Простым языком: в чём права и где ошибается Снеговая

Развал СССР и либеральные реформы 90-х были результатом номенклатурного переворота, а не победы общества над диктатурой. В этом Снеговая права — России действительно очень повезло, что позднесоветская номенклатура добровольно отказалась от репрессивной власти, которая досталась им в наследство.

Это беспрецедентное в истории событие: хищная власть, обладающая всем необходимым репрессивным арсеналом, отказалась им пользоваться и подарила обществу свободу слова, свободу собраний, свободу торговли. Поставило себя в зависимость пусть от несовершенных и уязвимых, но демократических институтов. Всё это обществом не было «завоёвано». Это был именно подарок.

Либералы любят объяснять этот процесс неизбежностью: «В СССР был экономический кризис и всё развалилось». А какие ещё тоталитарные режимы развалились в результате экономического кризиса? Номенклатура нищих Кубы, Зимбабве, Венесуэллы, Северной Кореи, даже СССР и Китая периода голода — прекрасно удерживали власть. Экономический кризис им совершенно не мешал проводить репрессии и уничтожать оппозицию.

Именно поэтому Певчих начинает свой фильм с 1991 года. Потому что эта дата позволяет не отвечать на ключевой вопрос начала реформ: как именно реформаторы оказались в положении власти. И мог ли быть на их месте кто-то иной?

И тут тоже права Снеговая — никто другой на их месте оказаться не мог. Приводить к власти диссидентов было некому. Единственная оппозиция была внутренней. И то, что в итоге внутренней борьбы победили люди, готовые отказаться от значительной части своей власти в пользу общества, — было не только чудом, но и жертвой с их стороны. За это нужно уметь говорить спасибо.

Делали они это не по доброте душевной, а потому что хотели красиво пожить. Ворюги победили кровопийц. Это была не та победа, которую мы заслуживали. Но это была единственная победа, которая была нам доступна тогда.

В чём Снеговая категорически не права — это в попытке обвинить простых людей в том, якобы русские сами «сдали свободы» и готовы принимать любые бесчинства.

Мы 70 лет жили в тюрьме народов. У нас не было политической культуры. Не было понимания того, что такое свобода слова. Что такое конституция. Что такое демократия. Даже «профессиональные оппозиционеры» из ФБК сегодня, в 2024 году, регулярно транслируют идею, якобы демократия — это власть демократов. Которую нужно защищать железной рукой. Чего же ждать от советского гражданина в 1993 году.

Чтобы освободить жертву выученной беспомощности — недостаточно открыть дверь клетки. Жертву нужно реабилитировать. Помогать ей ломать психологические барьеры, которые тираны возводили 70+ лет.

Этот процесс реабилитации называется строительство гражданской нации. Это тяжёлый, кропотливый и неблагодарный труд. Что-то, чем советские либералы отказывались заниматься. Грязное же слово. Строительство Нации. Страшно звучит. Почти рождение нации. А у либералов был интернационал в крови. Многонациональная федерация.

Советские либералы тоже были продуктом своей эпохи и контекста, и, наверное, не могли быть другими. Но когда люди, которым были даны и деньги и власть, пытаются спихнуть вину за свой провал на тех, кому не было дано вообще ничего, — это всегда дурно пахнет.

И последнее, в чём ошибаются обе Марии: Советский Союз победила не свобода. Советский Союз победила колбаса. В 90-х годах все знали, что колбаса была следствием политической свободы. Но с девяностых прошло 30 лет. В странах запада колбасы стало меньше, чем во многих восточных монархиях. И самое главное, стало меньше бытовых свобод.

Выбор между Москвой и Парижем 88 года был однозначный. Там красивые женщины и приветливые официанты. Там от продуктов ломятся полки, чистые улицы и не пьют одеколон. Туда хочется пролезть ну хотя бы в окно. Там был рай, а здесь был ад.

Но прошло тридцать лет. Этот выбор больше не однозначный. Москва безопаснее, живее и интереснее любой европейской столицы. Французский сервис больше похож на советский, чем на тот, который можно получить в Москве. Сегодня зависть вызывают Дубай и Доха. А Париж вызывает брезгливость.

Урок 90-х невозможно выучить, не сказав спасибо тем, кто, оказавшись во власти, сумел от неё отказаться. Урок 90-х невозможно выучить, не разобравшись, кому и почему проиграло КПСС. В конце концов, урок 90-х невозможно выучить, отрицая компромиссы, на которые вынужден идти любой политик, отказавшийся от абсолютной власти.

Посмотрев фильм Марии Певчих про 90-е, вы ни в чём из этого не начнёте разбираться. Посмотрев фильм Марии Певчих, можно только отупеть.