Раскрытие заговора по сокрытию происхождения китайского коронавируса

Разоблачитель из ЦРУ приоткрывает завесу тайны над происхождением COVID в таинственном мире американских программ биозащиты

В начале этой недели загадка происхождения вируса SARS-CoV-2 приняла ещё один неожиданный поворот, когда Специальный подкомитет Палаты представителей по коронавирусной пандемии рассказал, что «действующий сотрудник ЦРУ, на протяжении нескольких десятилетий занимающий высокий пост», заявил, что когда шесть из семи специалистов, по указанию ЦРУ расследовавших происхождение вируса, с низкой степенью уверенности пришли к выводу, что он, скорее всего, произошел из лаборатории в Ухане, ЦРУ подкупило этих учёных, чтобы они пересмотрели свои выводы. Шесть экспертов, которым были предложены «финансовые стимулы» (также известные как взятки), в конечном итоге пришли к выводу, что происхождение пандемии не определено. ЦРУ же в свою очередь опровергло заявления разоблачителя. С опровержением выступила пресс-секретарь ЦРУ Тэмми Купперман Торп, которая ещё два года назад работала журналистом на CNN и NBC News, в том числе освещая деятельность ЦРУ.

Несмотря на интенсивные расследования последних трёх лет, происхождение самой страшной за последние несколько поколений пандемии до сих пор остаётся неизвестным. Однако не вызывает сомнений то, что имело место масштабное официальное сокрытие фактов. Есть доказательства того, что Энтони Фаучи сознательно обманывал общественность, а академические учёные и некогда престижные научные журналы вступили с ним в сговор. А также того, что учёные, исследовавшие вирус в Национальном центре медицинской разведки при Разведывательном управлении Министерства обороны США, подверглись цензуре, когда пришли к выводу, что вирус, скорее всего, имеет лабораторное происхождение. Теперь, похоже, появились доказательства того, что к этому причастно и ЦРУ.

Мы всё ещё не знаем, что они могли скрывать. Китай — не союзник США. Так зачем же ЦРУ прятать доказательства того, что вирус мог произойти из китайской государственной лаборатории? Ответ может быть связан с тем, что финансирование печально известного Уханьского института вирусологии осуществлялось Агентством США по международному развитию (АМР). Это важно, поскольку АМР, хотя и является номинально американским агентством по оказанию внешней помощи, имеет многолетние связи с ЦРУ и выступает в качестве прикрытия для спецслужб.

Вопросы о связи американских спецслужб с уханьской лабораторией возникают не впервые. В июне я писал о том, что АМР финансировало один из самых ранних экспериментов по усилению функций вируса в лаборатории в Ухане. Там китайский вирусолог Ши Чжэнли хранит, вероятно, самую большую в мире коллекцию коронавирусов, переносимых летучими мышами. Изначально информацию о финансировании со стороны этого агентства скрыли из статьи с результатами этих экспериментов. Однако новые обвинения разоблачителя, исходящие от самого ЦРУ, — это первое правдоподобное доказательство причастности ведущей американской спецслужбы к попыткам повлиять на официальные версии происхождения пандемии.

Показания разоблачителя раскрывают, насколько глубоки связи между исследованиями вируса, военно-промышленным комплексом и Китаем. Они подтверждают кропотливую работу исследователей и журналистов, расследовавших происхождение вируса в течение последних трёх лет. Эти расследования показали, что такие учреждения, как Национальный институт здравоохранения, Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний (ранее возглавляемый Фаучи), а также АМР, направляли миллионы долларов налогоплательщиков через малоизвестную нью-йоркскую неправительственную организацию EcoHealth Alliance на программы исследования вируса. АМР, которое ещё в 2014 году поймали на создании фейкового Twitter на Кубе по заказу ЦРУ, перевело EcoHealth Alliance 64,7 миллионов долларов. По меньшей мере 1,1 миллион долларов из средств АМР отправился Уханьскому институту вирусологии, изучающему коронавирусы.

В одном из совместных исследований Ши Чжэнли из Уханьского института вирусологии и Университета Северной Каролины исследователь Ральф Барик создал новый гибридный вирус, который позже будут называть «прототипом» для создания SARS-CoV-2 в лаборатории. Именно из дисклеймера о финансировании этого исследования загадочным образом исчезла информация об АМР. Барик считается ведущей фигурой в исследованиях по усилению функций коронавируса — спорном направлении экспериментов, в ходе которых учёные намеренно создают более вирулентные или более смертоносные вирусы. В 2012 году эти исследования насторожили общественность, когда в результате двух различных экспериментов учёным удалось придать птичьему гриппу, который приводит к гибели 60% людей, но с трудом инфицирует клетки млекопитающих, способность распространяться по воздуху между млекопитающими.

Зачем правительству США предоставлять китайским учёным, подчиняющимся своему начальству из КПК, возможность проводить исследования, которые потенциально могут привести к массовой гибели людей? И почему оно хочет эти исследования финансировать? Один из ответов кроется в истинной роли Фаучи в правительстве. Вопреки распространённому представлению о Фаучи как об альтруистичном чиновнике, занимающемся вопросами здравоохранения, на деле он глубоко встроен в американский военный истеблишмент благодаря своей роли первого руководителя службы биозащиты США, что делало сбор разведданных необходимым условием его работы. В отличие от разработки ядерного оружия, которая требует использования лежащей в их основе физики для создания технологий, способных доставить боеголовку, вызывающую ядерную реакцию, передовые исследования вирусов почти не имеют различий между результатами научных экспериментов и тем, что по сути является биологическим оружием.

Это общепризнано в исследованиях двойного назначения, в ходе которых одновременно могут быть получены достижения, способные служить и гражданским, и военным целям. Однако такие учёные, как Ричард Эбрайт, утверждают, что исследования приобретения функции и родственная им научная «охота за вирусами», в ходе которой неизвестные ранее патогены собирают в природе, чтобы учёные вроде Барика и Ши могли их изучать и модифицировать, не принесли никакой пользы обществу. Более того, несмотря на наличие программы АМР по поиску и наблюдению за вирусами под названием «Предсказание» стоимостью 200 миллионов долларов, именно китайские врачи оповестили мир о новом патогене, разгуливающем по провинции Хубэй в конце 2019 года. При этом руководители многомиллиардных программам глобального наблюдения в США по крайней мере некоторое время оставались в неведении.

Сторонники такого рода исследований часто указывают на то, что респираторные вирусы — неэффективное оружие, поскольку они заражают как вражеское, так и собственное население. Однако это не совсем так. Наличие эффективной вакцины у одной из сторон до появления смертельного вируса превращает патоген из общего бедствия в стратегическое оружие. Именно поэтому вакцины имеют первостепенное значение для американского аппарата национальной безопасности. Без них страна уязвима к атаке, которая не только уничтожает тела своих целей, но и, как мы уже видели, подрывает мировую торговлю и разрывает социальные структуры. Это открывает возможности для создания именно такого супероружия, из-за которого в начале 2000-х годов паниковал Дик Чейни, когда назначил главой американской биозащиты Фаучи, который в то время был лишь одним из 27 директоров институтов и центров Национальных институтов здравоохранения. (Именно поэтому, несмотря на его склонность к увиливанию, тягу к привлечению внимания и ловкое умение путать других, трудно отрицать, что Фаучи намеревался служить своему правительству и стране.)

Каким бы ни был точный механизм, очевидно, что правительство США было заинтересовано в продолжении исследований. Поэтому вполне понятно, что высшие должностные лица ЦРУ, которые должны были знать, что рискуют нарваться на крупный скандал, скрывая доказательства, связывающие пандемию с лабораторией Народно-освободительной армии Китая, решили, что риск того стоит. С другой стороны, невозможно представить себе, чтобы американские правительственные и разведывательные службы, которые так долго участвовали в исследованиях, проводимых в этих лабораториях, допустили бы раскрытие этого факта в разгар разворачивающейся пандемии.

Какими бы ни были причины, это незамедлительно повлияло на общественную дискуссию вокруг пандемии, а средства массовой информации послушно последовали стратегии сокрытия. Утверждая, что расследование «лабораторной утечки» безответственно или даже является расистским заговором, журналисты во многом опирались на склонность разведывательного сообщества считать, что пандемия, скорее всего, началась от животных — в ходе явления под названием зооноз. Заявление ЦРУ о лабораторном происхождении COVID-19, несомненно, изменило бы этот нарратив. Весной прошлого года газета New York Times, ссылаясь на доклад Управления директора национальной разведки, отметила, что «из-за противоречивости данных ЦРУ и другие агентства по-прежнему не могут определить точное происхождение пандемии».

New York Times и Washington Post были одними из первых крупных информационных изданий, которые назвали лабораторное происхождение не просто маловероятным вариантом, а «теорией заговора». Они опубликовали одинаковые статьи об этом 17 февраля 2020 года — за месяц до публикации какого-либо научного исследования или даже исходных данных, указывающих на вероятность зоонозного происхождения вируса. В своём материале Times назвала поднятые сенатором Томом Коттоном вопросы «маргинальными» теории о биооружии. «Позже господин Коттон отказался от идеи, что коронавирус — это вышедшее из-под контроля китайское биооружие», — сообщила Times.

Однако Коттон не только ни разу не упомянул о возможности существования биооружия, так и не отказался от своих слов. Напротив, связь между заявлениями Коттона и вопросом о биооружии — это выдумка, существовавшая исключительно на страницах статьи Times. Там выдернутые из подкаста Стива Бэннона (кто бы мог подумать) нелепые домыслы сопоставлялись с реальными заявления Коттона. В том числе с такими безобидными словами: «У нас нет доказательств того, что эта болезнь возникла [в лаборатории]». Возможно, это и не откровенная пропаганда со стороны ведущих влиятельных изданий Америки, но выглядит оно именно так. Газета China Daily допустила такое же заблуждение в материале, опубликованном за неделю до статьи Times.

Статью в New York Times написала репортёр Александра Стивенсон, которая утверждала в своем материале, что «эксперты в целом отвергают идею» о лабораторном происхождении SARS-CoV-2. Однако Стивенсон не назвала ни одного эксперта и не привела ни одного исследования. Это вызывает серьёзный вопрос: откуда она взяла эту информацию? Но не менее примечателен и тот факт, что Times выбрала Стивенсон в качестве автора первого крупного материала о происхождении пандемии. У газеты было достаточно собственных репортёров, пишущих о науке и здравоохранении, но рассказ о глобальной пандемии она поручила Стивенсон — бизнес-репортёру почти без опыта в освещении вирусов, болезней и пандемий. (Предыдущие запросы о комментарии Стивенсон направляла в отдел коммуникаций газеты The New York Times, которая не ответила на них.)

Подстать The New York Times, Александра Стивенсон — дочь репортёра Уильяма Стивенсона, который, согласно некрологу в Times, «большую часть своей карьеры посвятил миру шпионажа и журналистики». Он также работал на Группу новостей Ближнего и Дальнего Востока — пропагандистскую организацию британского правительства. Уильям Стивенсон написал бестселлер о жизни Уильяма Стивенсона — канадского шпиона, которому приписывают значительную роль в создании первых прообразов ЦРУ.

Это не означает, что младшая Стивенсон была связана с разведкой — никаких доказательств этому нет. Но это заставляет задуматься о прерогативах и стимулах профессиональной элиты, объединяющей правительство, СМИ, разведку и, конечно, науку. СМИ решили выступить в поддержку Энтони Фаучи — серого кардинала, который, будучи главным американским чиновником по биозащите, находился как раз на стыке правительства, науки и национальной безопасности. Это кажется неизбежным, учитывая общие интересы и стимулы различных представителей этого класса. Несмотря на резкие и дестабилизирующие изменения, которые Фаучи проводил по таким ключевым вопросам, как ношение масок, средства массовой информации неустанно превозносили его как святого технократа. Не стоит удивляться тому, что СМИ решили относиться к сотрудникам ЦРУ и другим представителям военно-промышленного комплекса точно так же.

Этот феномен сплетения профессиональной власти наглядно проявляется в связях между СМИ и разведывательным сообществом. В своей эпохальной статье 1977 года Карл Бернштейн написал, что тогдашний издатель газеты The New York Times Артур Хейс Сульцбергер (прадед нынешнего издателя) подписал «секретное соглашение с ЦРУ» в контексте усилий по предоставлению тайным агентам прикрытия в виде журналистов Times. Как я писал в книге «Серая дама подмигнула: Как ложные сообщения, искажения и фальсификации The New York Times радикально меняют историю», в 1940-х годах Times сотрудничала с военным департаментом по вопросу отрицания существования радиационного отравления от атомных бомб. Дошло до того, что ведущий научный репортёр газеты начал писать пропагандистские брошюры на эту тему. В обмен на сотрудничество издание получило беспрецедентный эксклюзивный доступ к Манхэттенскому проекту (проект США по разработке ядерного оружия — п. п.) и, более того, к самой бомбардировке Нагасаки. Ему также вручили Пулитцеровскую премию за созданные с помощью этого сотрудничества репортажи.

Полное отсутствие освещения нынешнего события такими новостными организациями, как Times и Washington Post, которые решительно и незамедлительно выступали против лабораторного происхождения вируса, не менее важно, чем само письмо, обнародованное Специальным подкомитетом Палаты представителей. Несмотря на подтекст заявления (ЦРУ подкупает собственных экспертов, чтобы те меняли свои профессиональные оценки в пользу КПК), а также на качество источника, на момент написания данной статьи ни одно из изданий пока ничего не опубликовало.

Как писал Редьярд Киплинг в «Киме», своём знаменитом романе о международных шпионских играх, происходящих под прикрытием довольно обыденных событий в Индии XIX века, колесо вращается снова и снова.