Недавно на чтениях я встретила белую женщину, которая заявила, что она индуистка. Я спросила: «В каком смысле?» Она ответила: «В том смысле, что у меня был опыт контакта с Кали, и я ей поклоняюсь». Я сказала: «А, окей, отлично...», — но про себя подумала, что это не совсем тот индуизм, который я знаю.
Иногда индуисты гордятся тем, что их религия не занимается миссионерством. Мол, мы считаем, что можно верить во что хочешь! Твой Бог так же хорош, как и наш Бог.
Но то, что индуисты не занимаются миссионерством, не совсем верно (взгляните на Ошо или МОСК). Более точно было бы сказать, что индуизма по сути не существует. Невозможно перейти в индуизм, потому что переходить просто не к чему (1). Существующий индуизм — это в основном набор общинных практик, поэтому для человека, который не родился индуистом, почти невозможно по-настоящему практиковать эту религию (2).
Я думаю, что христианам это трудно понять, потому что в христианстве большое значение придаётся догмам и меньшее — ритуалам. Это всегда доставляло проблемы. Поскольку практика христианства главным образом заключается в подтверждении определённого набора верований, христиане исторически были склонны воевать друг с другом из-за незначительных доктринальных различий (например, была ли природа Христа полностью божественной или одновременно человеческой и божественной).
Индуизм несколько отличается. Он опирается не на метафизическую догматику, а на ритуалы, направленные на повышение личной чистоты. Некоторые люди и практики считаются по своей природе нечистыми. Каста брахманов — самая чистая и для многих индуистов выступает арбитром в вопросах чистоты и нечистоты. Метафизические убеждения гораздо менее важны, чем соблюдение практик чистоты в вашем сообществе. Именно поэтому существует феномен индуистских реформаторов XIX века, которые крайне разнородны в своих воззрениях (некоторые фактически являются монотеистами), но в своих практиках остаются ортодоксальными брахманами (3).
Дать определение индуизму крайне сложно, его можно описать через набор практик, которым разные группы людей следуют в разной степени. Я, очевидно, индуистка. Мои родители, хотя и атеисты, относятся к саварне (то есть они из высших каст). Мои родственники, как правило, придерживаются вегетарианства и участвуют в ряде ритуальных обрядов, установленных брахманами.
Сложности возникают, когда речь заходит о представителях низших каст и коренных народах (адиваси). Многие из них не имеют контакта с брахманами. У них часто есть свои боги, которые носят отличные от традиционных индуистских богов имена. Степень, в которой они отождествляют свою религию с моей, часто значительно варьируется. Они обычно не придерживаются вегетарианства и, как сообщество, не имеют различных табу (на собак, трупы, обращение с отходами и т.д.).
Но часто эти представители низших каст и коренных народов действительно стремятся перенять брахманические индуистские практики! Исторически существует два процесса, вовлекающих периферийные группы в индуизм: брахманизация и кшатрийизация. Брахманизация происходит, когда социальная группа начинает принимать различные табу чистоты, связанные с кастой брахманов. Это в значительной степени произошло среди кастовой и географической группы, к которой принадлежу я и Ганди: баний из Гуджарата. Гуджаратские бании буквально помешаны на табу чистоты: они активно придерживаются вегетарианства, не употребляют алкоголь, изучают священные тексты, принимают целибат, совершают ритуальные обряды и т.д. Однако, в меньшей степени, это произошло среди вайшьев по всей Северной Индии. В течение последних двух тысяч лет мы (купцы и торговцы, представители протобуржуазного класса) превратились в мини-брахманов и поднялись в иерархии, достигнув уровня, при котором у нас появился доступ к священным знаниям и возможность общаться (на каком-то уровне) с брахманами. Это и есть брахманизация.
Другой феномен — кшатрийизация — назван в честь воинской касты кшатриев. Она происходит, когда периферийные группы (часто коренные народы или шудры) принимают индуистскую догматику, но не соблюдают ритуалы чистоты. Эти группы могут молиться традиционным индуистским богам и изучать Веды, Веданту и другие священные тексты, но при этом продолжают есть мясо и забивать животных а также, как правило, не участвуют в ритуалах, направленных на поддержание чистоты.
В некоторой степени это вопрос практичности. Лично я не выполняю все ритуалы чистоты, поэтому с трудом могу рассказать, что они собой представляют. Но их так много! Есть ритуалы для всего! С моей точки зрения, все они довольно похожи: берёшь статую бога, мажешь её красной пастой, потом омываешь молоком, размахиваешь благовониями и поёшь мантры на санскрите. Как всё это делать, если ты человек из низших каст, с которым брахманы даже не разговаривают? Эти ритуалы невозможно изучать по книгам — они различаются по всей Индии и очень специфичны по времени, месту и социальной группе. Наверное, можно было бы разработать свои собственные ритуалы, но какой в этом смысл, если никто не признает их очищающие свойства? Ритуал имеет значение только тогда, когда он общественен.
Эти процессы несут значительные социальные выгоды! Во-первых, они делают вас «понятными» для правящего класса. Люди из высших каст в вашем сообществе или регионе (чиновники, землевладельцы, государственные служащие и т. д.) могут знать, что вы племенной или низкокастовый человек, но ваша религия становится для них понятной. Бог, которому вы поклоняетесь, — это действительно Рама (один из аватаров бога Вишну — п.п.). Название и «ощущение» ваших религиозных ритуалов похоже на высококастовые ритуалы. Это уменьшает количество трений, возникающих при взаимодействии двух культур. Каста всегда остаётся непреодолимым барьером, но некоторые касты менее нечисты, чем другие, и, насколько это возможно, брахманизация и кшатрийизация уменьшают практические и социальные последствия вашего низкокастового положения (и позволяют вам подняться по сравнению с другими кастами, которые не прошли через этот процесс).
Моя знакомая с чтений практикует нечто, более или менее напоминающее кшатрийизацию. Она поклоняется Кали — относительно незначительному, но узнаваемому индуистскому божеству — и не участвует в традиционных ритуальных обрядах. У меня впечатление, что некая форма кшатрийизации довольно распространена среди индийских хиджр (каста, в которую входят представители «третьего пола» — п.п.). Даже хиджры, которые изначально были мусульманами, часто поклоняются индийским богам. Сообщества хиджр разработали свои собственные ритуалы и формы обрядов, которые в некоторой степени вписывают их в индуистскую структуру, хотя ничто не может полностью искупить нечистоту хиджры.
В Индии также существует сообщество женщин, в основном из высших каст, которые пытаются отделить понятие трансгендерности от хиджры. Они очень настаивают на том, что они не «то», а «это». Вместо того чтобы покинуть своё сообщество и отказаться от своей касты, например, от хиджры, они пытаются сохранить свои прежние практики и социальное положение. Честно говоря, я не знаю, насколько это возможно. Даже самые вестернизированные индийцы не так западны, как можно было бы подумать, потому что часто самые вестернизированные индийцы — это брахманы, которые сильно заинтересованы в сохранении кастовой системы! Таким образом, люди, которые, вероятно, находятся в кругу, где все знакомы с транс-женщинами и концепцией транс-прав, одновременно принадлежат к кругу, где, скорее всего, существуют самые строгие табу чистоты.
Я понимаю, что вестернизированные индийцы из высших каст имеют свои собственные практики чистоты, которые формально соответствуют западным идеалам инклюзивности, но никогда не предполагают активного участия в нечистых практиках. Они могут работать с людьми из касты «неприкасаемых» в офисе, но никогда не пригласят их в свои дома. Они могут общаться с мясоедами или даже иногда сами его есть, но поддерживают вегетарианские домохозяйства с вегетарианскими поварами. Особенно поскольку многие семьи являются многопоколенческими (т.е. есть старшие и более приверженные традициям члены семьи) и многоклассовыми (в доме живут слуги, которые могли бы заметить участие в нечистых практиках), возникает сильное искушение сделать дом местом ортодоксальных практик.
В Индии также существуют касты и племенные группы, которые не прошли через процессы брахманизации или кшатрийизации. У этих групп есть ритуальные обряды, совершенно отличные от ведического индуизма. Их боги имеют другие имена, их истории отличаются! Я однажды читала книгу далита под названием «Почему я не индуист». Автор писал, что в детстве они никогда не считали себя индуистами. Они поклонялись своим собственным богам и не знали и не читали индуистские эпосы. В школе им пытались внушить, что они индуисты, но они знали, что это не так. Однако согласно индийской правовой системе, далиты считаются индуистами.
Точно так же существуют джайны — представители древней религии, которая довела культуру чистоты до максимума. Джайнизм не является ведической религией — они не принимают Веды, самые древние индуистские священные книги, как особенно высокий источник истины (ортодоксальные индуисты считают, что Веды не имеют авторства и даны нам напрямую от божеств). Но джайнизм очень похож на брахманический индуизм, особенно в своих практиках: вегетарианство, непричинение вреда, фокус на выполнении своей дхармы (правильные действия для человека в его положении). И буддизм, хотя он отвергает кастовую систему и многие аскетические практики ведического индуизма, исторически был очень похож на индуизм. Однако в современной Индии это усложняется тем, что большинство индийских буддистов — это необуддисты (люди из низших каст, которые обратились в буддизм в современную эпоху, чтобы попытаться уйти от кастовой системы) (4). На практике очень сложно провести чёткую линию, которая бы отделяла джайнизм, буддизм и индуизм, не исключая при этом многие группы, которые сами себя считают индуистами (как, например, сложно определить христианство так, чтобы считать мормонов христианами, исключив при этом мусульман или Као Дай).
1) В индуизм настолько сложно обратиться, что в XIX веке, когда некоторые индийцы начали жалеть о своём переходе в христианство и захотели вновь стать индуистами, никто не знал, как это сделать. В конце концов, некоторые услужливые брахманы создали ритуальные обряды, которые могли бы «очистить» тех, кто отклонился от веры, но, думаю, этот процесс был лишь частично успешным. Некоторые виды утраты чистоты невозможно стереть полностью — и люди в вашем сообществе всегда будут считать, что вы осквернены из-за того, что участвовали в нечистых практиках.
2) Звучит так, будто я осуждаю культурную апроприацию, но дело не в этом. Я не думаю, что индуизм вообще возможно апроприировать.
3) Ганди во многом был противоположностью. Он верил в кастовую систему (в идею, что некоторые рождаются менее чистыми и с меньшими правами), но не верил в кастовые ритуалы чистоты, что для многих индуистов делало его нечистым. Однако при оценке извне Ганди кажется уклончивым, потому что, осуждая практику, он не осуждал саму догму кастовой системы.
4) Действительно удивительно, насколько маргинален буддизм в Индии! До появления необуддийского движения в Индии его практически никто не практиковал.
