Среди догорающих углей Второй мировой войны, в богато украшенном бальном зале на курорте в Нью-Гэмпшире в июле 1944 года Америка собрала уже очевидных к тому моменту победителей войны и разработала новую денежную систему. Было решено, что мировые валюты будут иметь различный вес доллара, который можно будет обменять на золото, хранящееся в США.
Тогда же выступил и британский экономист, который предложил вместо этого создать нейтральную международную платёжную среду, состоящую из корзины суверенных валют. Эта идея «Банкора» (нейтральной валюты, чей курс бы ориентировался на золото и через которую можно было бы выразить курс всех других валют), предложенная неким Джоном Мейнардом Кейнсом, была отвергнута американской делегацией, которая выступала за более ориентированный на США долларово-золотой стандарт. С 1944 по 1971 год суверенные валюты имели разный вес по отношению к доллару и обменивались (хотя и нечасто) самими правительствами на реальное золото по курсу 35 долларов за унцию.
Однако узы этого договора были слабы. Вся система зависела от благосклонности правительства США и его готовности не перерасходовать средства, увеличивая отношение доллара к базовому золоту. Ситуация достигла апогея, когда США расточительно потратили средства на «Великое общество» президента Линдона Джонсона и войну во Вьетнаме, и лидеры государств начали сомневаться в правдивости обещания Америки обменивать валюту на золото по требованию. В августе 1971 года Франция раскрыла блеф Америки и отправила линкор за своим золотом.
Президент Ричард Никсон знал, что США не смогут выполнить свои обязательства, и нарушил обещание, данное с 1944 года, объявив, что США больше не будут соблюдать соотношение доллара к золоту. Затем последовало десятилетие разрушительной инфляции, и США смогли стабилизировать доллар только за счёт резкого повышения ставок в сочетании с новой схемой «нефтедоллара».
Это изобретение привело к союзу США с производителями нефти, такими как Саудовская Аравия, которым США отныне гарантировало военную защиту в обмен на исключительную калькуляцию цены на нефть в долларах в сочетании с переведением прибыли в ценные бумаги Казначейства США. Благодаря надежной ставке Казначейства была восстановлена вера в доллар, утраченная после дефолта времён Никсона.
Другие инструменты способствовали укреплению доллара в зарубежной торговле. США направили свой дешёвый долг на военные расходы и стали де-факто гарантом мировых рынков, обеспечивая энергетическую и продовольственную безопасность всего мира и защищая торговые пути с помощью своего военно-морского флота. США установили правила игры, контролируя международные финансовые институты — Международный валютный фонд (МВФ) для краткосрочного кредитования лидеров государств и Всемирный банк для долгосрочного финансирования развития. США поддерживали открытый счёт операций с капиталом и позволили своим рынкам ценных бумаг стать глобальной копилкой для вкладчиков по всему миру.
Сегодня размер ценных бумаг, находящихся в открытом обороте в США, по сравнению с публичными рынками во всём мире значительно превышает их долю в мировом валовом внутреннем продукте (ВВП). Доллары США деноминируют большую часть международной торговли, даже происходящей за пределами страны. Казначейские облигации США стали считаться глобальным безрисковым сберегательным инструментом для лидеров всех стран, поскольку предполагалось, что в США вообще отсутствует риск дефолта. Федеральная резервная система стала кредитором последней инстанции для центральных банков, желающих создать неограниченную ликвидность для поддержки рынков во всём мире в сложные периоды.
Даже в отсутствие привязки к золоту доллар США процветал в качестве доминирующего средства международных расчетов, а ценные бумаги США по умолчанию служили сберегательным аппаратом во всём мире. Однако примерно в 2014 году что-то начало меняться. Покупка иностранными правительствами долга США начала стагнировать. Несмотря на то, что иностранные покупки ценных бумаг в конечном итоге выросли в абсолютных значениях в 2018 году, они даже отдалённо не поспевают за растущими масштабами госдолга США.
Короче говоря, иностранцы, которые долгое время поддерживали щедрость Америки, охотно покупая её долги, покупали всё меньше и меньше наших новых долговых обязательств. Доля иностранной собственности в долге США снизилась с 34% в 2015 году до 24% в конце 2021 года. Доля Китая в собственности снизилась с 1,25 трлн долларов в 2015 году до менее 1,1 трлн долларов в 2021 году. Чтобы компенсировать снижение внешнего интереса, США начали искать новых кредиторов внутри страны. В 2009 году Федеральная резервная система держала около 4% долга США; сегодня эта цифра выросла до 19%.
Эти покупки, сделанные на сотворённые из воздуха доллары, отмечены гигантской «звёздочкой» — они не происходят из органического спроса на наш долг. Они устойчивы только до тех пор, пока инфляция находится на допустимо низком уровне — а это уже не так (в феврале инфляция достигла 40-летнего рекорда в 7,5%).
Точное объяснение потери интереса иностранцев к долларам США и долгам США трудно определить. Возможно, это было запоздалой реакцией на кризис 2008 года, когда ФРС ясно дала понять, что у неё есть возможность печатать неограниченное количество долларов для поддержки внутренних рынков (за счёт иностранных вложений). Возможно, это были агрессивные санкции, которые США ввели против российских банков после вторжения России в Крым в 2014 году — самую экономически мощную страну, против которой США когда-либо выступали подобным образом.
Раньше санкции использовались только для небольших, экономически неважных стран. Тогда же США пригрозили полностью исключить Россию из системы международных переводов SWIFT, но отступили из-за строгости этой меры. Россия приняла эту угрозу близко к сердцу, и её центральный банк избавился от большей части своих активов в казначействе США и создал альтернативу SWIFT под названием SPFS.
Пока русские предпринимали шаги, чтобы освободиться от долларовой зависимости, США мудро отступили от пропасти, понимая, что американские и европейские банки неразрывно связаны с российскими. В то время президент Обама предупредил об опасности таких санкций для долларовой системы. В 2015 году в контексте односторонних санкций против Ирана он сказал:
Мы не можем диктовать внешнюю, экономическую и энергетическую политику каждой крупной державе мира. [...] Тогда нам пришлось бы отрезать такие страны, как Китай, от американской финансовой системы. А поскольку они являются крупными покупателями нашего долга, такие действия могут вызвать серьёзные сбои в нашей собственной экономике и, кстати, поднять и в других странах вопрос о роли доллара как мировой резервной валюты.
Джо Байден не внял предупреждению своего бывшего босса. США захватили активы афганского центрального банка, хранившиеся в Нью-Йорке, и абсолютно невероятным образом передали большую часть истцам по иску об 11 сентября. Хотя конфискация могла быть предсказуемой, экспроприация сбережений простых афганцев и передача их американцам, пострадавшим от теракта 11 сентября, атаки, совершённой саудитами, крайне необычна, если не сказать больше. Отчасти вследствие этого афганская банковская система рушится, усугубляя гуманитарный кризис.
Не удовлетворившись этим, Байден затем обрушил на Россию финансовую ядерную бомбу, захватив её резервы.
Важно разделить кажущуюся высокую мораль этого действия — реакцию на несправедливое вторжение — и его благоразумие. Хотя захват афганских или российских резервов может казаться праведным и справедливым, непосредственным результатом таких действий является полный подрыв доверия к долларовому долгу как международному сберегательному аппарату. США тоже хотят получить свой пирог и съесть его: нам нужны иностранцы, чтобы купить наш долг, чтобы правительство могло финансировать свои значительные расходы. Но мы всё чаще стремимся навязать моральные условия тому, кто может владеть этим долгом. В результате США непременно обнаружат, что их кредиторы всё чаще не желают проходить эти экзамены морального достоинства и предпочтут иметь деньги, которые не требуют от владельца соответствовать последним политическим веяниям Вашингтона.
Люк Громен также заявил, что ФРС и Европейский центральный банк (ЕЦБ) «полностью дискредитировали суверенный долг как валютный резерв», добавляя, что «многовалютный, многополярный мир, вероятно, родился ночью среды». Блогер ФРС Джозеф Ван назвал замораживание валютных резервов «финансовым оружием массового поражения», добавив, что «иностранные правители теперь должны диверсифицироваться в целях национальной безопасности, а некоторые граждане теперь должны диверсифицироваться в целях самосохранения».
Ван отмечает, что Индия и Китай, оба воздержавшиеся при голосовании в ООН за предложение осудить вторжение России в Украину, теперь будут с тревогой смотреть на свои резервы, в значительной степени основанные на иностранной валюте. Россия допустила фундаментальный просчёт, не осознавая, что все её валютные резервы находятся под угрозой; другие национальные государства, вступившие в конфликт с США, не повторят этой ошибки.
Следует особо отметить, что знаменитый стратег по процентным ставкам Credit Suisse Золтан Позар объявил об окончании «Второго Бреттон-Вудса» — периода исключительно бумажных денег после 1971 года, основанного на обороте нефтедолларов и казначейских обязательствах.
Бреттон-Вудс-II был построен на внутренних деньгах, и его фундамент рухнул неделю назад, когда Большая Семёрка захватила валютные резервы России, — написал он.
В то время как слова оптимистов-золотодержателей и критиков ФРС могут распространяться только на узкие эхо-камеры в Твиттере, слова Позара эхом отражаются в финансовом сообществе. На этот раз разница между золотом и долларами совершенно очевидна. За исключением романов о Джеймсе Бонде, золото нельзя обездвижить на расстоянии. Доллары и долларовые активы — можно.
Санкции Байдена, хотя и не такие драматичные, как реформы Никсона, являются таким же подлинным дефолтом. Казначейские облигации США в эпоху после 1971 года были глобальным безрисковым активом, который использовался как друзьями, так и врагами для надёжного хранения средств. Увод почвы из-под ног у русских, даже если он оправдан, впервые вызвал искренние сомнения в качестве обязательств, которые США могут выполнять по отношению к иностранным кредиторам. Перспектива полного обесценивания активов является неприемлемым сопутствующим риском, и любое национальное государство, опасающееся вступить в конфликт с чувствами США, особенно в связи с тем, что США становятся всё более капризными и менее заинтересованными в благополучии международной сферы, которой они раньше управляли, рассмотрит возможность диверсификации за счёт вывода средств из ценных бумаг США и других замораживаемых активов.
В 2022 году «внешние деньги» Позара будут править бал. Пока что в этой роли выступает золото, но, даже будучи биткоин-скептиком, Позар говорит: «Биткойн (если он ещё будет существовать [после войны]), вероятно, выиграет от всего этого».
