Забудьте всё, чему вас учили в школе

Если бы меня попросили показать всего одну научную работу, ярче всего демонстрирующую проникновение идеологии в преподавание биологии, я бы выбрал ту, что опубликовали в «Бионауке» в прошлом мае. Статья рассказывает университетским преподавателям биологии о том, как учить их предмету так, чтобы не «вредить» студентам, заставляя их чувствовать себя «нежеланными» (подразумевая, что их поведение, в особенности связанное с полом и гендером, «неестественно») или лишая их репрезентации их идентичностей на занятии. Саму работу можно прочитать по этой ссылке.

Суть работы излагается в её аннотации:

Сексуальные и гендерные меньшинства сталкиваются со значительным неравноправием в обществе, включая научную среду. В том, что касается биологии, содержание курса предоставляет возможность подвергнуть сомнению вредные предубеждения о том, что «естественно», и при этом избежать представления о том, что всё, что есть в природе, по сути своей хорошо.
 
Мы предлагаем преподавателям биологии шесть принципов более инклюзивного преподавания аспектов, связанных с полом и гендером в высших учебных заведениях: ранний акцент на биологическом разнообразии, предоставление социального и исторического контекста науки, использование инклюзивного языка, преподавание итерационного процесса в науке, представление разнообразия ролевых моделей студентам и развитие культуры уважения и инклюзивности в классе.
 
Для иллюстрации этих принципов мы рассматриваем множество определений пола и демонстрируем применение этих принципов к трём темам: половое размножение, определение или дифференциация пола и половой отбор. Эти принципы предоставляют конкретную отправную точку для создания более точных, увлекательных и инклюзивных занятий.

Принципы, которые я процитирую ниже, призваны подкрепить апеллирование к природе (тесно связанное с «натуралистическим заблуждением») — идею о том, что гендерная идентичность человека хороша, потому что аналогична тому, что мы видим в природе. Таким образом, особый акцент делается на разнообразии полового размножения, а значение обобщений, по мнению авторов вредящих обществу, преуменьшается.

И хотя авторы утверждают, что избегают апеллирования к природе, весь их текст можно обобщить в этом предложении:

Разнообразие в людях хорошо, потому что и в природе встречается похожее разнообразие.

Цель этой педагогической стратегии не в том, чтобы преподавать биологию, а в том, чтобы продвигать социальную повестку авторов, и они прямо говорят об этом:

Самое вредное, что курсы биологии могут делать, — это подкреплять вредные стереотипы, создавая у студентов впечатление, что гендерное и сексуальное разнообразие у людей противоречит «базовой биологии» или даже что оно «неестественно». Самое полезное, что курсы биологии могут делать, — это учить студентов сомневаться в гетеронормативных и циснормативных предрассудках в науке и обществе. Поощряя инклюзивное понимание гендера и пола в природе, курсы биологии могут продвигать антидискриминацонные социальные изменения.

Я бы ответил так: самое полезное, что курсы биологии могут делать, — это учить студентов тому, в чём суть биологии, вдохновлять их изучать биологию и изучать методы, которыми мы преуспеваем в нашем понимании биологии. А не продвигать «антидискриминацонные социальные изменения», которые, конечно же, зависят от того, кто даёт определение понятию «антидискриминацонные».

Итак, представляю вам шесть принципов авторов в моём пересказе:

1. Разнообразие прежде всего. Авторы убеждены, что преподаватели должны рассказывать о разнообразии природы перед тем, как говорить об обобщениях. Так, например, вместо того, чтобы обсуждать преобладание материнской заботы над отцовской среди животных или преобладание яркой внешности и средств самозащиты среди мужских особей различных видов по сравнению с женскими особями, вы должны показать восхитительное разнообразие природы: рассказать о рыбах-клоунах, которые могут менять пол после гибели альфа-самки, о морских коньках, в которых более яркой особью является самка (но по веским причинам, подчиняющимся обобщению), и обсудить группы людей, в которых мужчины проявляют родительскую заботу больше, чем женщины.

И делается это именно для «инклюзивности»:

Недавняя работа, посвящённая курсам о поведении животных, продемонстрировала, что раннее представление разнообразия не вредит целям обучения (Сара Сполдинг, Университет Луисвилль, Луисвилль, Кентукки, личное общение, 9 апреля 2019 года).

Неплохой источник, да?

Я бы поспорил, что в первую очередь нужно преподавать обобщие правила, а затем — исключения из них, потому что их интерес во многом обусловлен тем, что они исключения. Яркие самки морских коньков интересны в основном из-за того, что в размножении морских коньков беременеют самцы (они носят яйца в своих мешочках), самок с яйцами больше, чем самцов, которые должны их вынашивать, поэтому в процессе обратного полового отбора избирательными стали самцы, за возможность вынашивать яйца у которых и соревнуются самки.

На мой взгляд, преподавание исключений раньше правил или разнообразия раньше обобщений не имеет особого смысла, если только не делать этого ради продвижения идеологической повестки.

И хотя авторы утверждают, что преподавание сначала общих правил само по себе продвигает заблуждение апеллирования к природе, предполагая, что является «нормальным», они сами продвигают то же заблуждение, выделяя вместо этого исключения, которые, якобы подразумевают наличие других правил. Здесь они обсуждают свой принцип «раннего преподавания разнообразия»:

Вторая потенциальная проблема состоит в том, что этот принцип, если применять его упрощённо, будет продвигать заблуждение апеллирования к природе — то есть утверждать, что всё, обнаруженное в природе, по сути своей хорошо (Таннер, 2006). То есть студентам будто бы необходимы примеры конкретного поведения или биологии в природе, чтобы признать значимость человеческого опыта или, наоборот, что всё, обнаруженное в природе, оправдано для людей.
 
Мы подчёркиваем, что раннее представление разнообразия должно лишь демонстрировать, что нам следует ожидать разнообразия, в том числе среди людей, но не представлять собой ценностный аргумент. Вместо этого, оно должно бороться с некорректным предположением о том, что небинарные категории, интерсексуальные характеристики, однополое сексуальное поведение, трансгендерные идентичности, гендерно неконформное презентирование и поведение и так далее неестественны, что само по себе часто используется против ЛГБТКИА2Д+ людей в качестве апеллирующего к природе аргумента (например, Ньюман и Фантос, 2015).

При этом они буквально используют заблуждение апеллирования к природе: разнообразие хорошо, потому что оно наблюдается в природе. Таким образом, ЛГБТКИА2Д+ нельзя демонизировать, ведь сексуальное разнообразие встречается в природе. Но эти типы разнообразия несопоставимы. Как я писал в рецензии на книгу Джоан Рафгарден «Радуга эволюции»:

Но независимо от правдивости теории Дарвина, должны ли мы советоваться с природой, чтобы определить, какое наше поведение считается нормальным или моральным? Гомосексуальность может действительно встречаться среди других видов, но также среди них встречается детоубийство, грабёж и внепарное совокупление. Если геев каким-то образом поддерживают параллели в природе, тогда то же самое должно происходить с убийцами детей, ворами и изменниками. И учитывая культурную среду, в которой выражаются человеческая сексуальность и гендер, насколько близко мы можем сравнивать себя с другими видами? Чем меняющая пол рыба напоминает трансгендерного человека? Предположительно, рыба не испытывает ни мучений из-за того, что находится в неправильном теле, ни остракизма со стороны других рыб. Среди некоторых видов бабуинов гомосексуальное поведение демонстрируют те самцы, которых лишили доступа к самкам более доминантные. Каким образом это можно приравнять к человеческой гомосексуальности?

Итак, Земеник и другие действительно приводят ценностный аргумент — аргумент, который должен показать «разнообразным» студентам, что они не ненормальные и не должны чувствовать себя плохо. И хоть я и согласен, что мы не должны принижать студентов за их сексуальную ориентацию, гендерную идентичность или любую другую характеристику, преподавать так, чтобы подтверждать идентичность всех студентов, нет необходимости. И хотя авторы и делают оговорку о том, что раннее преподавание разнообразия «не представляет собой ценностный аргумент», на самом деле, именно его оно и представляет.

2. Предоставляйте социальный и исторический контекст науки. Это ещё один способ уберечь студентов от «вреда», наполняя биологическую историю и данные идеологическими уроками. Вот пример:

До сих пор существует множество проблем с тестированием на наличие половых различий в научных исследованиях и информированием о них, что побуждает к повышению уровня подготовки в этой области (Гарсиа-Сифуентес и Маней, 2021). Более того, всё чаще признаётся, что тестирование только на бинарные половые отличия исключает многих людей и вредит тем, кто выходит за рамки бинарной системы (Рейзнер и другие, 2016).

Будет ли вред всё равно нанесён, если учитель отметит, что более 99,9% людей соответствуют «бинарным половым различиям»? Мы не должны подгонять то, чему учим, под цели утверждения идентичности каждого. Это была бы терапия, а не биология.

3. Используйте в преподавании инклюзивный язык. У этого принципа та же цель, что и у прошлого: избегать слов, которые заставляют некоторых студентов чувствовать себя «чужими»:

Культурно заряженные и связанные с полом и гендером понятия часто используются на занятиях биологией без тщательного обдумывания и обсуждения. Это особенно справедливо для знакомых понятий, таких как мужчина, женщина, пол, отцовский, материнский, мать и отец. Студенты и преподаватели могут не заметить, что эти понятия подразумевают и утверждают культурные нормы, связанные с полом, гендером и структурой семьи, которые могут быть неправильными и вредными. Таким образом, мы предлагаем, когда это возможно, использовать инклюзивную, точную терминологию, которая не предполагает половую и гендерную бинарность или традиционную, нуклеарную структуру семьи.
 
...Поощрение развития у студентов пытливого отношения к культурно заряженному биологическому языку может сократить вред этих понятий и помочь студентам развить важные навыки критического мышления (Кекаляйнен и Эванс, 2018).
 
В том, что касается понятий, относящихся к полу и гендеру, мы считаем, что необходимо предоставлять определения, которые настолько инклюзивны, верны и точны, насколько возможно.

Они не упоминают, что точное определение, например, «биологического пола» может быть не «инклюзивным». Более того, каждый раз, когда я даю биологическое определение полу, опираясь на тип гаметы, многие говорят, что я «приношу вред» людям. Но биология не является и не должна быть формой социальной работы.

4. Демонстрируйте итеративный процесс науки. Вроде бы это означает, что стоит делать акцент на том, что наука «нелинейна и итеративна», хотя я не уверен, что они имеют в виду. В любом случае, здесь есть идеологическая цель:

Демонстрация итеративного процесса науки позволяет студентам увидеть, как биологические модели часто начинаются с простого и общего, исключая половое разнообразие. С дальнейшим развитием моделей, большим числом информации и совместной работы, их часто детализируют так, чтобы включить больше сложности и разнообразия. Например, прошлая теория полового отбора делала акцент на том, как половые различия в размере гамет (анизогамия) и разница в репродуктивных вложениях могут привести к эволюции полового диморфного поведения и морфологии. Несмотря на свидетельства того, что люди могут быть лишь слабо диморфными в половом отношении (Рено и другие, 2003), ранние эволюционные модели поведения животных способствовали идеям биологических эссенциалистов о том, что человеческие самцы по природе своей высококонкурентны, а человеческие самки в первую очередь руководствуются нуждой воспитания потомства.

Ну, мы, может быть, и «слабо диморфны в половом отношении» по сравнению с, например, гориллами, но гораздо более диморфны, чем бурундуки. На самом деле человеческие самцы действительно по природе своей высококонкурентны и рискованны (это результат полового отбора среди наших предков), а человеческие самки более ориентированы на воспитание детей, чем самцы, что в основном является результатом естественного отбора (в конце концов, социальное давление заставляет самок подчиняться этим ролям).

Выход из всего этого безумия не в том, чтобы реструктуризировать курсы биологии на ролзианский лад, чтобы избежать «нанесения вреда» людям, которых проще всего оскорбить, а в том, чтобы просто преподавать биологию, которую вы считаете важной, отмечать, что разнообразие существует и что его часть (например, узоры на самках морских коньков) на самом деле доказывает обобщения, но, что самое важное, РАЗ или ДВА сказать студентам, что они не должны извлекать никаких уроков о «правильном» и «неправильном» или «хорошем» и «плохом» из биологического знания, потому что это заставляет мораль меняться с изменением биологического знания.

Да, возможно, вы сможете поддержать идентичности гомосексуальных людей, если скажете, что самки бонобо трутся гениталиями для укрепления связей, но поддержите ли вы задир и агрессоров, рассказав им о том, что шимпанзе также участвуют в смертельных внутригрупповых битвах? На каждый поддерживающий чью-то идентичность вариант я смогу найти то, что приводит пример того, что людям не стоит делать.

5. Представляйте студентам разнообразные ролевые модели. Здесь они имеют в виду «людей из маргинализированных групп», предположительно, расовых групп, а не людей из категорий ЛГБТК+. И хотя у меня нет никаких проблем с ролевыми моделями, их отсутствие — не главная причина, почему студенты из числа меньшинств забрасывают обучение точным наукам. Причина в том (и у нас есть данные об этом), что эти студенты плохо подготовлены к курсам, не справляются с ними, не видят успеха в своём будущем и переводятся на другие специальности. Но Земеник и другие подчёркивают аспект «похожести»:

Одна из причин, по которой студенты из маргинализированных групп бросают обучение точным наукам, — это отсутствие близких и поддерживающих ролевых моделей (Уртадо и другие, 2010). Ролевые модели вдохновляют студентов, предоставляют им психологическую поддержку и помогают им перенять установку на рост интеллекта (Коберг и другие, 1998). Близкие ролевые модели в особенности могут помочь улучшить успеваемость студентов из маргинализированных групп (Маркс и Роман, 2002, Локвуд, 2006). Таким образом, простой способ поддержать ЛГБТКИА2Д+ студентов, которые чаще их гетеросексуальных ровесников бросают обучение точным наукам (Хьюз, 2018), — это показать им достойные ролевые модели с разнообразным жизненным опытом и идентичностями.

Я предлагаю вам действительно открыть работы Уртадо и других, чтобы увидеть, как «близкие и поддерживающие ролевые модели» играют важную роль в том, бросают ли студенты, принадлежащие к группам меньшинств, обучение точным наукам. И да, я могу представить, что студенты, чувствующие поддержку, чаще продолжают обучение, но авторы предлагают просто перевернуть преподавание так, чтобы больше внимания уделялось работе учёных из числа меньшинств:

Несмотря на важность близких ролевых моделей для маргинализированных студентов, большинство учёных, упомянутых в курсе биологии, — это белые, гетеросексуальные, цисгендерные мужчины, и в результате маргинализированные студенты часто не видят репрезентацию своих идентичностей (Вуд и другие, 2020). Преподаватели должны намеренно знакомить своих студентов с биологами с разнообразным жизненным опытом и идентичностями, и существует несколько подходов, которыми они могут воспользоваться, чтобы интегрировать это в курсы биологии. Например, преподаватели могут дополнять или заменять материалы об учёных из истории материалами о разнообразных современных учёных или поручать студентам небольшие проекты, в которых они могут исследовать близкие себе ролевые модели.

Работа Вуда и других (2020) действительно показывает, как и стоило ожидать от истории, нехватку репрезентации меньшинств в истории науки. Хотя эта репрезентация и противоречит тому, какие люди сейчас занимаются наукой, помните, что учебники фокусируются на важных открытиях прошлого, и в них в основном участвовали белые гетеросексуальные цисгендерные мужчины. Но дело не в том, что авторы учебников ксенофобы. Просто с ростом участия меньшинств в науке вырастет и их репрезентация в будущих учебниках и методических указаниях. Это постепенный процесс.

Здесь мне интересно, как я уже упоминал выше, относится ли эта проблема к ЛГБТА+ людям, тоже считающимся «маргинализированными». Сомневаюсь, потому что гомосексуальные+ люди довольно неплохо представлены в науке (хотя у меня нет точных данных на эту тему), и действительно ли мы хотим говорить о сексуальной ориентации известных учёных как о способе избегать ЛГБТК+ людей? Здесь главное то, что «представленные» означает «выглядящие как», и это напрямую предполагает, что важный фактор — это раса, а не другие критерии для маргинализации.

6. Развивайте культуру уважения и инклюзивности на занятиях. Я, конечно, считаю, что всех студентов в классе необходимо уважать: относиться к ним как к будущим коллегам, чьи вопросы и взгляды необходимо рассматривать с уважением, даже если студент ошибается. Как я говорю своим ученикам: «Не бывает глупых вопросов». Необходимо создавать атмосферу, в которой ни один студент не будет бояться выражать свои взгляды, задавать вопросы или бросать вызов учителю. Но это всего лишь культура поведения педагога.

А вот что имеют в виду авторы:

Преподаватели могут работать над тем, чтобы студенты чувствовали себя комфортно, выстраивая с ними профессиональные отношения, основанные на уважении и отсутствии осуждения. Чтобы развивать и поддерживать такие отношения, преподаватели должны бороться со своими неосознанными предубеждениями, такими как гомофобия, трансфобия или интерфобия, с помощью образования и самоанализа. Подумайте над тем, чтобы посетить тренинги по чувствительности к ЛГБТКИА2Д+, которые часто предоставляют центры гордости и GSA (альянс геев и гетеросексуалов или альянс гендера и сексуальной ориентации).
 
...Развивая понимание того, как ЛГБТКИА2Д+ идентичность влияет на опыт студентов на занятиях биологией, и эмпатично и аутентично взаимодействуя со студентами, преподаватели могут создать значимый и инклюзивный опыт обучения (Дьюбери и Брейм, 2019).

Где-то по пути авторы этой работы забыли, что цель занятий биологией — преподавать биологию так, как её сейчас понимают, а не нянчиться с идентичностями студентов. Моё решение опять-таки состоит в том, чтобы в начале занятия сказать и, возможно, ещё раз подчеркнуть, что мы не должны делать никаких моральных или социальных выводов о людях из биологических фактов, хотя биологические факты и могут послужить для поддержки или борьбы с некоторыми моральными взглядами (например, основанными на утилитаризме).

Цитируя Хитченса, для меня достаточно преподавать биологию и порицать принцип «апеллирования к природе» — больше ничего не нужно. Я не верю и не вижу никаких доказательств следующим утверждениям:

Занятия биологией представляют собой возможность преподавать связанные с полом и гендером темы правильно и инклюзивно. Сексуальное и гендерное разнообразие, отображённое в человеческой популяции, соответствует разнообразию, характеризующему все биологические системы, но современные парадигмы преподавания часто создают у студентов впечатление, что ЛГБТКИА2Д+ люди идут против природы или «базовой биологии». У этого провала преподавания биологии могут быть опасные последствия. По мере того, как студенты вырастают и переходят в общество, становятся врачами, бизнесменами, политиками, родителями, учителями и так далее, это заблуждение может закрепляться и использоваться в качестве оружия. Мы надеемся, что эта статья поможет в борьбе с таким сценарием, стимулируя принятие правильных и инклюзивных практик преподавания.

Какие профессора преподают так, что студенты чувствуют, что ведут себя «неестественно»? Я бы сказал, что авторы предлагают решение для несуществующей проблемы.

Я согласен, что все темы нужно преподавать правильно, но если некоторые студенты чувствуют себя «невключёнными» из-за фактов, преподаваемых в цивилизованной форме на биологии в университете, исправлять это должен не преподаватель. Опять-таки, достаточно двухминутного объяснения неправильности апеллирования к природе, а не походов на «тренинги по чувствительности к ЛГБТКИА2Д+».

Всю проблему этой педагогической стратегии можно увидеть в секции «биографии авторов» данной статьи. Её я даже процитирую полностью:

Биографии авторов
 
Эш Земеник — небинарная транс-персона, выросшие в экономически и академически благополучной семье, которой они приписывают многие свои возможности. Сейчас они возглавляют полевую станцию Сахен-Крик университета Беркли в Траки, Калифорния, и являются сооснователем и ведущим директором проекта «Биоразнообразие» в Соединённых Штатах.
 
Шон Тёрни — белый гетеросексуальный трансгендерный мужчина из Канады, которого в его транс-переходе и обучении поддерживали его родители с высшим образованием. Сейчас он находится в отпуске по уходу за ребёнком на своей работе в качестве лектора курса биологии на частичной занятости.
 
Алекс Вебстер — цисгендерная белая квир-женщина, выросшая в экономически стабильной семье и сейчас воспитывающая ребёнка в нетрадиционной семье с квир-структурой. Она работает профессором-исследователем в департаменте биологии университета Нью-Мексико в Альбукерке, Нью-Мексико, и директором проекта «Биоразнообразие» в Соединённых Штатах.
 
Сара Джонс — цисгендерная белая квир-женщина с инвалидностью (СДВГ), выросшая в поддерживающей и экономически стабильной семье с двумя родителями с высшим образованием. Она директор проекта «Биоразнообразие» и работает менеджером по образовательной части в «Цветении почек», проекте Ботанического сада Чикаго в Чикаго, Иллинойс, в Соединённых Штатах.
 
Марджори Вебер — белая цисгендерная женщина, выросшая в экономически стабильной семье. Она работает доцентом кафедры биологии растений и программы экологии, эволюции и поведения университета Мичигана в Ист-Лансинге, Мичиган, и является сооснователем и директором проекта «Биоразнообразие» в Соединённых Штатах.

Почему это вообще здесь? Какую роль играет эта секция, кроме показной «демонстрации добродетели» (или «социальной осознанности») авторов?

И самое главное: какое отношение это имеет к биологии — или к тексту статьи?