Цензура алгоритмов как худшая из цензур

Недавно журналист Джонатан Кук опубликовал новую запись в своём блоге, где рассказал о том, как алгоритмы Кремниевой долины сделали его «невидимым» — ситуация, слишком хорошо знакомая всем создателям онлайн-контента, что в последние несколько лет проявляли недостаточную лояльность официальным нарративам.

Когда-то постами из моего блога делились десятки тысяч раз, — пишет Кук — Затем, по мере влияния алгоритмов, количество репостов уменьшилось до тысяч. Теперь, когда их влияние стало ещё сильнее, количество репостов часто исчисляется сотнями. То, что когда-то я «завирусился» — теперь кажется далёким воспоминанием.

Меня не забанят, — добавляет он — Я буду постепенно угасать, подобно маленькой звезде в ночном небе, пока соседние звезды становятся всё ярче. Я буду так медленно исчезать из поля зрения, что вы даже не заметите.

Кук говорит, что это началось после выборов 2016 года в США — тогда активно продвигался нарратив о том, что корпорации Кремниевой долины должны предотвратить распространение «фейковых новостей» на своих платформах. Вскоре руководители технологических компаний предстали перед Сенатом США, где им сказали, что они должны «подавить информационное восстание» и выступить с заявлением, выражающим приверженность «предотвращению разжигания разногласий» в интернете.

Пожалуй, самым значительным политическим моментом в истории США после 11 сентября стало то, что демократы и их союзники пришли к следующему выводу: избрание Дональда Трампа было провалом не политики истеблишмента, а контроля над нарративами. С этого момента любой создатель онлайн-медиа сталкивался с сокращением числа просмотров и новых подписчиков, если оспаривал нарративы, продвигаемые новостными изданиями.

К середине 2017 года независимые СМИ уже сообщали о том, что алгоритмы таких важных источников аудитории, как Google, внезапно начали скрывать их контент от людей в поисковых запросах.

На случай, если кто-то хочет узнать, как работают алгоритмы Facebook — у меня там 330 000 подписчиков, но они перестали показывать мои посты многим людям.

 — написал в Twitter ведущий Redacted Tonight Ли Кэмп в январе 2018 года.

Раньше я набирал 6000 подписчиков в неделю. Сейчас я набираю 500, и Facebook отписывает от меня людей без их ведома — так что моё общее число подписчиков никогда не увеличивается.

В 2017 году я тоже стала свидетелем того, как количество моих просмотров стало стремительно уменьшаться, а число подписчиков моей новой страницы в Facebook внезапно почти перестало расти. Только после того, как я начала использовать рассылку и давать инди-изданиям разрешение на копирование моего контента, я смогла увеличить свою аудиторию.

Кремниевая долина в конце концов признала, что на самом деле она активно цензурирует высказывания, которые выходят за рамки мейнстримного консенсуса. Чтобы опровергнуть ложный нарратив правых о том, что Google цензурирует только правые голоса, генеральный директор материнской компании Google Alphabet в 2020 году заявил, что алгоритмы также ограничивают доступ к World Socialist Web Site (Всемирный сайт социализма).

В прошлом году генеральный директор компании YouTube, также принадлежащей Google, признал, что платформа использует алгоритмы для продвижения «авторитетных источников» и ограничения «пограничного контента», не считающегося авторитетным, который, очевидно, включает лишь незначительное количество левоцентристов, критикующих истеблишмент, таких как Кайл Кулински.

Пресс-секретарь Facebook Лорен Свенссон заявила в 2018 году, что если платформы фактчекинга (включая финансируемую государством компанию Atlantic Council) решат, что пользователь Facebook публикует фейк-ньюс, модераторы «резко сократят распространение всего его контента на уровне страницы или домена в Facebook».

Люди поднимают шум всякий раз, когда известную спорную личность удаляют с сайта крупной медиаплатформы, и это справедливо: мы не можем допустить, чтобы такие наглые акты цензуры стали нормой. Цель истеблишмента состоит в том, чтобы нормализовать цензуру в интернете, и они будут стараться делать это под любым предлогом. Не имеет значения, нравится ли вам человек, который подвергается деплатформингу; всё дело в расширении и нормализации интернет-цензуры на крупных монополистических платформах, связанных с государством.

Но гораздо более важной, чем открытая цензура, является цензура с помощью алгоритмов. Ни один человек, которого заставляют замолчать, не наносит такого ущерба свободе слова, какой учиняет истеблишмент с помощью активного сокрытия неодобренной информации и продвижения материалов, которые служат их интересам. Проведение такой политики гарантирует, что общественное сознание останется в рамках сконструированных нарративов.

Не имеет значения, есть ли у вас свобода слова, если никто никогда не услышит, как вы говорите. Даже при самых тоталитарных режимах вы можете говорить всё, что хотите — находясь один на один с самим собой в звуконепроницаемой комнате.

Это — самая большая лазейка, которую нашли так называемые свободные демократические режимы западного мира в своём стремлении регулировать высказывания в интернете. Позволив монополистическим мегакорпорациям стать главными источниками информации (и даже активно помогая им на этом пути, как, например, с помощью исследовательских грантов для Google от ЦРУ и АНБ), можно настроить алгоритмы таким образом, чтобы информация о диссидентах существовала в интернете, но никто никогда её не видел.

Вы, вероятно, заметили это, если в последнее время пытались найти на YouTube видеоролики, которые не соответствуют официальным заявлениям государственных органов и СМИ. Раньше функция поиска работала так, будто она читала ваши мысли. Теперь найти нужную информацию практически невозможно, если только вы не пытаетесь узнать, что хочет донести до вас Госдепартамент США. То же самое происходит и с поиском в Google и Facebook, а поскольку эти гигантские платформы диктуют, какую информацию увидит широкая публика, этот дикий информационный перекос в пользу нарративов истеблишмента проникает и на такие платформы, как Twitter.

Идея заключается в том, чтобы позволить большинству людей свободно делиться диссидентскими идеями и информацией о войне, авторитаризме и пропаганде, но сделать вирусное распространение этих материалов невозможным, не позволив другим увидеть и услышать о них. Такая политика направлена на то, чтобы избегать громких скандалов, вызванных актами открытой цензуры, но позволять замалчивать неодобренные высказывания, чтобы заставить неугодные голоса «исчезнуть из поля зрения так медленно, что вы даже не заметите», как выразился Кук.

Наша экосистема умирает, мы стремительно приближаемся к военной конфронтации между странами, обладающими ядерным оружием, а наш мир кишит несправедливостью и эксплуатацией. Ничего не изменится, пока общественность не осознает стоящие перед ней проблемы, чтобы мы могли начать организовывать массовый переход к более здоровым системам. А этого никогда не произойдёт, пока информация продолжит быть недоступной.

Кто контролирует нарративы, тот контролирует мир. А поскольку всё больше людей получают информацию о происходящем в мире из онлайн-источников, манипуляции с алгоритмами Кремниевой долины уже стали одной из наиболее значимых форм контроля над нарративами.