«Либертарианский лев» против аргентинской номенклатуры

13 августа — день, который надолго войдёт в историю аргентинского, латиноамериканского и мирового либертарианского движения. Это день, когда либертарианец Хавьер Милей произвёл фурор. День, когда «либертарианский лев» выиграл президентские праймериз, набрав более 30% голосов.

В Аргентине праймериз фактически являются нулевым этапом выборов. На них определяется, какие политические силы будут участвовать в основном этапе выборов. Для попадания в список кандидатов необходимо преодолеть порог в 1,5% голосов. Политические силы могут выставлять несколько предварительных кандидатов или их списков. От политической силы, набравшей больше 1,5%, дальше проходит тот, кто побеждает во внутреннем противостоянии.

Кто такой Хавьер Милей?

Хавьер Милей не всегда был либертарианцем и экономистом Австрийской школы. Во многом его перемещение в сторону этих идей началось после мирового финансового кризиса в конце нулевых годов. Политик имеет богатый опыт работы в частном секторе и преподавания экономических дисциплин. Он также написал несколько книг.

В 2021 году Милей и его соратники провели крайне успешную избирательную кампанию в Буэнос-Айрес. Они набрали 17,04% в парламентском голосовании и получили два места в Палате депутатов, а также добились 16,74% голосов на выборах в столичную легислатуру и заняли в ней пять мест.

В 2022 году Хавьер Милей начал свою президентскую кампанию, заключив соглашения с провинциальными лидерами и партиями. Милей объехал разные уголки Аргентины — и везде встречал невероятную поддержку сотен и даже тысяч людей на улицах.

Почему люди потянулись к Хавьеру Милею?

Первая причина — разочарование в киршнеристском (Нестор Киршнер был президентом Аргентины с 2003 по 2007 год, затем кресло заняла его дочь Кристина, которая сейчас служит вице-президентом страны) правительстве. Люди хотят решения проблем, но киршнеристы их решать не могут или попросту не хотят.

Аргентинцы хотят работать, а не быть пешкой в политических играх облечённых властью мафиозных кланов, по ошибке называемых профсоюзами и социальными движениями. Они хотят спокойствия, предсказуемости, уверенности в завтрашнем дне и возможности для роста, а также боятся неподъёмного бремени налогов и «социальных» выплат, которые приходят вместе со статусом представителя среднего и большого бизнеса.

Люди хотят производить, не подвергаясь поборам и удержаниям, не сталкиваясь с квотами, ограничениями и лицензированием. Они стремятся жить и работать, не оглядываясь на катастрофические экономические показатели (падение покупательной способности, рост инфляции, рост курса доллара, схлопывание экономической активности) и рост преступности и беспорядка на улицах городов.

Бедные слои населения, рабочие, работники сферы услуг предпочли не Серхио Массу или троцкистов из коалиции «Левый и рабочий фронт — Единство» (FIT-U), а Хавьера Милея.

Вторая причина — разочарование в оппозиции, которая на самом деле не представляет интересы своих избирателей. Когда правящему киршнеризму необходимо, члены зонтичной коалиции «Вместе за перемены» (JxC) голосуют за законопроекты против аргентинцев (Закон об аренде), принимают госбюджет. А когда появляется возможность ослабить ярмо на шее аргентинцев (голосование о начале пересмотра Закона об аренде), они просто не приходят на заседания.

Разгневанные сторонники «оппозиционной» JxC тоже перешли в лагерь Хавьера Милея.

Милею просто повезло с обстоятельствами?

Несомненно, Милей, будучи человеком, бросившим вызов всей закостенелой правящей касте, будоражащим умы молодёжи и влияющим на настроения граждан, столкнулся с колоссальным сопротивлением со стороны номенклатуры.

Во время кампании перед праймериз политика обвинили в продаже мест в списках кандидатов. Никаких доказательств заявители предоставить не смогли, а главный обвинитель Карлос Маслатон заявил, что опирался на сообщения в Twitter. Милея обвинили в связях с Массой — но за этими обвинениями стояли люди, ранее прекрасно ладящие с Массой (та же Вивиана Каноса, бывшая подруга Милея). Политика обвиняли в сатанизме и нацизме, в любви к сестре Карине, которая работает одним из руководителей его кампании.

Милея критиковали за плохие результаты на провинциальных выборах, игнорируя как логику (провинциальные выборы нельзя качественно экстраполировать на национальные), так и эмпирику. Так, например, в 2007 году Элиза Каррио набрала более 23% голосов, хотя до этого её провинциальные кандидаты набирали и 0,48%, и 0,85%, и 1%, и 3,77%.

Правящая каста не добилась успеха. Чем больше она нападала на Милея, тем сильнее он рос. Чем больше она критиковала его идеи и программу, тем быстрее они укоренялись в общественно-политическом пространстве. Ни одно обсуждение какого-либо программного предложения не обходилось без сравнения с программным предложением Милея. Дискурс строился вокруг долларизации, государственной реформы, расширения оружейных свобод и многого другого. Милею стали вторить и другие потенциальные кандидаты. Все словно резко стали правее: начали предлагать сокращения налогов и пошлин и ликвидацию министерств.

Милей пошёл против политиканов, ни дня не работавших в частном секторе (например, Патрисии Буллрич), коррупционеров и блюстителей статус-кво. Он пошёл против медиа-гигантов, элегантно и храбро выдерживая нападки со стороны таких изданий, как La Nacion или Clarin. Милей пошёл не против демократии, а против системы грандиозного интервенционизма и политиков-перебежчиков, под каждые выборы меняющих свои знамёна. Он вместе с миллионами аргентинцев пошёл против тех, кто не даёт стране развиваться и препятствует обогащению жителей, — и победил.

Милей уже победил, но это ещё не всё. В его день рождения, 22 октября, политику предстоит следующая схватка. Она может стать последней и принести ему невероятный триумф: возможно, главный в жизни «либертарианского льва» и совершенно точно главный как в истории Аргентины XXI века, так и в истории всего либертарианского движения.