Как Гуриев и Алексашенко диссидентов побороли

Да, не такой прекрасной России будущего мы ждали! Экономисты Сергей Гуриев и Сергей Алексашенко, оказывается, уже два года втыкают ножи в спины российских «релокантов», не по своей воле уехавших от мобилизации и преследований. Эти два тёзки-эксперта участвовали в разработке антироссийских санкций, включая те самые, из-за которых нынче беглец в Европе не может открыть счёт и оформить визу.

Ведь это поможет победить Путина. Обязательно.

Всё началось 19 апреля 2022, когда международная рабочая группа по вопросу российских санкций при Стэнфорде опубликовала policy paper по санкциям. Этот документ перечисляет меры, которыми можно обескровить путинский режим и попробовать вынудить его остановить войну. Часть из этих мер была реализована правительствами западных стран ещё до того, как группа собралась, так что авторы одновременно описывают и принятые, и желательные, по их мнению, санкции.

На бумаге происходящее звучит логично. Политики используют типовую меру экономического давления. Эксперты выдают рекомендации, как это лучше сделать. Первые выпускают отдельные пакеты санкций, которые вводят ограничения. Вторые — раз за разом собираются, рассматривают результат и советуют, как его скорректировать и дополнить.

Но санкции — инструмент абсолютно себя дискредитировавший. Западные лидеры применяли их против Венесуэлы и Ирана, Кубы и КНДР, а теперь и России — и каждый раз оказывалось, что они почему-то не работают. Население нищает, беженцев становится больше, но режим как стоял — так и стоит, да ещё и адаптируется к ситуации. Ни Путин, ни Ким Чен Ын, ни аятоллы не страдают от недостатка антибиотиков, качественной еды и банковских переводов. А их режимы учатся производить всё больше вооружений в обход санкций, чтобы помогать всем региональным бандитам. ХАМАС, как известно, не на ровном месте взялся.

Санкции исторически срабатывали в 5 случаях из 115. И это в основном были довольно мелкие (в масштабе государства) вопросы вроде выдачи обвиняемых в шпионаже. Не прекращение войны и не смена режима.

Хотя в случае с Россией шанс на какой-то успех всё же был — по крайней мере, так казалось в первые дни войны. Путин решил напасть на Украину в тайне от всех, даже от своего ближайшего окружения. Никто из них не был ни морально, ни в практическом смысле готов к вторжению и его последствиям. Можно было попробовать как минимум напугать их и вынудить пойти на уступки, а как максимум — добавить больше хаоса в уже существующий бардак, чтобы подкосить военную машину в тот момент, когда она была наиболее уязвима.

Первый вариант санкций — объективно лучший документ из всех, что доступны на странице группы. Он написан сухим, научным языком. Предлагается набор из простых мер:
— ограничение поставок нефти и газа;
— финансовые санкции на российские банки;
— индивидуальные санкции против конкретных российских чиновников (и их высокопоставленных пособников из западных стран);
— ограничения на ввоз в Россию высоких технологий и вывоз из неё металлов;
— вторичные санкции и прозрачность, чтобы повысить выполняемость санкций;
— международная координация по вопросу санкций.

То есть перестать давать Путину деньги и лишить его способа их получать, а также прицельно наказать его окружение. Вполне здравая мысль.

Вторая policy paper тоже выглядит ещё прилично. В ней предлагается перевести Европу на сжиженный природный газ, чтобы снизить зависимость от трубы. В третьей — расписываются персональные санкции против олигархов и чиновников.

Но начиная с четвёртой (и особенно ближе к последним) всё становится гораздо хуже. Причём не только по смыслу, но и по качеству самого текста. Первый маркер — практически полное отсутствие проверяемых фактов и чисел, которое компенсируется огромным количеством воды. В первых трёх документах «твёрдая data» тоже отсутствует, но на это можно постараться закрыть глаза, если рассматривать их как теоретические рассуждения. В конце концов, писались они впопыхах и в самом начале войны, когда заслуживающие доверия данные были на вес золота. Но к публикации четвёртой policy paper такие данные уже появились и во всю обсуждались как российскими, так и западными аналитиками.

Для понимания проблемы, предлагаю вашему вниманию этот фрагмент. Красным выделены субъективные или сравнительные оценки, не подкреплённые никакими данными и цифрами. Синим — измеримые показатели. Два из них — прогноз темпов сокращения экономики и запас резервов ЦБ — оказались ошибочными, как вы сами могли заметить.

Без фактов и статистики научными работами эти документы быть не могут — они выражают только субъективное мнение экспертов, фактуру под которое будут подгонять уже постфактум, во многочисленных интервью. А если её не найдётся, то авторы ограничатся мнением. Trust me, bro, I’m an economist.

Другой красный флаг — отсутствие даже минимально необходимой рефлексии и самокритики. Уже спустя несколько месяцев войны стало понятно, что большинство стран на деле не вполне следуют санкционной политике, а эффект от того, что всё же выполняется, весьма скуден. Но вместо того, чтобы как-то анализировать этот материал, авторы решили похвалить еврочиновников: «Превосходная работа! Смелые решения! Выдающиеся достижения!».

Вместе с этим начал портиться и стиль. Вместо сухого языка фактов, чисел и прогнозов (которого, справедливости ради, и раньше было недостаточно), в текстах внезапно появляются заряженные злорадством ксенофобные агитки, будто скопированные прямиком из твиттер-аккаунтов уважаемых экспертов.

Ещё одним показателем является циклический характер рекомендаций. Авторы раз за разом повторяют одну и ту же мантру: «Давайте забаним российские банки, давайте перестанем покупать российскую нефть, а давайте персонально наложим санкции на путинских друзей».

От них как будто ускользает тот факт, что эти самые меры уже предлагались в предыдущих пакетах, но либо не принесли результатов, либо не были (и не будут) реализованы вовсе. Наращивание объёмов экспорта СПГ, рекордные прибыли от добычи нефти и стремительное снятие санкций с путинских олигархов экспертов тоже не тревожат. Отказываясь принимать провальность своей затеи, они вводят себя в коллективную амнезию и после каждой запинки начинают заново.

Но главная перемена состоит в другом: в документах вскоре появляются меры, прицельно направленные против обычных россиян, которые пытаются убежать от войны. Не олигархов, не военных, не сотрудников спецслужб, не руководителей госкомпаний и не производителей оружия, а обычных людей. И эти меры, в отличие от других, стабильно воплощаются в жизнь.

Конечно, придирчивый читатель заметит, что и предшествовавшие им секторальные санкции — это тоже вообще-то санкции против обычного человека. Ведь перебои (пусть и кратковременные) с поставками лекарств и других продуктов первой необходимости — серьёзная проблема именно для обычных людей, и она не способствует проигрышу Путина в его крестовом походе.

Спорить с этим я не буду. Как сказано выше, санкции лучше всего работают не против тиранов, а против порабощённых ими людей. Но ситуация с санкциями против бежавших россиян уникальная. Они оказались в положении квазиапатридов, поскольку наше государство считает нас предателями и не спешит на помощь; при этом другие государства относятся к ним не как к живым людям, согласно их же законам имеющим права, а как к движимому имуществу воинственной диктатуры. Когда люди как будто с «нашей» стороны подкладывают такую свинью в таком контексте — это вызывает понятный гнев и презрение.

Посмотрите сами, что именно нам подложили.

Working Group Paper #4, «Гуриевская»

Вернёмся назад, в весну 2022 года. Множество россиян уезжает из страны. Часто это политические активисты, против которых готовятся уголовные дела; выступившие против бойни публичные деятели; просто совестливые люди. Но самая крупная когорта — бегущие от военного положения, угрозой которого был пропитан воздух в первые недели войны. Люди, может, и аполитичные, но категорически не желающие принимать в этой войне участие на стороне Путина.

Все беглецы натыкаются на первое серьёзное препятствие: российские карточки больше не работают, оформить заграничные из России практически невозможно. Нельзя оплатить отель и любые другие онлайн-покупки, часто необходимые при переезде. Что гораздо хуже, самолёты по большинству направлений больше не летают (да и визу в это «большинство» едва ли дадут). Цены на билеты в оставшиеся страны — астрономические.

И всё это — лишь проблемы буквально нескольких первых дней. Дальше, если вырваться за границу всё же удалось, нужно начинать жизнь с нуля на новом месте — в странах постсоветского пространства, которые не особенно рады наплыву беженцев. В сдаче квартир начинают массово отказывать, а из-за огромной волны людей цена на жильё выстреливает в небеса. На стенах надписи «Русский, вали домой» — такое особенно радостно видеть человеку, у которого дома больше нет. Делать карточку на новом месте тебе не спешат, банки ещё не в курсе, можно ли вообще обслуживать новых клиентов из России (но вскоре эксперты помогут с нами разобраться).

Ситуация терпимая, если ты одинокий молодой парень и тебе всё равно, где кинуть кости. А что делать матери с ребенком? А людям в возрасте, многие из которых рискуют за пару лет до пенсии оказаться на фронте из-за военно-учётной специальности? Все отчаянно ищут выход. Кто-то осваивает прелести фриганства. Кому-то деньги посылают «Короной» родственники. А ещё все массово переходят на криптовалюты — единственный способ хранить и переводить деньги, не завися от произвола разномастных тиранов.

Но авторам санкционной политики это не нравится. Хорошо ли, когда «российские частные лица» пытаются обойти запреты, чтобы избежать службы? Нет! Частное лицо должно в частном порядке идти воевать в частную военную компанию: бомбить частные дома в Украине, чтобы потом быть захороненным по частям в братской могиле. Тоже частной, надо думать.

Это не пустая ремарка. Чтобы предотвратить обход санкций, рабочая группа предлагает создать сеть чиновников, которые будут принуждать к соблюдению санкционного режима в Армении, Казахстане и Турции. Без исключений для частных лиц.

Среди авторов policy paper за номером 4 — именитый российский экономист Сергей Гуриев, бывший член экспертного совета при президенте РФ и некогда участник медведевского «Открытого правительства». Он охарактеризовал подписанные и одобренные им документы следующим образом:

Далее в тексте, который он одобрил и подписал, описан «значительный эффект», оказанный санкциями на российскую экономику. Он заключается в том, что курс рубля упал, а россияне потеряли доступ к Visa и MasterCard.

Правда, уже на момент публикации документа курс рубля удалось стабилизировать, а экономика начала восстанавливаться — что авторы вынуждены признать в последующем абзаце, вместе с ослаблением эффекта иных санкций. В итоге осталась только блокировка банковских карточек, через которые многомиллиардную военную технику явно не покупали.

В российской оппозиции, в том числе силами экспертного сообщества, годами поддерживалась ложная сентенция о том, что Россия — это страна-бензоколонка, в которой ничего нет. На деле это пятая экономика мира с огромным запасом прочности и множеством союзников, которая вполне успешно противостоит санкциям с 2014 года. Но эксперты об этом вспоминают лишь спустя 4 месяца войны, когда их изначальные рекомендации оказываются бессильны её остановить.

Здесь хочу обратить внимание на последний абзац. Вместе со структурными вещами, вроде стремительной реакции ЦБ и высоких цен на энергоносители, в списке факторов, уменьшающих влияние санкций, оказалась выдача россиянам карточек и оплата картой «МИР» отелей в Турции. Исходя из опубликованного текста, Сечин, Миллер и Набиуллина, временно выигрывающие финансовую войну, и российский беженец, который взял в долг у друзей, чтобы арендовать комнату в Стамбуле, — это явления одного порядка, перечисленные через запятую в разделе «Ключевые выводы». Авторы доклада сознательно отождествляют беженцев с Путиным.

Выводы эти, кстати, тоже основаны не на конкретных измеримых показателях, а на анекдотических и нигде не приложенных «репортажах в СМИ». Здесь, конечно, хочется посмотреть на соратников господина Гуриева и господина Алексашенко (ещё одного участника группы, к которому мы вернемся позже), защищающих их решения, и вопросительно поднять бровь.

Далее авторы доклада заявляют (не утруждая себя доказательствами), что санкции значительно влияют на экономику России, — и не надо смотреть, что курс рубля вернулся к норме. По мнению экспертов, санкции лишили российскую экономику доступа к валюте, без которой невозможно расплачиваться по долговым обязательствам и оплачивать импорт. ЦБ, мол, сможет оплачивать импорт лишь месяца три, а после этого у него не останется доступных и легко конвертируемых резервов.

Если вы долго ломали голову, откуда разномастные предсказатели апокалипсиса взяли вечнозелёный тезис «экономика рухнет через 3 месяца» — теперь вы знаете ответ. Как показала история, мечты остались мечтами и с экономикой ничего не произошло. В том числе (спойлер!) из-за санкций.

Экономист Рубен Ениколопов в недавнем интервью Елизавете Осетинской сравнил эту ситуацию с попыткой слить водохранилище. Как это сделать? Надо остановить приток воды и открыть шлюзы, чтобы поток хлынул наружу. Уважаемые эксперты из стэнфордской группы сделали ровно наоборот: заблокировали вывод средств из России, при этом так и не сумев остановить их поступление.

Режим Путина и его ВПК выстояли, в том числе благодаря стэнфордской группе.

Впрочем, авторы вроде как понимали, что «водохранилище» необходимо опустошить — но очень своеобразно. Вывод капитала представляется задачей почти исключительно западных компаний, которые необходимо принудить к уходу с российского рынка. Хотя тотальную банковскую блокаду самих россиян эксперты называют пермиссивной, они в том же абзаце вспоминают про ограничения на вывод средств российскими гражданами и резидентами — и отсутствие оных для граждан Евросоюза. Но, по их мнению, ухода европейского капитала для «осушения» будет достаточно.

Здесь мы видим продолжение шовинистического мифа про страну-бензоколонку. По всей видимости, авторы «гуриевской» policy paper были уверены, что российская экономика сама по себе не производит ничего ценного, поэтому вывод капиталов российских компаний (а ограничение в 100 тысяч евро куда больше актуально для компаний, топ-менеджеров и фаундеров, чем для обычных граждан) не имеет особого значения. Вот если из страны уйдут белые господа с звездасто-синим паспортом — это действительно будет ударом.

Вместе с этим эксперты предложили замораживать оплату, перечисляемую российским юрлицам, а операции такого рода ограничить рядом банков, получивших особую лицензию.

Чем это закончилось, вы сами знаете: российская власть, видя попытки западных инвесторов уйти с российского рынка, стала национализировать их активы. Отжимать, если по-простому. Например, завод Renault достался московской власти практически бесплатно. На фоне этого рекомендации по «дивестиции» сегодня кажутся комичными, потому что дивестиции не предполагают дарения активов агрессивным режимам. Но в условиях, когда легальные международные переводы перестали существовать, у западных предприятий не могло быть иного выхода.

Как раз в это прекрасное время многие российские беженцы стали осваивать крипту, чтобы можно было позволить себе аренду люксовой бабушкиной однушки в Сабуртало, и челленджи по выживанию на 100 лари в месяц. Эксперты решили, что эту лазейку тоже пора прикрыть, забанив обмен рубля на крипту и заблокировав транзакции для россиян, держащих криптокошельки.

Заканчивается документ отпиской на тему «как компенсировать ущерб от санкций». По большей части — никак: «у России маленькая экономика, у Европы большая, Европе ничего за это не будет».

Working Group Paper #9, Макфол и Фукуяма

Прошло больше полугода с момента, как санкции победили режим Владимира Путина, а над Украиной воцарился мир. Рабочая группа к тому моменту выпускает policy paper под номером девять. Её подписали бывший посол США в России Майкл Макфол и философ Фрэнсис Фукуяма, герой известного мема о так и не случившемся конце истории.

Помните обещание, что российской экономике осталось примерно три месяца, после чего она, выражаясь словами экспертов, перейдёт «из адекватного состояния в уязвимое»?

Оказалось, что нет, ничего подобного. Катастрофа в российской экономике была предусмотрительно сдвинута на середину следующего года (сейчас, когда вы читаете эту статью, новый дедлайн тоже провален) — тогда она точно будет в «хрупком» состоянии. Нашлось и простое объяснение несбывшемуся прогнозу: это доход от нефти и газа, который почему-то не удалось перекрыть.

Было сделано торжественное обещание, что уж новая санкционная политика точно избавит Россию от возможности финансировать свой бюджет и войну. Для этого предлагается подход Холодной войны 2.0. Дескать, изолируем агрессора от западного мира — и так победим.

Наблюдательный читатель заметит, что все эти рекомендации, предлагаемые в качестве некой новой, решительной политики, уже фигурировали в предыдущих policy papers. Это — пример того самого кругового мышления и коллективной амнезии, о которых было сказано ранее. Эксперты отказываются принимать реальность, вместо этого из раза в раз советуя то, что не работало и не может работать.

Напомню, что это за время:
— Путин, видимо, воодушевлённый богатым нефтяным летом, в конце сентября объявил мобилизацию;
— россияне, подлежащие отправке на украинский фронт, выстроились в очереди — не в военкоматы, а на пограничные пункты с Грузией, Казахстаном и даже Монголией, чтобы бежать из страны.

О КПП «Верхний Ларс», на котором разворачивается настоящая гуманитарная катастрофа, уже слагают былины: люди стоят на ногах сутками, без воды, еды и туалета, в любой момент ожидая закрытия границы. Машины продают прямо в многокилометровой пробке — возвращаться за ними хозяева уже не планируют. Чтобы преодолеть 15 километров пути в гору, многие покупают у спекулянтов самокаты за баснословные деньги. Более предусмотрительные берут велосипеды — иначе могут не пропустить. Авиабилеты снова стоят дороже почки, как и аренда. Ненависть к русским, занявшим все свободные квартиры и даже подвалы, вновь растёт, как на дрожжах.

В России тем временем один мобилизованный расстреливает военкома, другие жгут призывные пункты.

Но кризис, вызванный единовременным появлением как минимум 700 тысяч новых беженцев (к моменту публикации девятой policy paper их число перевалило за миллион), ускользает от взгляда экспертов. Они не замечают не только последствий, но и самого существования уже второго миллиона беженцев. С точки зрения авторов, настоящей проблемой является получение россиянами банковских карт, ради которого российские компании помогают им оформить разрешение на пребывание. Масштаб «проблемы» представлен высоконаучным (и ничем не подтверждённым) словом «много».

Здесь же начинается крестовый поход на «Корону». Этой платёжной системой в РФ до войны в основном пользовались трудовые мигранты — пересылали деньги семьям в страны Центральной Азии. После войны ее освоили и сами россияне: те, кто уже устроился на новом месте, поддерживали деньгами прячущихся от мобилизации близких; другие сами получали от родственников помощь, чтобы не оказаться на улице в чужой стране.

Доказательств, что системой для небольших бытовых переводов пользовались олигархи или военные заводы, представлено не было. Что, конечно, не помешало и эту систему, и пресловутые «карточные туры», и многострадальную крипту поставить в соседний раздел с обходом военных санкций, когда в страну буквально завозили компоненты для производства оружия. Вполне возможно, что на грузовиках мужа премьера одной постсоветской страны.

Среди рекомендаций, которые эксперты дали всерьёз, — надавить на Visa и MasterCard, чтобы банки, подключённые к их системам, перестали выдавать карточки россиянам. Здесь нужно напомнить, что оплата картами базовых необходимых для выживания вещей, вроде аренды номера, была сформулирована в качестве проблемы ещё в документе номер 4, «Гуриевском». Policy paper Макфола-Фукуямы лишь развивает эту мысль, предлагая конкретные способы окончательного решения вопроса российских беженцев.

К сожалению, конкретно эта рекомендация экспертов (в отличие от запрета на покупку российских энергоресурсов) была реализована как минимум в части банковских карт. Выяснилось это благодаря случайной утечке банковских документов.

Кроме того, эксперты посоветовали наказать «Корону».

И постараться отключить крипту. Снова.

Здесь интересны два момента. Первый — тотальный запрет на работу с российскими криптобиржами. В эту категорию в том числе попадают ресурсы вроде успешно уничтоженного Bitzlato, при помощи Телеграм-ботов которого российские беженцы (равно как и множество других жителей стран бывшего СССР) получают и отправляют деньги своим семьям.

Второй момент — «реконструкционный налог» в 20% на любые транзакции с участием криптокошельков, открытых гражданами России и Беларуси. Эта мера, в силу непонимания экспертами принципа работы крипты, не была и не может быть реализована, по крайней мере за пределами крупных международных бирж. Но зато становится понятно, кто на самом деле является целью: не ВПК, не чиновники и не олигархи, а все граждане России (и Беларуси). А учитывая, что внутри РФ переводы и так работают, сильнее всего эта мера ударит по беженцам — вновь. Как мы вскоре увидим из признаний одного из членов рабочей группы, такая перемена в позиционировании более поздних санкций была выбрана намеренно.

Далее в документе обсуждается обход Россией санкций при помощи «теневого флота», чтобы продолжить продавать углеводороды.

Эксперты предлагают ввести чёрные списки и более жёсткое наблюдение за транспортниками.

По факту ничего из этого на практике не реализовалось. Евросоюз импортировал рекордные объёмы СПГ из России, и та стала вторым поставщиком сжиженного топлива после США. Воплотить удалось только усложнение открытия банковских счетов для беженцев. Санкции работают.

Working Group Paper #11, Алексашенко

Последний документ рабочей группы по санкциям, который мы рассмотрим, — 11 по счету. Среди его подписантов, помимо обычного набора сбитых лётчиков, фигурирует экономист Сергей Алексашенко — бывший замминистра финансов и замглавы правления Центробанка РФ. Соавтор дефолта 1998 года, обанкротившего миллионы людей, и известный спекулянт на рынке ГКО, необъяснимым путём нашедший место в российской оппозиции.

Документ вышел в апреле 2023. На фронте в это время как раз всё не могло начаться украинское контрнаступление, так что эксперты решили разбавить атмосферу победной реляцией.

«Что важнее всего, санкционная коалиция остается сильной и целеустремленной, показывая готовность вводить дальнейшие санкции против России»

«Что важнее всего» — эти слова вызывают оторопь. Судя по всему, к одиннадцатой публикации стэнфордской группы связь санкций с окончанием войны растворилась настолько, что введение новых и новых запретов превратилось в самоцель, заслуживающую постоянной самопохвалы от её авторов. На этом фоне заявления про «самые полные санкции, уменьшившие ресурсы для ведения войны», за которым немедленно следуют слова «трагично, что российская армия продолжает убивать украинцев», выглядят как изуверская издёвка.

Но авторы хвалят себя дальше: год назад они предложили санкции, а теперь их воплотили европейские страны! Партия реальных дел!

Европейским странам аплодируют за принятие решений, которые «многими рассматривались как слишком радикальные и непрактичные» — поскольку, как вы могли заметить в предыдущих частях, они таковыми и являлись. А своей амбицией авторы видят «креативное мышление» и предоставление накладывающим санкции странам «новых идей».

Правда, у этой policy paper, как и у пачки сигарет, есть дисклеймер: последствия каждой санкционной меры, оказывается, не были тщательно проанализированы. Вводите на свой страх и риск — но обязательно вместе и как можно скорее.

Затем — ещё одна похвала европейским лидерам. Помните, что санкции должны были быть «практически безвредными», потому что «Россия маленькая, а Европа большая»? Ошибочка вышла! Оказалось, что для их принятия потребовалась «храбрость», потому что они плохо повлияли на благосостояние избирателей. Но их всё равно нужно продолжать вводить, чтобы война закончилась быстрее, — ведь с предыдущими санкциями это именно так и сработало.

А потом новости совсем плохие. Оказывается, партнёры из Восточной Азии не хотят соблюдать санкции западных экспертов и продолжают покупать российский СПГ. От них требуют «следовать образцу Европы» и установить сроки полного отказа от закупок российских энергоносителей.

Напомню, что Европа в это самое время увеличивала объёмы закупок российского СПГ, параллельно с этим покупая и российскую нефть через страны-посредницы вроде Индии. А ранее эту роль выполняла Болгария, договорившаяся с «Лукойлом» о ввозе российской нефти напрямую в Евросоюз. Болгария, напомню, является его частью.

Отдельного внимания удостоилось закрытие газопровода, идущего в Европу через территорию Украины, у которого «предостаточно транзитных мощностей», — его настоятельно советуют не закрывать. Это стоит подчеркнуть: прямо в policy paper прописано чёрным по белому, что труба абсолютно неприкосновенна и для неё сделано особое исключение. В отличие от российских беженцев, с которых необходимо сдирать всё новые шкуры (об этом далее).

В том же документе предлагается ещё раз (или наконец-то? или впервые?) подвергнуть санкциям «Газпром», «Роснефть» и «Газпромбанк». Эксперты, одним пунктом ранее написавшие «Лазарь, трубу не трогай», всё ещё не могут понять: почему же с российскими нефтегазовыми компаниями до сих пор не борются всерьёз?

Здесь же предлагается постепенно слезать с российских металлов. Вводить этот «полный запрет с длительным переходным периодом» планировалось с 30 сентября этого года. Война к тому моменту шла уже полтора года, а страны санкционной коалиции уже заплатили за металлы десятки миллиардов долларов, обеспечив Путину ведение боевых действий на много месяцев вперед. Сколько ещё денег получит военная машина за время «переходного периода» — одному богу известно.

Далее наконец появляются «новые идеи» и «креативное мышление», о которых с гордостью сообщали авторы во вступлении. В список мер против России еще в седьмой policy paper влезла государственная цензура в соцсетях, которую авторы вновь рекомендуют для реализации. Если конкретно, эксперты предлагают приравнять «активности с высокими охватами в соцсетях» к радио- и телепередачам, которые во многих европейских странах уже подвергнуты драконовской цензуре со стороны вчерашних адептов «русского мира».

Надо думать, что без цензуры свободные граждане Евросоюза не смогут самостоятельно решить, были ли санкции эффективными и оправдали ли доверие к себе избранные представители и их стэнфордские вдохновители (все поголовно «проявившие храбрость» в снижении уровня жизни европейцев, но так и не остановившие войну ни через 3, ни через 10, ни через 20 месяцев).

Впрочем, об эффективности санкций прежде всего пишут сами их авторы. Предложенный ими подход к персональным санкциям, который должен был лишить путинское окружение ресурсов, сегодня остаётся «таким же актуальным, как и год назад». Другими словами, большинство союзников Путина так и не попали в санкционные списки, а попавшие стремительно из них выбираются.

Если бы разжигатели войны были наказаны в самом начале, у экспертов не возникало бы необходимости требовать расширения персональных санкций аж в апреле этого года. Впрочем, несмотря на отсутствие реализации, мера всё ещё признаётся эффективной.

Как будто извиняясь за неспособность дотянуться до путинского окружения, авторы предлагают запретить появление спортсменов из России и Беларуси на любых международных спортивных мероприятиях. Не чиновников и политиков, а самих спортсменов. Под флагом, без флага, в России, в других странах, на Олимпиадах — не важно. Российский спорт провинился перед стэнфордской группой, недостаточно оперативно прекратив войну, — поэтому теперь он должен уйти. Уж это-то точно остановит Путина. И Лукашенко тоже.

Здесь вновь повторяется желание не выдавать россиянам карточки, требуя дополнительной документации. И это вновь одно из немногих требований, которые были реализованы на практике — в отличие от отказа от путинских энергоносителей. Если в середине 2022 года открыть карточку за пределами ЕС, например в Грузии, было относительно просто, то сейчас заявителей регулярно ошарашивают огромным (и зачастую невыполнимым) списком требований и документов.

И наконец вещь, которая стала поводом для настоящего скандала: визабан. Предлагается глобальная отмена туристических виз или дополнительная плата за российское гражданство.

Подписанты документа, в том числе сам господин Макфол — повторюсь, бывший посол США в России и крупный эксперт по нашей стране — искренне верят, что Европа прямо таки наводнена российскими туристами, которые пируют посреди чумы (и войны). Опять же, не утруждая себя какими-то доказательствами, кроме собственного ксенофобного рассказа про поездку в Испанию, где ещё до войны проживало как много русских, так и много русскоязычных украинцев и выходцев из других постсоветских стран. И я позволю себе усомниться в способности американского посла различать их на слух.

Авторов также не смущает тот факт, что для совершенно легальной подачи на многие виды долгосрочных виз, как и на политическое убежище, человеку может быть нужно уже находиться в целевой стране. И въезжали в эти страны зачастую как раз по старым туристическим визам, поскольку на оформление новой, гуманитарной, могло не быть ни времени, ни возможности. В конце концов, чтобы податься на новую визу, нужно уже иметь вид на жительство в стране пребывания.

В разделе комментариев на странице своего проекта авторы разместили статью Найджела Гулд-Дэвиса, заботливо объясняющего читателю, как к таким мерам относиться. Визабан, мол, — это не «коллективное наказание», которое, согласно его же словам, является априори несправедливым (спасибо, мы в курсе) и не радикальная политика, а «всего лишь ещё одна санкция».

У нас же есть ограничение на провоз товаров? Есть. А визабан — это точно такое же ограничение, только на провоз людей. В чём разница между уважаемым экспертом и мешком органических удобрений? Ни в чём, и то и другое — всего лишь движимое имущество.

Впрочем, если почитать ксенофобные выпады самих авторов policy paper про «отдых в Минске» (как будто что-то плохое), такое прагматичное объяснение не выдерживает критики. Эти меры объективно являются старой доброй дискриминацией по признаку национальности, которая прямо запрещена Европейской конвенцией по правам человека.

Уход от санкций, напротив, преступлением не является. То есть целые куски экспертных рекомендаций о том, как дискриминировать российский бизнес и индивидов, на деле могут (и должны) быть оспорены в суде и регулирующих органах — к великому негодованию самих экспертов, уверенно тянущих руку к солнцу.

Дочитав эти монументальные труды, нам остаётся спросить: что стало с ними дальше? Прислушались ли европейские бюрократы к шовинистическим выпадам господ Макфола, Алексашенко, Ослунда, Гуриева и прочих — или возобладали здравый смысл и Европейская конвенция по правам человека, запрещающая странам-участницам любые формы дискриминации? Ответ, увы, не вызывает воодушевления.

Но самое главное: документы стэнфордской группы стали основой для неправовых решений (которые, впрочем, сложно отличить от правовых). Чтобы не брать на себя ответственность за лавирование между утесами запутанной международной бюрократии, многие чиновники и западные институции (вроде банков) бесхитростно читали все «собачьи свистки» в нужных местах. Сказано, что русским карточек не выдаём? Будем не выдавать, не разбираясь в подробностях. Сказано, что визабан? Сделано. Сказано, что россиянам нужно больше документов для оформления? Забейте, просто не оформим вообще. Или попросим человека, бежавшего от диктатуры, принести справку об отсутствии судимости из госучреждений этой самой диктатуры. Ведь нам очень важно, что думает путинский суд.

Это банальная, предсказуемая реакция бюрократической системы, которая пытается оградить себя от лишнего труда и лишних вопросов. Тем же самым банкам проще сразу отказать всем российским клиентам, чем рискнуть разобраться в противоречащих самим себе требованиях европейского закона и навлечь на себя гнев за несоблюденный «комплаенс».

Кто виноват и что им делать?

Спрашивать с Макфола, Фукуямы, Ослунда и других зарубежных «лётчиков» бесполезно — они в своем воображении правы всегда. А если не правы, то во всяком случае «этим вот» ничем не обязаны, что подтверждается их правильными паспортами и красивыми пробковыми шлемами. Но мы должны спрашивать с тех людей, которые декларируют свою причастность к российской оппозиции и вроде как выступают на нашей стороне.

За что мы должны предъявить конкретно Гуриеву? По минимуму — за требования ввести запрет крипты для россиян и первый заход на запрет карточек. В дальнейшем давление на банки в постсоветских странах конвертировалось в отказы в открытии счетов. Тот факт, что россияне открывали карточки в соседних странах, вовсе не сигнализировал об обходе санкций государством и его ВПК (против которых, якобы, санкции и были направлены). Счёт в банке — это необходимое условие для жизни и легализации практически в любой стране, спасибо принудительной цифровизации.

При отсутствии переводов, криптовалюта стала едва ли не единственным способом функционирования даже легально существующих оппозиционных организаций, не говоря уже о обычных беженцах. При этом государства, уже имеющие большие резервы криптовалюты, могут себе позволить расплачиваться напрямую в крипте, минуя обменники для бедных людей. Крипта, в отличие от смешных разноцветных бумажек с гербами, со временем лишь увеличивается в стоимости: если её обналичат не сейчас, а через несколько лет, когда буря поутихнет, государство от этого ничего не потеряет. А того времени, что биржи давали российским пользователям на вывод средств перед блокировкой, сполна хватило, чтобы эвакуировать активы российского ВПК — если они там вообще были.

Все эти запреты никакого отношения не имеют к борьбе с Путиным и прекращению войны — весь ущерб от них вобрали российские беженцы. Те, кто не сидят на огромной горе денег и не могут выбирать, какие активы на что менять, и когда. Те, кто был готов перечеркнуть всю предыдущую жизнь, лишь бы не оказаться на фронте.

Возможно, как и было сказано в последующих документах, господин Гуриев «не проводил детальный анализ последствий» своих решений и пользовался своим значительным влиянием в западных институциях в угоду конъюнктуре: говорил то, что другие ожидали от него услышать. В своём объясняющем треде он так и не смог выразить лично свою позицию по поводу блокировки карточек и крипты, сославшись на то, что этот пакет санкций был «о другом». Но учитывая, что за почти два года преследования россиян по национальному признаку уважаемый эксперт так и не нашел в себе силы выступить против, он этот аспект подписанного им документа поддерживает — или по крайней мере не возражает против него. В том, что бремя санкций легло на обычных россиян, а не на упомянутый им ВПК, Гуриев винит не себя, не своих коллег-соавторов и не европейских бюрократов, а исключительно Владимира Путина. Но подписи Путина под гуриевским документом нет.

За что нужно предъявить Алексашенко? За поддержку визабана в тот момент, когда туристические визы были единственным способом бегства от мобилизации, если не считать нелегальные переходы границы. При том, что трубу эксперт предлагает не трогать (он же не самоубийца). Запрет на участие российских спортсменов. Очередное закручивание гаек по вопросу банковских счетов и крипты. Ему же стоит задать вопрос про цензуру в европейском сегменте интернета — хотя этим, по-хорошему, должны были заинтересоваться сами европейцы, сытые и свободные, а вовсе не бесправная беженка с украинскими корнями, потерявшая 24-го февраля и первую, и вторую родину.

Алексашенко, впрочем, даже не думает отрицать свои истинные намерения. Он, как и Гуриев, как и любая медийная личность, имел возможность публично декларировать свою позицию — и охотно сделал это в интервью «Голосу Америки».

Я знаю, что многие уже поспешили обелить репутацию «экспертов», указав на коллективный характер policy papers. В самих документах тоже говорится, что не все их авторы согласны с каждой мерой, — но предусмотрительно не указывается, кто конкретно под чем подписывался. В ситуации, когда отделить виновных от невиновных невозможно, я вынуждена позаимствовать инструмент из арсенала самой стэнфордской группы и заявить, что все подписанты в полной мере ответственны за каждую предложенную санкционную меру.

А если кто-то из них не согласен — пусть докажет обратное.
Желательно на трибуне Европарламента, куда авторов время от времени приглашают. Публично, под запись. Хоть какую-то пользу принесёт.

Зачем это с нами сделали?

Отдельный вопрос, который мне хочется задать: почему два видных оппозиционера (Гуриев и Алексашенко) не воспользовались возможностью повлиять на санкционный процесс в пользу российских беженцев? Когда твои коллеги на общих обсуждениях фактически предлагают поразить в правах российских диссидентов — можно было и вмешаться. Особое мнение прописать. Или, хотя бы из чувства научной добросовестности, можно было бы дополнять бумаги, которые ты подписываешь, экономической фактурой.

Массовое российское бегство стало достаточно значимой силой, чтобы заставить стремительно расти ВВП Армении и Грузии (и цены на аренду). А тот же Узбекистан побежал вперед паровоза предлагать льготные визы российским айтишникам, чтобы удержать часть драгоценного среднего класса, которым истекает наша израненная родина. Мы не капля в море. Но мы отсутствуем как явление в якобы нейтральных научных работах, подписанных уважаемыми людьми. Какие-то плохие русские ездят через границу открывать карточку в Центральную Азию. Какие-то плохие русские туристы получают визы в Европе и живут в турецких отелях. Какие-то плохие русские не хотят умирать с голоду. А какие? Да бог его знает!

Самый значимый эпитет, который нам даётся, — «много». Так выглядит очевидно политизированный выбор стереть около двух миллионов человек в угоду конъюнктуре. А может, под прямым давлением европейских бюрократов, для которых эти policy papers и писались.

Несмотря на то, что документы обширные, они практически лишены данных. Там нередки отсылки на авторитетное мнение о проблеме, вместо подробного анализа.
Чего в них хватает вдоволь — это политической риторики и уступок уже реально установившимся договоренностям. Не хочется от русского газа отказываться — не будем. Не могут покарать всех путинских друзей и банки — просто попросим это сделать ещё раз. Нужно показать дипломатическую победу по телевизору? Запретим выдавать визы! И таким образом написан весь текст, заявленный как серьёзная научная работа, которая потом ложится в основу законов, принимаемых для нескольких десятков стран.

В каком-то смысле рабочая группа написала идеальные policy papers. Бюрократ кивает на эксперта: «Это все эксперты придумали!». Эксперт машет руками: «Это не я, это коллектив так решил! А бюрократ неправильно понял!». И никто не несёт ответственности ни за написанное, ни за воплощённое в жизнь.

В итоге санкции не работают, война продолжается, нефть льётся могучим горным потоком, а страдают исключительно те, кто до последнего сопротивлялся диктатуре и развязанной ей войне.

И мы же остаёмся в самом уязвимом положении. Официально мы не беженцы, потому что признавать нас беженцами будет неполиткорректно: граждане государства-агрессора, в конце концов, — украинские коллеги не поймут. Государство-агрессор, которому мы якобы родня, рассматривает нас как враждебные себе элементы, «предателей родины». А эксперты, работающие в интересах иностранной номенклатуры, без задней мысли жертвуют нашими базовыми правами в угоду моменту.

В том числе российские эксперты. Они-то свои ВНЖ и паспорта получили до войны, когда их судьба ещё не зависела от решений никем не избранной кучки псевдоинтеллектуалов.

По методологии коллег левых взглядов, положение российских беженцев называется «маргинализованное меньшинство». Только сами левые коллеги после начала войны по большей части забыли о своих убеждениях, так что с их стороны поддержки тоже немного. Самое печальное, что и лидеры антивоенного движения не считают нужным активно бороться за наши права, потому что слишком заняты разговорами на камеру и дружескими попойками с теми самыми бюрократами, которые нас этих прав лишили. Выражаясь словами Владимира Милова, «нам всем пиздец» — только без пачек наличности. А авторам положены похвалы и корпоративная солидарность.

Мы все, миллионы забытых, брошенных и расчеловеченных, выживаем благодаря тому, что некоторые люди ещё не разменяли последние остатки души на паспорт правильного цвета и торжественные аплодисменты иностранных чиновников. Нам помогают индивиды и организации. Да, их гораздо меньше, чем хотелось бы. Да, у них очень мало ресурсов — на всех даже близко не хватит. Но они делают всё, что могут, чтобы защитить тех, кого защищать больше некому.

Спасибо, что в нужный момент вы были. Спасибо, что не отвернулись.
Поверьте, именно ваш труд мы не забудем — и отплатим сторицей, когда сможем.

Что же касается господ Гуриева и Алексашенко, воплотивших в себе классизм в самом гротескном виде, они пока что даже не задумываются об ущербе, который нанесли соотечественникам. Своим соратникам, если так подумать, — ведь на словах оба всё ещё выступают против диктатуры Путина.

В ответ на обнародование своего участия в санкционном проекте против своих же эксперты начали возмущаться. Ведь все правильные люди — люди из их среды, с которыми они годы общаются и живут бок о бок, — уже получили и визы, и второй паспорт, так что карточки, какие-то мутные переводы и крипта их не занимают. Сегодня ты преподаёшь в Париже, завтра в Стэнфорде работаешь над интересным проектом на пересечении экономики и политики, послезавтра выступаешь в Европарламенте с требованием давить русню. Жизнь удалась!

Вот у чувака, который отстоял на Верхнем Ларсе, только чтобы попасть в созданный белопальтовой публикой кафкианский кошмар, — наверное нет. Но это его проблема, он не наш. Его в Европарламент не зовут. А если надо, его можно просто стереть, как ненужную деталь.

Но европейские бюрократы, в угоду которым вы писали эти позорные листки, уже завтра о вас забудут и отвернутся. А у нас память долгая. Мы не прощаем.