Twitter, очевидно, находится в самом центре того, что принято называть «цензурой Бигтеха». Уже минимум два года он энергично пользуется самыми разнообразными инструментами цензуры: от удаления и помещения под карантин твитов до незаметного «замедления» их распространения (т.н. «теневого бана») и открытой блокировки аккаунтов. И те, кто умудрился остаться на платформе, замечают резкий рост цензуры, начавшийся прошлым летом.
Большую часть этого времени цензоры Twitter уделяли особое внимание «дезинформации о коронавирусе». К настоящему моменту почти каждый влиятельный сторонник раннего лечения и критик вакцин от коронавируса в Twitter прошёл через блокировку, и многие из них так и не вернули себе аккаунты.
В список навсегда заблокированных входят такие известные люди, как Роберт Мэлоун, Стив Кирш, Дэниел Хоровиц, Ник Хадсон, Энтони Хинтон, Джессика Роуз, Наоми Вульф, а недавно к ним присоединился и Питер Маккалоу.
Та же судьба постигла и множество более мелких аккаунтов за совершение таких «мыслепреступлений», как предположение, что риск миокардита от мРНК-вакцин (Moderna и BioNTech/Pfizer) превосходит любую их пользу, или указание на нестабильность мРНК и неизвестные последствия её задействования.
Но зачем же Twitter цензурировать такой контент? Выражение «цензура Бигтеха» предполагает, что Twitter и ему подобные проводят цензуру самостоятельно, что неизменно вызывает возражение о том, что раз они частные компании, то могут делать, что хотят. Но почему они хотят это делать?
Представление о том, что это происходит из-за того, что обитатели Кремниевой долины — «леваки» или «либералы», очевидно, не даёт исчерпывающего ответа. Может, это и так. Но вопрос безопасности и эффективности мРНК-вакцин, какими их рекламировали, — это вопрос фактов, а не идеологии. И, в любом случае, цель частных коммерческих корпораций, естественно, состоит в том, чтобы зарабатывать. Девиз акционеров — не «Рабочие всего мира, объединяйтесь!», а «Pecunia non olet» — деньги не пахнут. Акционеры ожидают от менеджмента, что он будет генерировать ценность, а не уничтожать её.
Но, вводя цензуру, Twitter как раз саботирует собственную бизнес-модель, тем самым подрывая прибыльность и оказывая понижающее давление на стоимость акций. Свобода слова — это, очевидно, основа каждой социальной сети. Цензура (например, твитов Роберта Мэлоуна, Питера Маккалоу или даже Дональда Трампа) приводит к потере трафика на платформе. А трафик, конечно же, необходим для монетизации неограниченного онлайн-контента.
Это можно назвать «дилеммой Twitter». С одной стороны, Twitter никак не может «хотеть» цензурировать заявления ковид-диссидентов или вообще любые заявления, тем самым ограничивая собственный трафик. Но, с другой стороны, если он не будет этого делать, он рискует подвергнуться огромным штрафам размером до 6% от своего оборота, которые, скорее всего, станут смертельным ударом для компании, которая и так не получает прибыли с 2019 года. По сути, к голове Twitter приставлено финансовое оружие: цензурируй или пеняй на себя.
Подождите, что? Недавно все обсуждали то, как администрация Байдена оказывает давление на Twitter и другие социальные сети, чтобы они подвергали цензуре нежелательный контент, против правительства даже были поданы иски о нарушении описанных в Первой поправке прав истцов. Но, кажется, всё подобное давление пока что состояло из свойских пинков в электронных письмах.
И никаких угроз штрафами уж точно не было. Откуда им взяться без закона, предоставляющего исполнительной власти возможность их налагать? Ведь такой закон будет вопиюще неконституционным, т.к. Первая поправка открыто заявляет, что «Конгресс не должен принимать законы, ущемляющие свободу слова».
Но вот в чём загвоздка. Конгресс, безусловно, не принимал таких законов. Но что если такой закон приняла зарубежная власть и де-факто начала ущемлять свободу слова в том числе и для американцев?
И это действительно произошло. Втайне от большинства американцев их права, описанные в Первой поправке, нарушаются в частности Европейским союзом. На Twitter направлено финансовое оружие. Но палец на курке теперь держит не администрация Байдена, а Европейская комиссия под руководством Урсулы фон дер Ляйен.
Речь идёт о «Законе о цифровых услугах» (DSA), принятом Европейским парламентом 5 июля при полном безразличии общества (как в Европе, так и в Соединённых Штатах), несмотря на его знаковые и катастрофические последствия для свободы слова во всём мире.
DSA наделяет Европейскую комиссию полномочиями налагать штрафы размером до 6% от общего оборота на «очень крупные онлайн-платформы или очень крупные поисковые системы», которые она считает не соответствующими своим требованиям в том, что касается цензуры. Понятие «очень крупные» определено там как «любая платформа или поисковая система с более чем 45 миллионами пользователей в ЕС». Заметьте, что хотя критерий размера и ограничен пользователями ЕС, штраф будет налагаться именно на общий оборот.
DSA был разработан для совместного действия с так называемым Кодексом действий при дезинформации ЕС — якобы добровольным кодексом для «борьбы с дезинформацией» (то есть введения цензуры), изначально принятом в 2018 году и подписанным Twitter, Facebook/Meta и Google/YouTube.
Но с принятием DSA Кодекс действий, очевидно, перестал быть «добровольным». Не нужно проводить сложный юридический анализ, чтобы понять, что положения DSA о санкциях должны стать механизмом принуждения к исполнению Кодекса действий. Европейская комиссия сама об этом заявила — и не иначе как в твите!
На самом деле этот Кодекс никогда и не был таким уж добровольным. Комиссия ранее уже заявляла о своём желании «обуздать» технологических гигантов США и демонстрировала свою силу, накладывая огромные штрафы на Google и Facebook за их предположительные нарушения.
Более того, она напоказ угрожала штрафами ещё с декабря 2020 года, когда впервые предложила законопроект DSA. (В Европейском союзе Комиссия, исполнительная ветвь власти ЕС, имеет исключительное право инициировать принятие законопроектов. Причудливые американские понятия вроде разделения властей там не существуют). Окончательное принятие законопроекта парламентом всегда считалось лишь некой формальностью. Действительно, приведённый выше твит был опубликован 16 июня этого года, за три недели до того, как парламент проголосовал по законопроекту!
Любопытно, что публикация черновика законопроекта совпала с лицензированием и последующим внедрением первых вакцин от коронавируса в ЕС: законопроект был представлен 15 декабря, а первая вакцина BioNTech и Pfizer была лицензирована Комиссией спустя лишь шесть дней. Скептики и критики вакцин быстро бы превратились в главную мишень онлайн-цензуры, введённой ЕС.
За шесть месяцев до этого, в июне 2020 года, Комиссия уже сосредоточила внимание Кодекса на предположительной «дезинформации о коронавирусе», запустив так называемую Программу мониторинга для борьбы с дезинформацией, в которой должны были участвовать все компании, подписавшие Кодекс. Некоторые попытки мониторинга в соответствии с Кодексом уже были предприняты, и от подписавших его сторон ожидали ежегодных докладов. Но теперь в рамках программы мониторинга они должны были («добровольно», конечно) подавать в Комиссию ежемесячные доклады о своих успехах в связанной с коронавирусом цензуре. Впоследствии частоту подачи этих докладов сократили до раза в два месяца.
И они были очень подробными. Так, в докладах, которые отправлял Twitter, содержалась детализированная статистика о связанном с коронавирусом удалении контента и блокировке аккаунтов. Ниже — график, показывающий изменение этих показателей с февраля 2021 года (вскоре после внедрения вакцин) по апрель 2022 года из последнего доступного доклада Twitter от июня этого года.
Обратите внимание, что эти данные касаются удалённого контента и заблокированных аккаунтов по всему миру: то есть усилия Twitter по удовлетворению ожиданий Комиссии по цензуре влияют не только на аккаунты пользователей, расположенных в ЕС, но и вообще на все.
Тот факт, что множество, если не большинство, заблокированных в связи с этим аккаунтов были англоязычными вызывает особенную тревогу. Ведь, в конце концов, после Брексита лишь около 1,5% населения ЕС говорят на английском языке как на родном! Даже если предположить, что ограничение свободы слова — это хорошо, то почему ЕС имеет большее право контролировать или требовать от социальных сетей контролировать публикации на английском языке, чем на, например, урду или арабском?
Доклад Twitter и других компаний, подписавших Кодекс, можно скачать здесь. Если продолжить эти показатели, они, несомненно, покажут резкий скачок цензуры, начиная с конца июня/начала июля. Заинтересованные в этой теме пользователи Twitter не могут не замечать массовой чистки от аккаунтов ковид-диссидентов, произошедшей летом.
И этот скачок был вполне ожидаем, ведь 16 июня (в день, когда Европейская комиссия опубликовала своё предупреждение для онлайн-платформ, представленное выше, и за три недели до принятия DSA) Комиссия объявила о принятии нового, «усиленного» Кодекса действий при дезинформации.
Выбор времени определённо не был случайным. Принятие «усиленного» Кодекса действий и DSA послужило бы неким двойным ударом, уведомляющим «очень крупные онлайн-платформы и поисковые системы» (Twitter, Meta/Facebook и Google/YouTube в особенности) о том, что их ожидает, если они не будут выполнять требования ЕС по цензуре.
Новый Кодекс не только содержит не меньше 44 «обязательств», которые подписавшие его стороны должны выполнять, но и дедлайн по их выполнению: если конкретно, шесть месяцев с момента подписания Кодекса. Для первоначальных подписантов Кодекса вроде Twitter, Meta и Google это будет декабрь. Отсюда и внезапная спешка Twitter и ему подобных в стремлении доказать свою добросовестность.
«Усиленный» Кодекс предположительно написан самими подписантами, но при использовании обширного «руководства» Европейской комиссии, впервые опубликованного в мае 2021 года. Ужасает то, что «руководство» Комиссии называет вышеперечисленную цензуру информации «ключевыми показателями эффективности».
Более того, согласно новому Кодексу, подписанты будут частью «постоянной рабочей группы», возглавляемой Европейской комиссией и включающей в себя «представителей Европейской службы по внешним делам», то есть министерство иностранных дел ЕС.
Просто задумайтесь: последние несколько месяцев американские комментаторы бунтовали из-за редких контактов между социальными сетями и администрацией Байдена, пока те же компании последние два года систематически отчитывались перед Европейской комиссией о своей деятельности по цензуре, чтобы теперь и вовсе войти в состав постоянной рабочей группы по «борьбе с дезинформацией» (то есть по цензуре), возглавляемой Европейской комиссией.
Это вопрос открытой политики и законов ЕС, напрямую подчиняющих онлайн-платформы программе по цензурированию свободы слова и требующих от них принимать её под угрозой разорительных штрафов.
Заметьте, что DSA наделяет Комиссию «эксклюзивной» (по сути диктаторской) властью определять соответствие нормам и применять санкции. Для онлайн-платформ Комиссия — судья, присяжный и палач.
Опять-таки, нет никакой необходимости погружаться в заумные детали юридического документа, чтобы это доказать. Все официальные заявления ЕС о DSA подчёркивают этот факт. Взгляните, например, на сообщение внутреннего парламентского комитета по рынку, которое отмечает, что Комиссия также сможет «инспектировать служебные здания платформы и получать доступ к базам данных и алгоритмам».
Тех, кто надеется, что покупка Twitter Илоном Маском положит конец цензуре, ждёт большое разочарование. Илон Маск столкнётся с той же дилеммой, что и прошлое руководство Twitter, и станет таким же заложником требований ЕС по цензуре.
Чтобы избавиться от любых сомнений на этот счёт, посмотрите приведённое ниже видео, которое, несмотря на фальшивые улыбки, действительно выглядит как захват заложников. В начале мая, лишь за несколько недель до того, как Twitter принял оригинальное предложение Маска, и, опять-таки, перед тем, как Европейский парламент получил возможность проголосовать по DSA, комиссар внутреннего рынка ЕС Тьерри Бретон съездил в Остин, Техас, чтобы объяснить Маску «новые регуляции».
Затем Бретон запечатлел неловкое подчинение Маска требованиям ЕС на видео и опубликовал его в своём Twitter:
