцев, чтобы подпитывать несостоятельный государственный долг. В итоге акции банков летят вниз, возвращая горькие воспоминания о «Коралоне» 2001 года. Ещё один кредит от МВФ вскоре после предыдущего выглядит крайне маловероятным — хотя Милей, похоже, готов дать почётное гражданство геноцидному монстру Нетаньяху, так что исключать ничего нельзя.
Фиатный медиа-картель тоже превозносит Милея за якобы достигнутый рост ВВП, но это выглядит очень нелепо, если учесть масштабы инфляции, которые он сам и породил. В краткосрочной перспективе всегда можно «подкачать» ВВП с помощью печатного станка, но цену за это придётся платить позже — через обслуживание долга, фискальные и монетарные кризисы и лопающиеся экономические пузыри. Ещё одна нелепая цифра, которой восторгаются экономически безграмотные медиа при банковских картелях, — резкое снижение уровня бедности. Но все государственные показатели — это бухгалтерское шаманство, а статистика бедности, пожалуй, самая хитроумная и абсурдная из них. Она строится на сравнении доходов с прожиточным минимумом, и в условиях, когда валюта обесценивается так стремительно, как в Аргентине, всё это превращается в бессмысленное упражнение в произвольной арифметике: доходы, цены, числители и знаменатели меняются каждую неделю, а статистик получает полную свободу выбирать любые «дефляторы» и «корректировки». Невозможно поверить, что миллионы аргентинцев «вышли из бедности» в тот самый момент, когда их валюта разрушена, цены выросли и в песо, и в долларах, а вместе с ними подскочили безработица и налоговое бремя. Напротив, один из самых надёжных индикаторов того, что «чудо Милея» фиктивно, — это то, насколько быстро оно якобы произошло. Если бы он действительно создал экономическое чудо, оно никак не могло бы случиться мгновенно. Оно потребовало бы крайне непопулярных решений, спровоцировало бы рецессию, в ходе которой миллионы людей лишились бы своих фиатных «фиктивных» рабочих мест, а труд и капитал перераспределялись бы рынком, а не инфляционной машиной государства. Убедительная победа Милея на выборах давала ему уникальный шанс это осуществить: закрыть Центробанк, сжать зубы и пройти через боль, чтобы позже пожинать плоды. Но он предпочёл быстрые результаты — через инфляцию и новые долги.
Все разговоры о «свободном рынке» остаются пустой риторикой, пока государство манипулирует деньгами — инструментом, присутствующим в каждой экономической сделке. В Аргентине же контроль государства над деньгами абсолютный. Денежная масса продолжает расти, а Центробанк держит ставку на уровне 65%, превращая спекуляции на гособлигациях в единственную по-настоящему прибыльную «отрасль». Ограничения на операции с иностранной валютой по-прежнему действуют, несмотря на всю болтовню о «либерализации».
Милей, похоже, сумел «сбалансировать» бюджет, но это вовсе не победа, какой её пытаются представить его апологеты. Бюджет сходится лишь в том случае, если не учитывать стоимость обслуживания долга — а она огромна. Балансировать бюджет при растущем долге и лавинообразном росте расходов на его обслуживание — всё равно что закрывать дверь сарая после того, как коровы уже разбежались: назад их это не вернёт. Более того, он повысил налоги, хотя клялся, что скорее отрежет себе руку, чем сделает это. В итоге — лишь усиление давления государства на общество, в первую очередь ради выплат спекулянтам по облигациям. Да, он сократил государственные расходы — на первый взгляд это может показаться достойным шагом. Но на деле сокращения коснулись главным образом инфраструктуры, вроде ремонта дорог, что означает её деградацию, а также пенсий и социальных выплат, усугубляя бедность, которую его приспешники в медиа пытаются выдавать за «сниженную». Вирусное видео, где он якобы ликвидирует целые министерства, оказалось очередным нарушением предвыборных обещаний: большинство этих ведомств просто переименовали в «секретариаты», а реальные сбережения бюджета оказались статистической погрешностью. При этом он пообещал вчетверо увеличить военные расходы — это нелепая роскошь для обанкротившегося государства, которое не испытывает никаких угроз со стороны своих миролюбивых соседей. Очевидно, это дорогостоящее шоу ради благосклонности глобальной оружейной индустрии и правительств США и Израиля — в надежде получить новые кредиты.
В итоге Милей повысил инфляцию, налоги и государственный долг — ту самую «нечестивую троицу» смертных грехов для австрийских экономистов, которых он якобы обожает. К этому он добавил рост военных расходов и поддержку величайшего государственного преступления — геноцида. И что же получила Аргентина в обмен на эти пять неизгладимых мерзостей? Всего лишь крайне волатильное «шиткоин-казино» из песо и гособлигаций с чудовищной доходностью, превратившее валютные и долговые спекуляции в единственный путь к финансовой безопасности в стране — пусть и чрезвычайно рискованный. А его поклонникам достались лишь пустые дешёвые шоу с бензопилой и речи, изобилующие матом.
Печальная реальность такова: обесценивание фиата создаёт спрос на доходность по гособлигациям, и по всему миру государственное регулирование вкладывает в них огромные суммы — под нелепым предлогом, что это «самые надёжные инвестиции». На деле это означает гигантский подневольный рынок несчастных людей, с которых инсайдеры и банки имеют возможность качать деньги, устраивая спекуляции на гособлигациях. А фиатные финансовые обманом заманивают людей по всему миру в эти схемы. Ситуация полностью повторяет трюки шиткоин-аферистов, которые придумывают абсурдные нарративы, чтобы распиарить заранее смайненные токены, а специализирующиеся на крипте СМИ распространяют эти сказки, завлекая спекулянтов, пока создатели сливают свои монеты, а те неизбежно падают до нуля. «Экономическое чудо Аргентины» — всего лишь очередной такой нарратив, придуманная история для спекуляций на облигационных «шиткоинах». Точно так же когда-то рассказывали про «обладающий полнотой по Тьюрингу мировой компьютер», «смарт-контракт платформу» или «недвижимость на блокчейне», чтобы разогнать стоимость уже смайненных скам-койнов. Средний макроаналитик отличается от среднего криптоинфлюенсера в соцсетях разве что более грамотной речью — и более низким доходом. А Милей теперь имеет редкую «честь» быть ветераном обоих рынков: он сумел совместить «чудо» с облигациями и параллельно в Твиттере агитировал лохов вложиться в мем-койн «для поддержки аргентинской экономики и малого бизнеса», после чего провернул классическую мошенническую схему за считанные часы, а его команда получила десятки миллионов долларов.
Не покончив с инфляцией, Милей превратил весь свой театр про «либертарианство» и «австрийскую экономическую школу» в инструмент для самых нелибертарианских и неавстрийских целей, какие только можно вообразить. Как раз когда казалось, что аргентинская фиатная долговая пирамида рухнула окончательно и спасти её невозможно, те же самые банкстеры, которые и довели страну до этого состояния, вытащили из телестудий этого клоуна, чтобы он изображал в кресле президента борца с инфляцией и австрийского экономиста. Они создали иллюзию, будто финансы правительства и песо ещё можно «спасти», обманули миллионы аргентинцев, заставив их снова нести долларовую наличность в чёрную дыру банковской системы, и подсадили новых лохов на «шиткоин-казино» с гособлигациями — вместо того чтобы предоставить им продуктивные рабочие места.
Всего этого можно было бы избежать, если бы Милей выполнил своё главное предвыборное обещание — закрыл Центробанк. Инфляция бы прекратилась, правительству пришлось бы по-настоящему балансировать бюджет, и после болезненной адаптации в первый год его президентства Аргентина уже сегодня шла бы по пути восстановления — без инфляции. Песо, вероятно, даже укрепился бы после уничтожения печатного станка, как это произошло в Ираке, когда американские военные разрушили иракский Центробанк. Вместо этого Аргентина пережила два года мучительной волатильности, роста безработицы и цен — и настоящая боль от растущего долгового бремени и инфляции ещё впереди.
Когда пирамида рухнет (а это происходит всегда), аргентинцы лишатся своих сбережений в наличных, а большинство несчастных лохов, вложившихся в облигации, будут разорены, но банки фиатного картеля, как всегда, выйдут сытыми и довольными. Милей на десятилетия вперёд дискредитирует австрийские и либертарианские идеи, связав их с их полными противоположностями: инфляцией, долгами, спекуляциями на рынке облигаций и даже геноцидом. Только постоянные упоминания «австрийцев» заставили меня оторваться от дел, чтобы уделить время этому мошеннику и его несчастной стране. Социалисты всего мира, можете теперь посмеяться над нами, либертарианцами, — мы украли у вас то самое оправдание, за которое десятилетиями вас высмеивали: «Но это же было не настоящее либертарианство!»
Когда стала известна сущность Милея, после краха мемкойна-шиткойна, который он сам рекламировал, политик осмелился выйти в эфир и фактически отречься от всякой ответственности за убытки своих последователей, заявив соотечественникам: «В казино не плачут!» Мы можем лишь надеяться, что Милей последует собственному совету, когда его афёры с песо и облигациями рухнут, и избавит нас от отвратительного зрелища — слёз на его изуродованном пластическими операциями демоническом лице.
