Перестрелки, огромный долг и политический кризис: как разваливается Брюссель

Убытки в 4 миллиона евро в день и отсутствие правительства показывают отчаянную нужду Брюсселя в лидерстве.

Череда связанных с наркотиками смертоносных перестрелок в самом сердце города, где расположены институты ЕС, наглядно показала, как низко пал Брюссель. Это обанкротившийся, охваченный насилием и преступностью, политически разрушенный город.

Только за первые полтора месяца этого года там произошло 11 перестрелок, в результате которых погибли два человека и ещё четверо были ранены. И они не прекращаются. Эти атаки eщё несколько лет назад казались немыслимыми. Теперь они выдают стремительную деградацию города и острую потребность в сильном политическом лидерстве.

Но у Брюсселя его нет.

Запутанная политическая структура Бельгии представляет собой многоуровневую систему управления, каждая часть которой обладает собственными полномочиями и часто страдает от внутренних конфликтов. Когда эти части работают — всё в порядке, но когда происходит сбой — наступает паралич. И трудно найти более скованное параличом место, чем регион Брюсселя, где спустя девять месяцев после выборов политики всё ещё спорят, а правительство так и не сформировалось.

Политический хаос обнажил не только проблемы в координации борьбы с преступностью в Брюсселе. Под угрозой оказались также строительство социального жилья и крупные инфраструктурные проекты. Заморожены субсидии благотворительным фондам, НПО и культурным инициативам, а финансирование центров социальной помощи, полиции и работы местных властей окутано неопределённостью. Государственный долг растёт почти так же быстро, как и количество мусорных пакетов на грязных улицах.

«На кону действительно стоит выживание Брюсселя как города», — заявил Кристоф Де Бёкелер, депутат от центристской партии.

Скандальные 4 миллиона евро в день

Вдали от кишащей туристами неоготической Гран-Плас, милых шоколадных лавочек и ярких пивных, этот город стоит на грани.

Если бы у Брюсселя было полноценное правительство, то его задачей номер один было бы взять под контроль свои расходы.

Долг столицы превышает 14 миллиардов евро — и это без учёта дополнительных 1,6 миллиарда, которые, по прогнозам, добавятся в этом году. По подсчётам бельгийской газеты Bruzz, дефицит (разница между расходами и доходами города) увеличивается на 4 миллиона евро каждый день.

Де Бёкелар, который в прошлом месяце пытался возобновить коалиционные переговоры, высказывается резко. За месяцы, прошедшие с выборов, политики даже не перешли к разговору по существу, заявил он изданию Politico.

«Решения в Брюсселе блокируются из-за политического позёрства, — сказал он. —"Ты мне друг. Ты — нет. Я хочу работать с тобой. Но не с тобой". Это незрело».

Столичная обуза

Чересчур запутанная политическая система сбивает с толку и раздражает даже самих бельгийцев.

Проще говоря (насколько это возможно), Брюссель — один из трёх регионов Бельгии (наряду с франкоязычной Валлонией на юге и нидерландоязычной Фландрией на севере), которые окружают столицу. У всех трёх регионов есть собственные правительства, отвечающие за такие сферы, как жилищная, транспортная и экономическая политика.

С учётом того, что Бельгия испытывает трудности с выполнением требований ЕС по сокращению расходов, долг Брюсселя — это «обуза для всей страны», говорит Дэйв Синарде, профессор политических наук Свободного университета Брюсселя.

Ситуация может ухудшиться: кредитный рейтинг региона может быть понижен уже к лету. Это приведёт к подорожанию займов и ещё больше увеличит долг региона, предупреждает исполняющий обязанности министра бюджета Свен Гац.

Синарде считает, что это, по крайней мере, может создать давление для более скорого формирования правительства. Другие настроены менее оптимистично.

Центристская партия Les Engagés предложила сократить зарплату брюссельским политикам на 30% до формирования правительства и на 40%, если к июню правительство так и не появится.

Франкоязычные против нидерландоязычных — патовая ситуация

На данный момент даже последний возможный путь, а именно создание правительства меньшинства, выглядит маловероятным. Ведь для начала работы оно всё равно должно получить одобрение парламентского большинства, его поддержка также потребуется при каждом последующем решении.

Хотя это и не идеальный вариант для решения проблем Брюсселя, «правительство меньшинства всё же лучше, чем его полное отсутствие», считает Де Бёкелар.

Вот так мы здесь и оказались: в масштабах страны нидерландоязычные численно превышают франкоязычных из Валлонии, но в Брюсселе ситуация обратная. Поэтому для гарантии представительства нидерландоязычного населения в брюссельском правительстве должно быть обеспечено большинство от обеих языковых групп. И каждая из сторон должна сначала договориться внутри себя, прежде чем приступить к формированию общей коалиции.

После июньских выборов франкоязычная сторона довольно быстро пришла к согласию. Центристская правая партия MR стала крупнейшей франкоязычной партией в Брюсселе и оперативно заключила соглашение с Социалистической партией и Les Engagés.

А вот на другой стороне языкового разлома на выборах среди нидерландоязычных победили фламандские «Зелёные». В ноябре они заключили соглашение с социалистической Vooruit, либеральной Open VLD и фламандско-националистической N-VA, партией нового премьер-министра Бельгии Барта де Вевера.

Думаю, вы уже догадались: радость от победы была недолгой. Франкоязычные социалисты отказались формировать правительство с фламандскими националистами. Либералы из Open VLD в свою очередь отказались участвовать в правительстве без фламандских националистов.

Франкоязычные «обманывают сами себя», если считают, что смогут решить проблемы Брюсселя без сотрудничества с фламандскими националистами, которые возглавляют федеральное правительство, заявил главный переговорщик Open VLD Фредерик Де Гюхт.

Ахмед Лаауэдж, глава Социалистической партии в Брюсселе, не ответил на запрос об интервью. Однако в видео, опубликованном на прошлой неделе в Instagram, он назвал фламандских националистов «сепаратистской, антибрюссельской партией, выступающей против разнообразия». Он заявил, что их участие в правительстве Брюсселя продемонстрировало бы «пренебрежение к региону и его интересам».

Ни одна сторона не готова на уступки.

Ядерная кнопка

В то время как Бельгия разделена на три региона, сам Брюссель поделён на 19 коммун. У каждой свой мэр. Они управляют шестью полицейскими округами региона.

На фоне роста преступности и насилия федеральное правительство Бельгии заявило о намерении объединить эти разрозненные полицейские структуры в одну. Как и стоило ожидать, брюссельские политики резко раскритиковали эту инициативу.

По их словам, проблема полиции кроется не в её сложной структуре, а в нехватке государственного финансирования. Слияние же может отдалить полицию от жителей города.

Ещё один пример горького языкового раскола: некоторые, например, Франсуа Де Смет из партии Défi, обвиняют новое федеральное правительство в навязывании брюссельцам проекта фламандских националистов против их воли.

Фламандские партии считают это просто здравым смыслом. Как решение направлять все полицейские вызовы через единую диспетчерскую систему: «Не нужно быть фламандским националистом, чтобы понять, что такая система лучше», — заявил Де Гюхт из Open VLD.

В такой политически патовой ситуации некоторые опасаются, что Брюссель теряет свою самостоятельность.

Президент партии MR Жорж-Луи Буше даже озвучил надвигающуюся угрозу: если Брюссель не возьмётся за ум, его могут передать под контроль федерального правительства.

Это было бы сродни нажатию на «ядерную кнопку». Правда, скорее всего, это и невозможно.

С юридической точки зрения это «чистая фантастика», отмечает Синарде. Но теоретически федеральное правительство могло бы поставить финансовую помощь Брюсселю в зависимость от выполнения определённых условий — как ЕС поступал с Грецией во время долгового кризиса. Реформы в обмен на спасение, говорит Синарде.

Как бы там ни было, рано утром в пятницу на юго-западе города произошла очередная перестрелка.

Рано или поздно хаос в Брюсселе заставит кого-то действовать. Но, похоже, не сейчас.

«Мне стыдно за этот политический цирк», — сказал Де Бёкелар.