Для начала — хорошие новости. Недавние победы в судебных тяжбах с «woke»-школами во Флориде навели шуму в образовательно-промышленном комплексе. Губернатор Флориды Рон Десантис успешно запретил безумцам на управляющих должностях в гос.образовании введение ядовитых «уколов» (тут он подмигивает) порочной гендерной теории в государственную образовательную программу для дошкольников и учеников начальных классов. Это так называемый закон «Don’t Say Gay», запрещающий учителям в школах обсуждать гомосексуальность, и породивший немало уморительного мета-контента в сети, такого как многочисленные вопли «Гей!» со страниц отмороженных woke-знаменитостей в социальных сетях.
Что ещё лучше, бездари с пустыми глазами из школьных управлений, а также контролирующие их заплесневелые профсоюзы учителей, наконец получили оплеуху от вступивших с ними в борьбу возмущённых родителей. Идёт битва за то, кому же всё-таки принадлежит право контролировать сознание детей. До настоящего момента этот контроль полностью принадлежал армии 31-летних обколотых пирсингом наркоманов, сидящих на ТикТоке и Аддералле, с фурри-фетишами и многосложными местоимениями в стиле барокко, которые, кажется, работают во всех садиках и начальных школах страны. Не знаю, откуда эти чудики взялись, но хочу поблагодарить китайский ТикТок за то, что предоставил им платформу, на которой они могут сами себя разоблачать.
Эти так называемые «учителя» развлекаются тем, что заставляют полки с книгами для дошкольников такими антиутопическими шедеврами, как «Она мой папа» и «Я не девочка», а также рассказывая пятилеткам, едва ли научившимся самостоятельно подтираться, как это весело — трогать себя в интимных местах.
Вы бы видели, что они показывают на день «Покажи и расскажи».
Мало-помалу, мы откалываем по кусочку от загнивающего колосса американского образования. Приятно поставить несколько зарубок на своём прикладе. Давненько мы этого не делали.
Но расслабляться рано. Новый, более сильный соперник вступил в игру: педиатрический промышленный комплекс.
Битва с ним будет более тяжелой. Потому как если у вас плохая школа, её можно сменить или перейти на домашнее образование. Но если вы не отучились в мединституте и не можете выписывать рецепты на лекарства, зашивать раны и вправлять вывихнутые конечности, у вас не получится перейти на домашнюю систему здравоохранения.
Одно дело — обучать умножению, и совсем другое — диагностировать детский рак.
Вызывайте доктора Мюнхгаузена
Клятва Гиппократа на самом деле не содержит фразу «Главное — не навреди», но, по общему мнению, эта фраза является краеугольным камнем Западной врачебной этики. Взгляните на отрывок из этой замечательной древнегреческой клятвы, приписываемой жившему в 4 веке до нашей эры врачу Гиппократу:
Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария. В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всякого намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами.
Немудрено, что современные врачи пренебрегают этой клятвой. В конце концов, Гиппократ был внушающим ужас экстремистом из движения за жизнь, отказывающимся проводить аборты.
Современные американские врачи разных специальностей отныне стремятся получить полный контроль над телами всех детей, а не только тех, от которых им разрешено избавляться при аборте. Педиатры и пластические хирурги, психологи и эндокринологи: все они сговорились, чтобы заманить ваших детей на идущий в один конец поезд до Транслэнда.
Они разработали окончательное решение детского вопроса на случай, если, не дай Бог, ваш ребёнок страдает от телесной дисморфии или быстро развивающейся гендерной дисфории, сокрушительной социальной заразы, распространяющийся среди девочек-подростков, многие из которых имеют расстройства аутистического спектра.
«Переопределение гендера полностью обратимо!» говорят эти медицинские эксперты. Тем временем хирурги проводят операции по удалению груди у девочек начиная с 12-летнего возраста.
Сидни Уотсон из The Blaze придала огласке дело одного такого пластического хирурга. Помните старые добрые времена, когда пластические хирурги были заняты имплантацией ягодиц сёстрам Кардашьян и развёртыванием бровей Нэнси Пелоси к небесам? Уотсон приводит цитату представителя одной из клиник:
Мы работали с подростками 12-ти лет и старше, если они подходили по всем параметрам и проходили психотерапию в течение продолжительного времени, следовали всем рекомендациям и принимали соответствующие гормоны, или если психотерапевт после длительного наблюдения рекомендовал следующий этап в лечении.
Встреча с такими докторами Менгеле — не редкость. Уотсон приводит цитаты множества врачей, выступающих за проведение калечащих операций на девочках-подростках, здоровых во всех остальных смыслах. Один из этих докторов считает, что возможность проведения так называемых операций по смене пола должна быть доступна детям предпубертатного возраста.
Доктор сделает тебя послушным
Они сами сделали это с собой.
Столетнее институциональное доверие превратилось в пыль. Авторитетные медицинские эксперты оказываются демонами, замешанными в насилии над детьми и гротескной халатности.
Год назад я написала эссе о походе к педиатру, во время которого моего сына спросили, «Устраивает ли тебя твой пол?» В этом году я решила сменить доктора и отвести его к доктору мужчине. Я их переиграла, думала я. Никакому мужчине не придёт в голову, что мой сын может быть девочкой.
Однако анкета пациента в офисе доктора предполагала, что я должна оставить этот вопрос открытым. «Пол, полученный при рождении: мужчина, женщина, интерсекс». Следующий вопрос: «Гендерная самоидентификация: мужчина, женщина, другое».
Зашла медсестра. Я упомянула, что у сына случаются периодические головные боли и мы хотели бы исключить возможные серьезные причины. Она отреагировала так, будто я сказала ей, что у него идёт кровь из глаз.
— У него головные боли? Хорошо, доктору придётся опросить его по телефону.
— Доктора нет в офисе?
— О нет, он в соседнем кабинете. У вашего сына может быть ковид, поэтому доктору придётся поговорить с вами по телефону.
Мы долго ждали, мой сын дрожал от холода в бумажном халате, пока, наконец, доктор не позвонил и не задал несколько вопросов о его здоровье.
— У него нет ковида, доктор. Мы все давно им переболели.
— Ну, вы этого не знаете.
Наконец, доктор зашёл в кабинет. Он осмотрел сына, сказал, что головные боли могут быть связаны с аллергией и признал его здоровым. Затем он проверил что-то на своем ноутбуке.
— Ваш сын не вакцинировался от коронавируса?
Я собрала волю в кулак. Я пришла подготовленной:
— Неа!
— Я могу сделать ему вакцину прямо сейчас.
— Спасибо, не надо!
— Я настоятельно рекомендую.
Я сделала глубокий вдох:
— Ну, согласно научным данным, для мальчиков в его возрасте вероятность развития миокардита в результате вакцины выше, чем в результате вируса.
Терапевт (или стоит называть его «торговый представитель Пфайзера»?) установился на меня так, будто его закоротило:
— Я всё ещё настоятельно рекомендую сделать вакцину. Знаете ли вы, что она предотвращает диабет 1-го типа? И вы ведь не хотите, чтобы у него был постковидный синдром, правда?
— Мы переболели ковидом и он в порядке. Никакого постковидного синдрома.
Мы прорвались! Мы смогли выйти из кабинета врача живыми и с нетронутыми яичками, сердечной мышцей и гендером. Я задумалась, собирался ли доктор нажать тревожную кнопку на телефоне, чтобы позвать социальных работников с вакциной для сына и хлороформом и мешком для трупов для меня.
Как я могу в чём-то доверять своему педиатру, если анкета пациента спрашивает, какого пола мой сын?
Не доверяйте мне, я доктор
Задумайтесь: эти медицинские «эксперты» теперь используют гендерного пряника (игра слов: Genderbread person вместо пряничного человечка — Gingerbread person — прим. пер.) в обучении больничного персонала. Если врачи не в состоянии определить ваш пол, глядя на ваше тело, можете ли вы доверять их знаниям вообще в чём-либо?
Дело, конечно, не в том, что они чего-то не знают. Все — в особенности врачи — прекрасно знают, что существует только два гендера, и они отлично совпадают с двумя полами, легко установимыми при рождении. Но могущественные политические лобби запрещают им признавать этот факт. Это медицинская иллюстрация известного выражения: если выкинутый в озеро пациент не утонул, он точно демон и его следует утопить.
Однако вместо того, чтобы сопротивляться давлению политиков и не «переопределять гендер» пациента, продвигающие трансгендерность врачи жалуются, когда их критикуют. Журнал Time опубликовал длинное плаксивое эссе о том, какой травле и запугиванию подвергают этих лже-педиатров «фанатики-трансфобы».
Законодательные органы нескольких штатов попытались замедлить бум «предопределяющей гендер» (читай: «калечащей») заботы о запутавшихся детях. В апреле 2021 года Американская Академия Педиатрии, Американская Академия Семейных Врачей, Американская Коллегия Врачей, Американская Ассоциация Акушеров и Гинекологов, Американская Ассоциация Остеопатов и Американская Ассоциация Психиатров выпустили совместный пресс релиз, содержащий следующие слова:
Мы выступаем решительно против любых попыток криминализировать и наказывать терапевтов за то, что они оказывают необходимую их пациентам помощь.
Боже, должно быть, это так сложно, лечить современную трансгендерную молодёжь. На стороне врачей всего лишь каждое педиатрическое отделение, психиатрические ассоциации, правительственные агентства, Белый дом, СМИ и вся культура в целом. Как же у них получается продолжать держать оборону в одиночку?
Более того, к чему эти истерики, если медицинское вмешательство настолько безобидно?
Доктор Морисса Ладински, педиатр из Университета Алабамы в Бирмингеме заявляет, что блокаторы гормонов полового созревания являются всего лишь ‘кнопкой паузы’, позволяющей остановить непрерывное развитие пубертата в ситуации, когда он не совпадает с гендерной самоидентификацией ребёнка. Когда блокаторы используются на данном этапе, их действие полностью обратимо.
Так ли это? Лейпролид от чикагского производителя AbbVie является самым часто выписываемым детям лекарством для остановки полового созревания. В 2019 году компания праздновала рекордные продажи Лейпролида, составившие 892 миллиона долларов против 821 миллионов тремя годами ранее.
Практически каждый ребёнок, принимающий эти лекарства, мчится на поезде в один конец сначала в страну синтетических гормонов для трансперехода, а затем и хирургических вмешательств. Если вы смотрели ужастик «Меня зовут Джазз» на TLC, то вы хорошо помните, что, когда Джазз Дженингс пришла к хирургу обсудить операцию по удалению пениса и созданию влагалища, доктор беззаботно сообщил Джазз, что многолетнее употребление Лейпролида сделало пенис Джазз слишком маленьким для того, чтобы эти хирургические манипуляции были возможны.
Другими словами, те самые полностью обратимые блокаторы гормонов могут навсегда заморозить развитие пениса, оставив его в размерах пениса шестилетнего ребёнка.
Из-за этого Джазз пришлось пройти через гораздо более сложную операцию, чтобы получилось создать то, что называется «неовлагалище», и провести несколько следующих лет, разбираясь с серьезными осложнениями, после чего она набрала 45 килограмм и была вынуждена отложить поступление в Гарвард по причине проблем с психическим здоровьем.
Покойся с миром, Яэль Мартинес
Транс-активисты любят пугать родителей угрозой суицида: «Если вы не принимаете новый гендер вашего ребёнка в ту же секунду, как он о нём объявит, он погибнет и это будет на вашей совести». В 2019 году Яэль Мартинес, подросток из пригорода Лос-Анджелеса, покончила с собой, шагнув под поезд. Только вот погибла она не потому, что её родители-фанатики не давали ей сменить пол. Её мама-иммигрантка поддерживала дочь в желании использовать мужские местоимения и её новую идентичность «Эндрю». Однако руководству школы и медицинским работникам такая поддержка показалась недостаточной, и им «пришлось вмешаться».
В возрасте 16-и лет Яэль забрали из дома и поместили в приют. Мартинес утверждала, что каждый месяц обращалась в суд в попытках вернуть свою дочь, безуспешно пытаясь добиться психологического освидетельствования Яэль. На еженедельных часовых свиданиях Мартинес было запрещено обсуждать с Яэль определённые темы, включая тему Бога. Представители власти игнорировали просьбы Мартинес заняться душевным здоровьем Яэль, вместо назначения ей гормонов для трансперехода, они не улучшали самочувствие подростка, о чём она сама предположительно сообщала в групповой терапии.
Яэль, в сущности, была убита коллегией смерти, состоящей из беспощадных гарпий из общеобразовательных школ, а также лицензированных врачей штатов и округов, которые вступили в сговор, чтобы выкрасть её из дома и накачать её искусственными гормонами.
Её мать совершила одну фатальную ошибку: доверилась представителям власти.
Республиканские Штаты спешат на помощь
Недавно некоторые штаты, а именно Техас и Айдахо, предприняли важные законотворческие шаги с целью остановить это безумие.
В Айдахо член Палаты представителей республиканец Брюс Скауг разработал законопроект, согласно которому медикаментозное насилие в отношении детей, включая назначение гормонов, является преступлением. Вместо назначения гормонов, детям предлагается обратиться за психиатрической помощью (удачи в поисках психотерапевта для такого случая).
Целью этого законопроекта является поиск подходящего лечения и защита от принятия решений, имеющих серьезные пожизненные последствия, которые могут сделать пациентов бесплодными и искалечить их организм — заявляет он.
К счастью, законопроект также запрещает родителям или докторам помогать ребенку покинуть штат с целью получения доступа к процедурам по смене пола за пределами штата.
В Техасе пытаются принять похожий законопроект. В прошлом месяце генеральный прокурор Техаса Кен Пакстон опубликовал юридическое заключение о том, что оказание медицинской помощи в области смены пола кому-либо младше 18-и лет будет расцениваться как насилие над детьми.
И это сработало. Самая крупная в Техасе детская больница остановила все медицинские процедуры, связанные с «переопределением пола», включая назначение опасных блокаторов полового созревания. Суд всё-таки постановил, что заключение Пакстона может не быть обязательным к исполнению, так что дискуссия продолжается. Но начало положено.
По дороге домой после приёма у педиатра сын сказал мне, что, как и в прошлом году, после того, как я вышла из кабинета (чтобы предоставить сыну личное пространство во время осмотра), доктор поговорил с ним о защищённом сексе.
Но, может быть, вместо того, чтобы объяснять подросткам, что им следует «использовать защиту», не лучше ли этим «экспертам» было бы «следовать науке» и объяснить им, что они слишком молоды для половой жизни? Научные исследования доказывают, что несовершеннолетние не готовы к сексу, отношениям и их последствиям. Почему бы не обеспечить их защитой от ЭТОГО?
Плюс ко всему, когда другой взрослый, за спиной родителей, рассказывает ребенку, убеждённому христианину, ортодоксальному еврею или мусульманину, про использование презервативов — это является проявлением религиозной нетерпимости. В действительности же это форма конверсионной терапии. Целью этих взрослых является конвертация нормального ребёнка в не по годам развитого сексуализированного гендерного активиста.
Стоит задаться вопросом: почему детские врачи и учителя так сильно стараются переделать наших счастливых, хорошо адаптированных детей так, чтобы они перестали воздерживаться, начали подвергать сомнению свою идентичность и стали, в сущности, пожизненными рабами секс-позитивистской индустрии и Большой Фармы? (Мы знаем почему).
— Так что врач сказал тебе, когда я вышла из кабинета?
— Он сказал мне не забывать использовать защиту.
Доктор прав. Мои дети нуждаются в защите.
От врачей, которым я раньше доверяла.
