Австралийская полиция подпитывала гиперфиксацию 13-летнего подростка-аутиста на ИГИЛ, чтобы обвинить его в терроризме

Суд признал, что действия контртеррористического подразделения «глубоко не соответствовали» минимальным стандартам, предъявляемым к сотрудникам правоохранительных органов

Когда родители 13-летнего мальчика-аутиста обратились за помощью к властям, контртеррористическая полиция в рамках операции под прикрытием начала поощрять его фиксацию на Исламском государстве.

Мальчика под псевдоним Томас Кэррик впоследствии обвинили в терроризме. Как постановил суд по делам несовершеннолетних штата Виктория, это произошло после того, как офицер под прикрытием «начал подпитывать его навязчивую идею» и «обрёк на провал» попытки реабилитации, которые предпринимал Томас и его родители.

Томас провёл три месяца под стражей. В октябре 2022 года его выпустили под залог после того, как ранее принятое решение об освобождении под залог было отменено из-за несоблюдения условий.

Томас получает помощь по программе Национальной схемы страхования по инвалидности и имеет IQ 71 баллов. Сначала в полицию из-за мальчика обратилось Министерство здравоохранения и социальных служб штата Виктория (DHHS), а затем и его родители. Причиной стала его фиксация на Исламском государстве, в которую входил просмотр им экстремистских материалов в Интернете и угрозы другим ученикам.

17 апреля 2021 года родители мальчика пришли в полицейский участок и попросили помощи, потому что Томас смотрел на компьютере видеоролики, связанные с Исламским государством, и попросил мать купить ему ингредиенты для изготовления бомб, а именно серу и ацетон.

Объединённая группа по борьбе с терроризмом (JCTT), в которую входят сотрудники федеральной полиции Австралии, полиции штата Виктория и Австралийской службы безопасности и разведки, провела расследование и предъявила Томасу обвинения в двух террористических преступлениях.

В октябре прошлого года суд вынес решение о постоянной отсрочке предъявления обвинений, однако копия этого решения была опубликована только недавно.

«Общество не могло ожидать, что сотрудники правоохранительных органов начнут подталкивать 13-14-летнего ребенка к расовой ненависти, недоверию к полиции и насильственному экстремизму, поощряя его фиксацию на ИГИЛ», — сказал судья Лесли Флеминг в своем решении.

«Общество не могло ожидать, что правоохранительные органы под видом оказания реабилитационной помощи будут уговаривать родителей проблемного ребёнка участвовать в процессе, который приведёт к потенциальному вреду для их ребёнка».

«Действия, предпринятые JCTT и AFP, настолько глубоко не соответствуют минимальным стандартам деятельноти правоохранительных органов, что отказ в удовлетворении ходатайства [об отсрочке] будет означать попустительство и поощрение дальнейших случаев подобного поведения».

Флеминг установил, что JCTT также намеренно откладывала предъявление Томасу обвинений до тех пор, пока ему не исполнилось 14 лет. Так ему было сложнее воспользоваться защитой принципа doli incapax, который подразумевает, что ребенок не несёт уголовной ответственности за свои действия.

Судья Флеминг также считает, что полиция также неправомерно обыскала имущество Томаса незадолго до того, как ему было предъявлено обвинение.

«Был проведён преднамеренный, агрессивный и совершенно неприемлемый обыск комнаты [Томаса] без законных на то оснований».

«В обыске под предлогом оказания помощи семье в рамках программы CVE [Противодействия насильственному экстремизму] участвовали несколько сотрудников полиции штата Виктория».

«В действиях сотрудников правоохранительных органов обнаружены обманные махинации».

Флеминг отметил, что английский — не родной язык родителей Томаса, и обнаружил, что отец мальчика сказал полиции, что «готов пожертвовать сыном ради безопасности австралийского общества».

По мнению Флеминга, нет никаких доказательств того, что Австралийская федеральная полиция предприняла какие-либо действия в связи с жалобой Министерства здравоохранения и социальных служб. Онлайн-личность, с которой впоследствии общался Томас, создали днём ранее.

Как разворачивалась операция под прикрытием

Когда родители Томаса обратились в полицию штата Виктория, Флеминг обнаружил, что полиция приняла решение оказать Томасу «терапевтическую» помощь.

Его родители предоставили полиции штата Виктория доступ к Томасу, их дому, его телефону, телефону его матери, а также к личной информации о его школе и психологе.

Менее чем через месяц после того, как полиция штата Виктория начала работать с Томасом, психолог, помогавший ему, сказал сотруднику, ведущему дело, что «вербализация мыслей Томаса должна рассматриваться в контексте его РАС [расстройства аутистического спектра] и возможных когнитивных нарушений».

«Один из основных диагностических критериев РАС — сильно ограниченные интересы-фиксации, аномальные по своей интенсивности и вниманию», — сказал психолог работнику.

«Есть предположение, что ИГИЛ представляет для него специальный интерес: интенсивный, узкий, полностью занимающий его интерес, который предоставляет ему интенсивную концентрацию, социальную идентичность, тему для исследования... а также тему для разговора, которая привлекает его внимание».

Полицейский, составивший отчёт на основе информации, полученной из телефона Томаса, обнаружил, что он, похоже, увлекался Китаем и символами Китайской коммунистической партии. Он также не нашёл в нём никаких религиозных изображений и строк из Корана.

Полиция штата Виктория также организовала регулярные встречи имама с Томасом, чтобы обсудить с ним ислам и ответить на любые вопросы, которые могли у него возникнуть.

Однако через три месяца после обращения родителей в полицию JCTT начала против Томаса операцию под кодовым названием «Бурглинстер».

Она должна была проходить параллельно с усилиями по противодействию его связанному с насилием экстремизму.

Оперативнику под прикрытием поручили общаться с Томасом через интернет, используя две личности: 24-летнего мусульманина из Нового Южного Уэльса (Австралии — п. п.) и более экстремистски настроенного человека, находящегося за границей.

Оперативник рассказал суду, что цель операции заключалась в том, чтобы найти Томаса в интернете и «вовлечь его в переписку, чтобы выяснить, каковы его намерения, если таковые имеются». Стратегия заключалась в сборе разведданных и информации, которые можно было бы использовать для предъявления Томасу обвинений в терроризме.

В первый раз, когда Томас общался с оперативником по интернету, он спросил сотрудника: «Вы шпион?» и «Вы работаете с Австралийской службой безопасности и разведки?». Оперативник, выступавший в роли первой личности, ответил: «Я ненавижу этих собак (последнее слово оперативник написал на арабском — п.п.)».

Затем оперативник написал: «Надо ли мне спросить то же самое у тебя, брат?». На это Томас ответил: «Мне 13 лет».

Оперативник общался с Томасом 55 из 71 последующего дня, в том числе на переменах в школе и поздно вечером.

Сотрудник сказал оперативному психологу, который должен был дать ему рекомендации по эффективному общению с Томасом в сети: «Это... ребенок с расстройством аутического спектра, я даю ему высказаться [и] просто устанавливаю взаимопонимание».

Судья Флеминг обнаружил, что их переписка в чатах продлилась 1 400 страниц.

Первая личность познакомила Томаса со второй, более экстремистски настроенной личностью, которая призывала его сделать бомбу и убить сотрудника AFP.

Однако оперативник дал показания, что Томас был наивен и жил «фантазийной жизнью в интернете», в том числе задавал вопросы вроде того, может ли он вступить в детскую ячейку «Исламского государства».

8 августа 2021 года Томас отправил оперативнику фотографию, на которой он был одет в школьную форму, худи и маску, а в руках держал нож с надписью «ИГИЛ», сделанную маркером.

Через несколько дней в его доме провели обыск, а менее чем через два месяца — предъявили обвинение.

Флеминг установил, что помощник и заместители комиссара AFP одобрили проведение операции, в результате которой Томасу предъявили обвинение, и что «всё это время AFP знало о возрасте ТК, его тяжёлых психических проблемах и фиксации на ИГИЛ».

Помощник комиссара вынес решение об аресте Томаса после того, как старший следователь не сообщил полиции о вероятности того, что операция под прикрытием оказывает негативное влияние на терапевтическое изменение поведения Томаса.

По словам Флеминга, перспектива перевоспитания и реабилитации Томаса была обречена на провал, когда оперативник начал с ним общаться. Он заявил, что суд не может принять доказательства полиции о том, что эти усилия имели преимущественную силу перед уголовным расследованием.

«Бессмысленно ожидать, что суд согласится с тем, что эффективный процесс реабилитации можно провести в условиях, когда опытный оперативник под прикрытием в режиме онлайн общается с ТК, поощряя его фиксацию, а реабилитационная команда, родители и психолог не знают о существовании [оперативника под прикрытием]».

«Реабилитация ТК была обречена на провал, как только [оператор] подключился к сети... подружился с ТК и начал подпитывать его фиксацию, предоставляя ему новую терминологию, новые рамки поведения и возможность выразить то, что отчасти было миром его фантазий».