Расовая дискриминация и квоты в Стэнфорде

Пару недель назад был опубликован демографический профиль класса Стэнфордского университета на 2026 год: 1 736 студентов, зачисленных на первый курс одного из самых престижных университетов в мире. Но как быстро отметили внимательные критики, одна демографическая группа была непропорционально мало представлена в этом списке.

В то время как белые мужчины составляют более 50% молодого населения страны, согласно данным Управления по делам населения от 2019 года, в классе Стэнфорда их лишь 22%. Пользователь Twitter по имени Фишер Кинг один из первых заметил это несоответствие, добавив:

Я, конечно, лишь предполагаю, но зачисленные белые мужчины, скорее всего, имеют связи, статус или просто купили своё место. У такого сельского гения математики, как Джон Нэш, нет никаких шансов.

А вот прогрессивная журналистка Элизабет Спирс считает, что это просто меритократия в действии:

Конечно, если Спирс и её коллеги уверены, что недостаточная репрезентация белых — это просто результат усилий студентов других демографических групп, они точно не будут против окончания позитивной дискриминации. В конце концов, её заявленная цель состоит в том, чтобы «содействовать насущной заинтересованности в получении образовательных преимуществ, замеченной среди студентов разных демографических групп», как в 2003 году постановила судья Сандра Дэй О’Коннор в деле «Груттер против Боллинджера». Теперь, когда это «разнообразие», очевидно, достижимо без искусственной инженерии зачислений по расовому признаку, можно вернуться к непредвзятому отбору кандидатов. Верно?

Спирс, в свою очередь, объясняет тот факт, что в классе Стэнфорда 2026 года больше женщин, чем мужчин (54% к 46%) тем фактом, что «девочки обходят мальчиков в школе», говоря:

Т.к. мы по опыту об этом знаем, каждый, кто притворяется, будто не понимает, почему женщин немного больше, чем мужчин, просто руководствуется личными предубеждениями.

Замечательно: мы отправили «все различия — это доказательства дискриминации» и «Когда я вижу расовые различия — я вижу расизм» Ибрама Кенди на свалку истории, где им и место. Чрезмерная репрезентация одной группы и недостаточная репрезентация другой в конкретном учреждении больше сама по себе не является доказательством систематической предвзятости. С нетерпением жду, когда Спирс распространит эту логику на тюремную систему, полицию, преступность, разницу в доходах, количество браков, список 500 топ-менеджеров, так называемый «разрыв в зарплате» и сотрудников сферы STEM (сюда входят естественные науки, технология, инженерия и математика), в которой преобладают мужчины.

Конечно, она этого не сделает, потому что смысл никогда не был в этом. Нам десятилетиями говорили, что позитивная дискриминация — лишь попытка сделать колледжи более пропорционально представляющими демографический состав страны в целом:

Забота о разнообразии позволяет приёмным комиссиям ставить палец на чашу весов, чтобы увеличить репрезентацию некоторых студентов из групп меньшинств, чьи академические успехи в ином случае были бы недостаточны. Так состав кампусов начинает больше походить на состав Америки, — радовалось в 2015 году издание New York Times.

Но когда доля белых в Стэнфорде начала откровенно не соответствовать демографическому составу страны, это внезапно стало просто «вопросом усилий». Думаю, всем уже ясно, что сторонники позитивной дискриминации ни за что не откажутся от своей идеи даже если студенческий состав будет полностью совпадать с данными переписи населения США.

У белых мужчин всегда были несправедливые преимущества и учебные места, — утверждала Спирс в прошлом году, — Если убрать палец с чаши весов, результат может оказаться не таким, какого вы добивались, когда надавили на них.

Отлично. Так давайте уберём свои пальцы с весов и посмотрим, что произойдёт. Может быть, тогда результаты действительно будут более «походить на Америку».