Всё хуже, чем кто-либо готов признать

Вчера новости были полностью поглощены очередным переизобретением терминов. Общеизвестное определение слова «рецессия» (замедление темпов экономического роста), было внезапно изменено указом правительства. Теперь нам говорят, что это не рецессия.

Всё идет просто замечательно, говорят они, если только вы не относитесь к тем троглодитам, что хотят иметь много дешёвой энергии, еды, жилья и вообще желают общего процветания человечества. Как только вы поймёте, как прекрасен мир по ту сторону «переходного периода» — используя любимое слово Белого дома — вы увидите, что ваше страдание на самом деле идёт вам только на пользу в долгосрочной перспективе.

Из этих разбитых яиц можно приготовить омлеты.

Мы можем целый день спорить об определениях «рецессии», но это ни к чему нас не приведёт. Суть в том, что то, что мы переживаем сейчас, включает в себя аномалии предыдущих экономических спадов именно потому, что оно намного хуже. Всего несколько месяцев назад многие беспокоились, что мы возвращаемся в 1970-е годы. Так и произошло. Потом мы забеспокоились, что возвращаемся в 1930-е годы. Я боюсь, как бы нам не пришлось хотеть остаться на этой отметке.

Белый дом говорит о низком техническом уровне безработицы, не ссылаясь на падение уровня участия в трудовой деятельности, который так и не восстановился после карантина, потому что многие люди просто ушли с рынка труда.

Миллионы ранее работавших американцев живут за счёт унаследованных богатств или пользуются обильными пособиями по безработице просто для того, чтобы месяц за месяцем жить исключительно на него. Реальная заработная плата упала, количество сбережений уменьшается, а долги по кредитным картам стремительно растут.

Всё это трудно представить в виде одного показательного графика, но мы можем попытаться, соотнеся изменение реальной заработной платы и сбережений по сравнению со сбережениями как процентом от личного дохода. У нас есть данные обоих показателей начиная с 1960 года, и их сопоставление показывает, насколько всё плохо в настоящее время. Личные сбережения вдвое меньше, чем в период с 1960-х по 1990-е годы — и даже чем в 2012 году. Чистый личный доход резко падает.

Мы получаем график, демонстрирующий, как некогда процветающую нацию разоряют государственные грабители.

Что особенно ужасает, так это что незадолго до этого произошла одна из самых двуличных фальсификаций в истории. Сразу после локдаунов правительство наводнило замороженную экономику триллионами долларов, перекачав их прямо на банковские счета по всей стране. Это казалось настоящей магией. Мы стали богаче, чем когда-либо, ничего не делая.

Те, кто поумней, всегда знали, что это не может быть правдой. Вы не можете запрятать экономику подальше и одновременно с этим обеспечить всем небывалое процветание. Менее чем через год нам пришлось платить по счетам.

Инфляция откусила 14% от сбережений и заработной платы. Она подорвала инвестиции в бизнес. Убила долгосрочные перспективы как производителей, так и потребителей. Сейчас почти все ежедневно работают над тем, чтобы просто сохранить умирающую иллюзию процветания.

Нам скормили самую большую ложь в экономической истории. Даже сейчас многие всё ещё в неё верят. Более того, фальшивое процветание 2020–2021 годов породило широко распространённый общественный цинизм. Какое-то время казалось, что вся система — это рэкет. Нет никаких ограничений на то, что может потратить Конгресс и что может напечатать Федеральная Резервная Система. Деньги — это всего лишь бумага, и потому их количество бесконечно. Почему бы просто не напечатать денег «на всех»? Кому нужна работа? Кому нужны сбережения? Кому нужны инвестиции?

Сам Дьявол не мог бы лучше пошатнуть чувство реальности миллионов людей, сбить с толку население и разрушить устоявшиеся ценности бесчисленных поколений. Великая Фальсификация 2020 года лишила нас интуитивного чувства причины и следствия в экономической, социальной и культурной сферах. Вся система сегодня кажется мошеннической — потому что так и есть.

Известный экономист Фредерик Бастиа ещё в 19 веке подчёркивал, что реальная цена разрушения, вызванного политикой, заключается не в том, что вы видите, а в том, чего не видите. Это инвестиции, которые не состоялись, доход, который мы не получили, сбережения, которые мы не потратили, технологии, которые могли бы появиться на свет, рабочие места, которые не были созданы, искусство и музыка, так и не увидевшие свет, прогресс, который определил бы наше время, но которому не суждено было воплотиться.

Бастиа назвал это «различием между видимым и невидимым». Требуется некоторое чувство абстракции, некоторое особое восприятие, живущее в воображении, чтобы получить полное представление о цене такого разорения. Мы никогда не познаем его полноты, мы лишь знаем, что оно происходит. Невидимое существует — по крайней мере, в несбывшихся надеждах и мечтах. Настоящие экономисты, говорил Бастиа, должны видеть невидимое.

Всего один небольшой пример: в то время как ничто не мешало Вудстоку проходить во время пандемии 1968–69 годов, большинство художественных площадок были жестоко закрыты, некоторые — на целых два года. Тэнглвуд, одно из самых почитаемых художественных учреждений в нашей стране, просто закрылся, как будто искусство и музыка не имели значения. Это грандиозное предприятие стоимостью в сотни миллионов долларов вдруг сочло себя ненужным. Вот вам и недоверие к культуре!

Тэнглвуд принял свою ненужность и держался закрытым гораздо дольше, чем было необходимо. Его владельцы воображали, что поступили добродетельно, сохранив всех в безопасности. В итоге они предали только своих благотворителей и клиентов, не говоря уже о художниках, которые зависели от их готовности оставаться открытыми даже в трудные времена.

Теперь это произошло по всей стране. Малый бизнес, общественные ассоциации, церкви, рабочие, вкладчики, инвесторы, и почти все, кроме бюрократов общественного здравоохранения, были вынуждены чувствовать себя в лучшем случае бесполезными, а в худшем — распространителями болезни.

Короче говоря, если бы то, что мы переживаем сейчас, было просто обычной рецессией, нам бы очень повезло. Тем не менее, то, что происходит с графиками каждой важной метрики, шокирует.

Однако настоящее разорение находится в области невидимого: прогресса и свободы, которые у нас украли. Мы знаем, кто сделал это с нами. Это те самые люди, которые привели нас к упадку и теперь называют его «переходным периодом».