Этот русский шовинизм

Редко у кого встретишь столько неотрефлексированной ксенофобии, как у движения левых деколонизаторов. Им русские всем плохи: идут на войну от нищеты и безысходности — орки и чудовища; бегут в соседние страны, чтобы не убивать, — трусы и предатели. Русский виноват лишь тем, что дышит, и единственное правильное решение, которое он может предпринять, — быть растерзанным акулой под гомерический смех с дивана собачек НАФО.

Смерть всё искупает.

Но в чём-то они не ошибаются. У россиян действительно есть неприятная привычка смотреть на окружающих сверху вниз. И постоянно практиковать некрасивый бытовой шовинизм, даже не замечая, как это происходит. За время войны вынужденным эмигрантам пришлось с этим столкнуться не раз: и в собственном окружении, и среди оставшихся в России.

Одним «релокантам» приходится одёргивать приехавшего в гости родственника, когда тот начинает отпускать унизительные шутки о чужой жизни — иногда богатой, иногда бедной, но одинаково непохожей на российскую. Другим — панически переводить тему, когда другой «релокант» заводит шарманку о том, что местные не умеют ничего правильно делать — не то что у него дома в деревне, за пару сот километров от вымирающего райцентра. Местные русский язык часто понимают. И шутки эти им неприятны.

Это вопрос не только приличия. Выступление «клуба веселых и находчивых» начинается при арендодателях, потенциальных нанимателях, в машине у таксиста посреди безлюдной дороги. При людях, для которых россияне — нежданные гости. Будет обидно оказаться высаженным в степи, где не ловит связь, или потерять кровью и слезами арендованное жильё из-за того, что кому-то пришло в голову унизить его хозяина.

А когда намёки заканчиваются и дорогого соотечественника приходится затыкать прямо, он, конечно, страшно обижается. Ведь так хорошо сидели!

Но феномен не исчерпывается неловкими ситуациями. Вспомним российского блогера Аркадия Бабченко. Он построил весь свой бренд на том, что наставляет украинцев, как им правильно жить. Разъясняет, какой у них президент хороший, а какой — «клоун». С шутками-прибаутками указывает, что уклоняться от призыва нельзя, хотя сам в ВСУ идти не торопится. Долг своей первой родине Аркадий отдал, поучаствовав в двух империалистических войнах, — поэтому второй отдавать долг не хочет вовсе. В интервью украинскому журналисту он хвастался своей экспертизой: дескать, радуйтесь, украинцы, к вам старший брат приехал поучать!

Российский историк Тамара Эйдельман, конечно, эксперт получше Бабченко. Но у неё на фоне палестинско-израильской войны вдруг прорезались сталинские нотки. Товарищ_ка сурово стала говорить о том, что месть — это правильно, мириться будем потом, а пока что нужно сравнять эту вашу Газу с асфальтом из-за исторической целесообразности.

Гарри Каспаров, самоидентифицированный российский оппозиционер, и вовсе возвёл риторику «старшего брата», который знает, как правильно, в область искусства. Человек, чья экспертиза исчерпывается уровнем колумниста из бульварного издания, одновременно указывает всем подряд, что им делать и думать. Американцам расскажет, за что платить деньги; русским — за что каяться; украинцам — как правильно умирать.

Политическая стезя Каспарова началась с того, что его приняли в КПСС по личному указанию Гейдара Алиева. И Путина Каспаров поначалу поддерживал. Вот такой профессиональный диссидент, которому посаженный на царство чекист — молодой, прагматичный лидер демократии, цитата! Хотя на фоне всего остального это не более чем штрих к портрету.

Да, в общем, и сам президент Путин на эту когорту похож. Согласно сливам, он поверил на слово своей разведке, что украинские граждане встретят вторжение с цветами. Агентура, которая передала путинской разведке эту дезинформацию, тоже скорее всего делала это с совершенно чистой совестью, веря, что её соотечественники, конечно, легко сдадутся чужой армии (особенно если половина из неё — это менты с автозаками).

Но будет ошибкой слишком надолго задерживаться на лидерах мнений. Да и на одних россиянах — тоже. Столь же странное высокомерное отношение к окружающим встречается и среди украинских «временных переселенцев». Кроме анекдотических свидетельств, в сети ходили, к примеру, гневные тиктоки с критикой недостаточно люксовой чужой бесплатной помощи — к большому возмущению помогающих.

Все эти разные люди — не обязательно плохие (кроме Каспарова и Путина, конечно). Но они высказывают похожие высокомерные шовинистические идеи относительно окружающих. А объединяют их, как правило, следующее: возраст, государственное образование и жизнь в Советском союзе — или его современных реинкарнациях.

Продолжительный и безальтернативный контакт с государством, вероятно, играет здесь ключевую роль. Кто-то смотрел телевизор, где ему рассказывали, как жить. Кто-то обслуживал людей, которые придумывали этот телевизор. Кто-то ходил в государственную школу и получал лучшее в мире советское/российское/украинское/латвийское образование, к которому довеском шла лучшая в мире советская промывка мозгов — одинаковая для всех переболевших коммунизмом стран.

Какой качества это промывка была? Чтобы понять, достаточно ознакомиться с гимнами советских республик. Практически в каждом из них прославлялись: 1) великий Ленин; 2) великий Сталин; 3) великий старший брат — русский народ. Об этом пели казахи и украинцы, кыргызы и армяне. Им ничего другого и не оставалось, когда советская номенклатура вручную управляла культурой «тюрьмы народов».

Даже сами языки были исковерканы в угоду советским идеологам. Кому-то, как казахам, навязывали нормы и алфавит, меняя буквы на кириллицу. Другим, как калмыкам, вообще запретили говорить на своём языке. Калмыцкий язык пережил много поколений проклятых русских царей, а космополитичным и человеколюбивым большевикам хватило пары десятилетий, чтобы истребить его практически полностью. «И даже слово самоё — „калмыки“ / Произносить боялись люди вслух», — напишет об этом калмыцкий поэт Давид Кугультинов.

Великодержавный шовинизм сочился с экранов телевизоров и со страниц газет. Например, во всех центральных изданиях напечатали сталинский тост в честь победы над фашизмом, где русский народ назван «наиболее выдающейся нацией» и «руководящим народом», у которого имеется «здравый смысл, общеполитический здравый смысл и терпение». К искреннему восхищению достижениями русских людей это, правда, отношения не имеет. Тост Сталина следует читать как наставление всем остальным: хотите заслужить одобрение вождя — берите пример с покорного «старшего брата», подчинившегося воле кровавого тирана.

На фоне всего этого становится понятен анекдот о «болгарском слоне, лучшем друге советского слона». Государственный шовинизм, железный кулак тоталитаризма, наказывающий всех, кто смеет выбиться из строя, и вынужденное подобострастие советского человека — основа восприятия им других стран и культур.

Что происходило с этим мировоззрением, когда советское государство бюрократически завершилось? В постсоветских республиках, несмотря на попытки люстрации, практически вся новая элита оказалась родом из КПСС. Если не сами лидеры — так их родители вчера были идейными коммунистами и партийными функционерами. Как, например, у эстонского премьера Кайи Каллас.

Это не могло не сказаться на политике, которую эти люди проводят. В странах вроде Эстонии и Латвии это транслировалось в появление апартеида, института неграждан. А в Украине — в ксенофобный ультранационализм, носители которого могут одной рукой грести помощь от Финляндии, а другой писать пасквили, в которых называют русских «не славянами, а всего лишь финнами и мокшой». Ультралевый советский шовинизм вовсе не исчез, а был заменен шовизимом ультраправым — и тоже государственным. Всё как товарищ Сталин завещал: равняемся на старшего брата настолько, что сами стали им.

Россия же пострадала от постсоветского синдрома хуже всего, потому что сохранила все старые институты. Чекисты продолжили работать в новых спецслужбах. Советские учителя всё так же учили в школах, где портреты доброго дедушки Ленина провисели весь ельцинский срок, а потом их заменил подтянутый строгий Путин. Бюрократы, чиновники, профессора, депутаты, даже иные оппозиционеры достались новой стране от совка, разве что с косметическими правками. Сняли значок почётного члена КПСС — и этим ограничились.

Всего лишь пару новых поколений россиян воспитывал интернет, а не совок, и ценности у них оказались другие. Эти люди после объявления войны и последовавшей за ней мобилизации пошли не в военкоматы, а бросились с пикетами на улицы — и на границы с соседними странами, когда пикетирование не помогло. И вдрызг ругались со старшими родственниками, воспитанными совком.

Эта разница статистически наблюдается в опросах общественного мнения. Войну поддерживают в основном старики, а не молодые. Но ни у кого не возникает мысли, что дело здесь в тоталитарной диктатуре, которая отравляла умы этих людей в молодости, а к старости переродилась и стала источать яд с экранов уже путинского телевизора. У них просто нет других точек опоры в реальности.

Деколонизаторы ищут шовинизм в том, что «релокантам» не хватает дома и привычных вещей. Сколько длится война — столько активист_ки со смаком обсасывают жалобы «плохих русских», тоскующих по закончившейся мирной жизни. Ведь это так возмутительно: беженец в чужой стране плачется о своей незавидной доле! К ногтю его, немедленно! Лучше бы как мы, порядочные граждане мира: вовремя присел на гранты западных организаций, получил ВНЖ в Германии и оттуда на чужие деньги поучал жизни.

Но настоящий российский шовинизм — это не любовь к российскому банкингу и «Вкусвиллу». Шовинизм — функция советской государственности, которая не была ни истреблена, ни заменена ничем новым. Это часть старой пропаганды того, что окружающий мир — враждебный советскому человеку ад, не то фашистский, не то капиталистический. А наше советское государство — самое лучшее. В нём все должны радостно ходить строем и равняться на издевательски реющий над головой советский флаг. За неимением советского подойдёт бело-сине-красный, апроприированный государством у диссидентов времен Перестройки. Или жовто-блакитний. Или бело-карминовый.

Шовинизм в масштабах целой страны не может существовать просто так, не будучи креатурой политического класса. Он является не генетическим свойством отдельных народов, а проявлением долгой работы того или иного стационарного бандита на создание мифа о своём превосходстве — и превосходстве своей обслуги.

Это чувство в себе надо давить, чтобы не сдаваться на милость тирану.
Вы не больше и не меньше, чем сумма ваших личных достижений.
И другие — тоже.