Почему я больше не преподаю в Университете Торонто

Недавно я покинул свой пост штатного профессора в Университете Торонто. Теперь я стал «почётным профессором» — звание, которое присваивается преподавателям, с отличием отработавшим свой срок и ушедшим на пенсию. Однако мне нет ещё и шестидесяти лет. И я бы с удовольствием преподавал и занимался научными исследованиями в Университете Торонто на полную ставку и дальше, если бы им не пришлось наскоро уволить меня.

Я любил свою работу. И мои студенты, обучавшиеся и уже выпустившиеся, всегда были настроены ко мне положительно. Но этому пути не суждено было продолжиться. Причин тому много, включая и то, что теперь я могу обучать намного больше людей и с намного меньшими помехами в режиме онлайн. Но дело не только в этом.

Во-первых, мои квалифицированные и превосходно подготовленные белые гетеросексуальные мужчины-аспиранты (а у меня, кстати, было и много других) имеют ничтожные шансы получить исследовательские должности в этом университете, несмотря на свои более чем блестящие резюме. Это во многом связано с мандатами «Разнообразия, Инклюзивности и Равенства» («Diversity, Inclusivity and Equity»), которые я предпочитаю сокращать как DIE («умри»).

Они были повсеместно введены в академической среде даже несмотря на то, что университетский комитет по найму уже сделал всё возможное за время моей карьеры, а потом ещё и ещё, чтобы гарантировать, что ни один квалифицированный кандидат из числа «меньшинств» никогда не останется обделён. Мои студенты также отчасти нежелательны именно потому, что они — мои студенты. Я — академическая персона нон грата из-за моих «неприемлемых» мнений. И это не просто неудобство. Это делает мою работу морально несостоятельной. Как я могу курировать подающих надежды исследователей и обучать их с чистой совестью, зная, что перспективы их трудоустройства минимальны?

Вторая причина: это всего лишь один из многих примеров действия ужасающей идеологии, которая в настоящее время разрушает университеты и, как следствие, культуру в целом. Не в последнюю очередь потому, что им просто не хватает квалифицированных BIPOC-людей, чтобы достаточно быстро достичь целей поддержания разнообразия (BIPOC: чёрные, коренные и цветные люди, для тех из вас, кто не в курсе). Это известно любому академику, работавшему в комитете по найму в течение последних трех десятилетий. Мы готовим целое поколение исследователей, которые совершенно точно не получат работу по специальности. А если получат — то будут обязаны заниматься абсолютно бесполезными для науки исследованиями вроде ужасных дисциплин, исследующих «обиды меньшинств». Это, в сочетании со смертью объективного тестирования, сильно скомпрометировало университеты. А то, что происходит в университетах, в конечном итоге влияет и на всё общество, как мы уже успели убедиться.

Чтобы получить грант на исследование, всем моим запуганным коллегам приходится составлять DIE-заявления. Все они лгут (за исключением единиц «истинно уверовавших») и учат своих студентов делать то же самое. Они делают это постоянно, каждый раз находя себе новые оправдания и ещё больше развращая и без того невероятно коррумпированную сферу. Некоторые из моих коллег даже проходят так называемый тренинг по борьбе с предрассудками, который проводится крайне неквалифицированными сотрудники отдела кадров, читающими бессмысленные обвинительные лекции о вездесущем расизме/сексизме/гетеросексизме. В настоящее время прохождение такого тренинга часто является обязательным условием для того, чтобы занять место преподавателя.

Нужно ли мне указывать на то, что подсознательные установки не могут быть — по определению тех, кто сделал их центральным элементом нашей культуры — преобразованы краткосрочным сознательным обучением? Тест неявных ассоциаций (IAT) — знаменитый тест, который призван объективно диагностировать неявные предубеждения (автоматический расизм и тому подобное), ни в коем случае не является достаточно надёжным, чтобы делать то, что он призван делать. Двое из первоначальных создателей этого теста, Энтони Гринвальд и Брайан Носек, заявили об этом публично. Третья, профессор Махзарин Банаджи из Гарварда, продолжает упрямиться. Во многом это можно объяснить её откровенно левой политической программой, а также её профессиональной областью — социальной психологией — которая настолько коррумпирована, что отрицала существование левого авторитаризма в течение шести десятилетий после Второй мировой войны.

То, что Банаджи продолжала потворствовать неправильному использованию своего исследовательского инструмента, в сочетании со статусом её должности в Гарварде, является основной причиной того, что мы все ещё страдаем под игом DIE, с его пагубным влиянием на когда-то действительно хорошую систему отбора. Есть все основания полагать, что мотивированное DIE искоренение объективного тестирования, такого как GRE для поступления в аспирантуру, будет иметь пагубные последствия для способности отобранных таким образом студентов освоить те предметы, на которые полагаются все социальные науки (и медицина, если уж на то пошло).

Более того, аккредитационные советы по программам подготовки клинических психологов в Канаде планируют отказаться от аккредитации университетских клинических программ, если они не ориентированы на «социальную справедливость». Это, в сочетании с некоторыми недавними изменениями в законодательстве Канады, утверждающими, что так называемая «конверсионная терапия» теперь вне закона (что, по факту, делает крайне рискованным для клиницистов делать что-либо, кроме как всегда и во всем соглашаться со своими клиентами), вероятно, обрекает на гибель практику клинической психологии, которая всегда полностью зависела от доверия и конфиденциальности. Аналогичные изменения происходят и в других профессиональных дисциплинах, таких как медицина и юриспруденция. И если вы думаете, что психологи, юристы и другие профессионалы не напуганы происходящей ситуацией, то вы просто не понимаете, насколько далеко всё зашло.

Что именно я должен делать, когда встречаю аспиранта или молодого профессора, принятого на работу на основании DIE? Тут же высказать скепсис в отношении его профессиональных способностей? Какой удар для действительно способного молодого человека! Но в этом и дело. Идеология DIE не является другом мира и толерантности.

Для тех из вас, кто думает, что я преувеличиваю, или что дело ограничивается только университетами, рассмотрим другие примеры. Отчёт из Голливуда, очага «либеральных» настроений, показывает, как далеко все зашло. В 2020-м году Академия кинематографических искусств и наук (люди, ответственные за премию Оскар) приступила к реализации пятилетнего плана (ничего не напоминает?) «по диверсификации организации и расширению понимания прекрасного». Они сделали это в попытке разработать «новые стандарты репрезентации и инклюзивности для Оскара», чтобы, гипотетически, «лучше отразить разнообразие аудитории кинозрителей».

Какие плоды принесла эта инициатива, ставшая результатом идеологии DIE? Согласно недавней статье, написанной Питером Кифером и Питером Саводником и размещенной на сайте бывшей журналистки NY Times Бари Вайс (Вайс покинула NYT из-за вторжения радикальной левой идеологии в эту газету, так же, как недавно это сделала Тара Хенли в отношении CBC):

Мы поговорили с более чем 25 писателями, режиссёрами и продюсерами — все они считают себя либералами, и, тем не менее, каждый рассказал о всепроникающем страхе столкнуться с новой догмой.
Как пережить революцию? Стать самым ярым её сторонником.
Внезапно каждый разговор с каждым агентом или руководителем отдела контента стал начинаться с вопроса: в вашем проекте есть кто-нибудь из BIPOC?.

И такая ситуация сейчас повсюду — если вы этого не видите, значит, вы засунули голову в песок, либо в какое-то ещё более постыдное место. CBS, например, буквально обязал своих сотрудников иметь в каждой группе сценаристов не менее 40% BIPOC в 2021 году (и 50% в 2022 году).

Мы сейчас находимся на том этапе, когда раса, этническая принадлежность, гендер или сексуальные предпочтения, во-первых, принимаются как фундаментальные характеристики, определяющие каждого человека (как и надеялись радикальные левые), а, во-вторых, рассматриваются теперь как важнейшее требование для прохождения учёбы, проведения исследований и получения работы.

Нужно ли мне говорить, что это безумие? Даже заблудший «New York Times» уже начал сомневаться. Заголовок их статьи от 11 августа 2021 года звучал как: «Приносят ли программы многообразия на рабочем месте больше вреда, чем пользы? Одним словом, да». Как может обвинение сотрудников в расизме и прочих «грехах», достаточное для того, чтобы потребовать посещения тренингов (особенно в отношении тех, кто добросовестно работает над преодолением предубеждений, которые они всё ещё могут неосознанно проявлять), выглядеть чем-то иным, кроме как оскорбительным и раздражающим морализаторством?

Если вы думаете, что DIE — это плохо, подождите, пока не получите оценку экологических, социальных и управленческих показателей (ESG). Эти баллы, призванные оценить моральную ответственность корпораций и имеющие возможность существенно повлиять на финансовую жизнеспособность предприятия, представляют собой не что иное, как эквивалент проклятой китайской системы социального рейтинга, примененной к предпринимательскому и финансовому миру.

Руководители компаний, что с вами не так? Неужели вы не видите, что идеологи, продвигающие такую ужасающую чушь, руководствуются программой, которая не только абсолютно противоположна в своей сути свободному рыночному предприятию как таковому, но и направлена против свобод, которые сделали ваш успех возможным? Неужели вы настолько слепы, трусливы и малодушны?

И это касается не только образовательных учреждений. Не только моих коллег профессоров. Не только Голливуда и не только повсеместной корпоративной политики. Разнообразие, Инклюзивность и Равенство — эта радикальная левая Троица — уничтожает нас. Хотите узнать больше о расколе, который сейчас царит в нашей стране? Посмотрите на DIE. Интересуетесь, почему Трамп так привлекателен? Взгляните на DIE. Когда левые заходят слишком далеко? Когда они поклоняются DIE и требуют, чтобы все остальные люди, просто желающие, чтобы их оставили в покое, делали то же самое. Хватит уже. Хватит.

Наконец, знаете ли вы, что даже Владимир Путин наживается на этом woke-безумии? Анна Махджар-Бардуччи на сайте MEMRI.org рассказала о его недавней речи. Цитирую:

Сторонники так называемого социального прогресса ошибочно полагают, что несут человечеству какое-то новое, более правильное сознание. Однако предлагаемые ими рецепты совершенно не новы, всё это мы в России уже проходили. Большевики после революции 1917 года, опираясь на догмы Маркса и Энгельса, тоже объявили, что изменят весь привычный уклад, не только политический и экономический, но и само представление о том, что такое человеческая мораль, основа здорового существования общества.
Разрушение вековых ценностей, веры, отношений между людьми вплоть до полного отказа от семьи, насаждение и поощрение доносительства на близких — всё это объявлялось поступью прогресса. Кстати говоря, в мире всё это тогда достаточно широко поддерживалось и было модным. Так же, как и сегодня.
Кстати, большевики были абсолютно нетерпимы к мнениям, отличным от их собственного. Это, как мне кажется, должно навести на мысль о некоторых вещах, которые мы наблюдаем сейчас. Глядя на то, что происходит в ряде западных стран, мы с удивлением видим отечественные практики, которые мы, к счастью, оставили в далеком прошлом. Борьба за равенство и против дискриминации превратилась в агрессивный догматизм, граничащий с абсурдом, когда произведения великих авторов прошлого — таких, как Шекспир — больше не преподаются в школах и университетах, потому что их идеи считаются устарелыми. Классики объявляются отсталыми и невежественными в отношении понимания ими важности гендера или расы. В Голливуде распространяются памятки о правильном построении сюжета и о том, сколько персонажей определённого цвета кожи или пола должно быть в фильме. Это даже хуже, чем было в отделе агитпропаганды Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза.

И это говорит глава бывшего тоталитарного государства, против которого мы пять десятилетий вели Холодную Войну, рискуя всей планетой (и вполне буквально рискуя). Президент страны, половину населения которой он запугал или посадил, чтобы оставшиеся слушали его без нареканий.

Все, кто присоединяется к активистам DIE, каковы бы ни были ваши причины: это на вашей совести. На совести профессоров, которые трусливо молчат и учат своих студентов лгать, чтобы не потерять место в университете, чьи потолки уже осыпаются им на головы.

На совести руководители компаний, изо всех сил выказывающих добродетельность, которой они не обладают да и не должны обладать. Вы-то, в конце концов, капиталисты — и должны этим гордиться. Не уверен, можно ли считать вас ещё более запуганными, чем университетские профессора. Но почему бы вам, чёрт возьми, не прогнать выскочек DIE из отдела кадров, не запретить им лезть в голову вам и вашим сотрудникам и не покончить с этим?

Музыканты, художники, писатели — прекратите подгонять своё священное и достойное искусство под требования пропагандистов, пока вы ещё не предали окончательно своего высокого предназначения. Прекратите цензурировать свои мысли. Перестаньте обещать, что будете нанимать артистов для своих музыкальных и театральных постановок по любой иной причине, кроме наличия у них таланта и мастерства. Это ведь всё, что у вас есть. Это всё, что есть у каждого из нас.

Кто сеет ветер, тот пожнет вихрь. А ветер уже поднимается.