В конце прошлого месяца был опубликован самой точный и исчерпывающий анализ научных исследований эффективности масок против распространения респираторных заболеваний, включая и коронавирус. Как писал Том Джефферсон, эпидемиолог из Оксфорда и его ведущий автор, его результаты очевидны.
Нет никаких свидетельств того, что маски на что-либо повлияли, — сказал он журналистке Марианне Демаси, — Точка.
Но подождите, секундочку. Что насчёт масок N-95? Они ведь «работают лучше, чем низкокачественные хирургические и тканевые маски»?
Нет никакой разницы, какую маску вы используете, — отвечает он.
А что насчёт исследований, которые изначально убедили политиков ввести обязательное ношение масок?
Их убедили нерандомизированные исследования и некорректные выводы из наблюдений.
А что насчёт пользы масок в сочетании с другими профилактическими мерами, такими как гигиена рук, физическое дистанцирование и фильтрация воздуха?
Нет никаких свидетельств того, что большинство из этих мер на что-либо влияют.
Джефферсон не просто так говорит обо всём этом с такой уверенностью. Он и 11 его коллег провели исследование для «Кокрана», британской некоммерческой организации, считающейся золотым стандартом обзоров данных о здравоохранении. Выводы основывались на 78 рандомизированных контролируемых исследованиях, шесть из которых были проведены во время пандемии коронавируса, с общим числом участников в 610 872 человека из разных стран. И они лишь подтвердили то, что мы могли лично наблюдать в Соединённых Штатах: штаты с масочными мандатами боролись с коронавирусом точно так же, как штаты без них.
Ни одно исследование не идеально. У науки не бывает конечных точек. Более того, анализ не доказывает, что «правильно» носимые «правильные» маски не принесли какую-либо пользу на индивидуальном уровне. У людей могли быть личные причины носить маски, и их выбор — их личное дело.
Но в том, что касается пользы ношения масок на уровне всего населения штата или страны, вердикт таков: обязательное ношение масок было абсолютно бесполезно. Те скептики, которых открыто высмеивали и временами цензурировали как «дезинформаторов» за противостояние принуждению — были правы всё это время. А мейнстримные эксперты и обозреватели, поддерживающие принуждение, ошибались. В лучшем мире последней группе следовало бы признать свою ошибку, а также принять на себя её физическую, психологическую, педагогическую и политическую цену.
Но, кажется, рассчитывать на это не стоит. Так, на выступлении в Конгрессе в этом месяце Рошель Валенски, директор Центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC), подвергла сомнению анализ «Кокрана» и настояла на том, что указания её агентства по ношению масок в школах не изменятся. Если она когда-либо задастся вопросом о том, почему уважение к CDC продолжает снижаться, она взглянёт на себя, уйдёт в отставку и оставит реогранизацию агентства кому-нибудь другому.
К сожалению, и этого тоже, скорее всего, не случится. Теперь мы живём в обществе, где уход в отставку не считается достойным уважения решением для государственных чиновников, провалившихся на своём посту.
Но цена такого поведения CDC для нас с вами — намного больше, чем кажется на первый взгляд. Когда люди говорят, что «доверяют науке», они, скорее всего, подразумевают, что в их понимании наука является рациональной, эмпирической, точной, открытой к новой информации и чувствительной к предостережениям и рискам. Она также должна быть прозрачной, открытой к критике, честной о том, чего не знает, и готовой признать ошибку.
Однако всё более безумная приверженность CDC своим же указаниям по ношению масок не демонстрирует ни одной из вышеперечисленных черт. Эта организация не только подрывает доверие, необходимое для работы более-менее эффективного государственного института. Она также превращает себя в невольного сообщника истинных врагов разума и науки — конспирологов и распространителей шарлатанских лекарств.
Более того, поведение CDC является классическим примером технократического мышления, имеющего неприятную привычку предполагать, что в хорошо продуманных планах бюрократов нет ничего плохого — при условии, что никто не встанет у них на пути, не скажет ни слова против, что все сделают именно то, о чём их просят, и согласятся делать это так долго, как того требует официоз. Именно такой тип мышления привёл их к выводу, что Китай «реализует очень успешную модель реагирования на пандемию».
Тем не менее, шансов на то, что обязательное ношение масок в Соединённых Штатах когда-либо приблизится к 100% или что люди будут или смогут носить маски так, чтобы они в значительной степени снижали заражение, никогда не было и не будет. Отчасти причина этого кроется в специфичных для Америки привычках и культуре, но также — в конституционных ограничениях государственной власти, в человеческой природе, в конкурирующих социальных и экономических потребностях и даже в эволюции самого вируса.
Но какой бы ни была причина, обязательное ношение масок с самого начала было пустой затеей. Они, возможно, и создали ложное чувство безопасности — и, таким образом, разрешили продолжить в некоторой степени нормальную жизнь. Но они почти никак не повлияли на реальную безопасность. Доклад «Кокрейна» должен стать последним гвоздём в этом гробу.
И последнее. Масочные мандаты оправдывают ещё и тем, что, хоть они и оказались неэффективными, они «были относительно недорогим и интуитивно эффективным способом делать хоть что-то против вируса в ранние дни пандемии». Звучит, конечно, заманчиво. Но «делать хоть что-то» — это не наука, и это не должно было становиться государственной политикой.
А люди, имеющие храбрость об этом заявить, заслуживали того, чтобы к ним прислушались и не относились с презрением. Они, возможно, никогда не получат заслуженных извинений, но, по крайней мере, они заслужили полную реабилитацию.
