Как в России пройдут выборы без оппозиции

Стабильность политической системы зависит от её постоянства, как на уровне законов, так и на уровне процессов. Что это значит? Если выборы проводятся по одним и тем же правилам из цикла в цикл — система устойчива. Избиратели понимают, как отдать свой голос и кто избирается. Они осознают, как работает система, как устроены партии и когда нужно прийти на избирательный участок, чтобы проголосовать.

Одновременно с этим законодатель редко вмешивается в процесс голосования. Обычно это происходит только в исключительных ситуациях, как было во время пандемии в США в 2020 году. Тогда на уровне штатов принимались решения о голосовании дистанционно, через почту. Это не было нормой и внесло путанницу в процесс.

И главное, что характеризует устойчивую политическую систему: граждане знают, как эта система работает, чего от неё ждать. Если выборы проходят в два тура по мажоритарной системе, то такими они и останутся ближайшие десятки лет.

В России всё немного по-другому. Избирательное законодательство в России меняется каждый год. И чего ждать от нового электорального цикла — никогда не понятно до конца. Давайте вспомним, когда это началось.

Краткая летопись последних лет

После выборов 2019 года в Москве были внесены поправки об ограничении пассивного избирательного права, то есть права быть избранным для ряда экономических и политических статей УК РФ. Например, если у вас имелась статья по экономическому преступлению — вы больше не могли выдвигать свою кандидатуру на выборах.

Были добавлены дистанционные формы голосования, начиная от почтовых в дальних регионах и заканчивая электронным голосованием в отдельных субъектах, всего: дистанционное электронное, надомное, досрочное, досрочное-выездное и почтовое. Также был сильно расширен перечень причин для надомного и выездного голосования, одного из наименее контролируемых видов голосования.

В тот год законодатели сильно поменяли правила сбора подписей для независимых кандидатов. Кампания 2019 года в Москве показала, что даже в условиях максимально высоких барьеров, несистемная оппозиция смогла пройти. Процент брака подписей сократили с 10% до 5%. Шансов на ошибку стало ещё меньше. Формат заполнения подписного листа поменялся, теперь избиратель должен был заполнять почти весь лист, что сильно осложнило процедуру. Раньше большую часть заполнял лично кандидат или сборщик со слов избирателя. Форму самого листа устанавливала ЦИК: 5 строк и 100 листов в папке с подписями.

Унификация процесса снизила возможности упрощения сбора подписей. Например, вы могли сделать подписной лист с 1 подписью на странице. Да, листов получилось бы больше, но такую подпись менее обидно терять в случае брака. Когда у вас 5 подписей на листе, это приводит к большему количеству ошибок. Это также увеличивает шансы на признание комиссией недействительным всего подписного листа, например, из-за одной спорной подписи. Вместо 1 подписи вы теряете сразу 5.

В 2020 году проходило Общероссийское голосование. Сам процесс проводился под эгидой специальных нормативно-правовых актов, а не классического 67-ФЗ «О выборах». То есть контроль и реализация были иными, чем в стандартных процедурах. Поэтому были разрешены явочные проекты в виде лотерей, запрещённые законом о выборах. А также голосование в палатках (после моей статьи в Новой газете оно было отменено) и на пеньках на протяжении 6 дней.

В полной мере показало себя ДЭГ — дистанционное электронное голосование, которое уже отличилось в 2019 году на выборах в Мосгордуму. Партиям разрешили отзывать своих ПРГ (членов комиссии с правом решающего голоса) с любой мотивацией.

Если кратко охарактеризовать ту кампанию: голосовали долго и почти везде. Легитимность прошедшего референдума обеспечивала только Общественная палата и её наблюдатели.

Затем последовали выборы в Государственную думу. 2021 год был богат на законодательные нововведения. Были расширены ограничения пассивного избирательного права. Теперь и преступления средней тяжести лишали права быть избранным. К статьям-ограничителям добавились новые политические: пикетирование, публичные призывы и распространение заведомо ложной информации. Расширился круг экстремистских и нежелательных организаций, в разы увеличились случаи признания физлиц иностранными агентами. Последним запретили участвовать в выборах в любом из качеств, даже как СМИ или наблюдатели.

Все, кто был связан с «экстремистскими и запрещёнными организациями», лишились пассивного избирательного права. Другая ситуация со статусом иностранного агента: он не лишал права избираться, но сильно усложнял этот процесс. Так, по закону, кандидат и партия были обязаны во всех своих материалах, документах и даже подписных листах указывать этот статус. Формально это не препятствовало осуществлению пассивного избирательного права. На практике же это сильно затрудняло возможность вести кампанию, особенно в регионах.

Законодатели формально закрепили многодневное голосование. В момент публикации этой новости все штабы и наблюдатели России грустно вздохнули. Началась эпоха сейф-пакетов и ночных дежурств возле сейфов с бюллетенями. Даже парламентские партии жаловались на такую процедуру. Выборы сильно усложнились, а трёхдневное голосование заставило наблюдательское сообщество ещё сильнее концентрироваться на одних регионах и упускать из виду другие.

Тогда же появилась досудебная блокировка «плохих» АПМ — агитационных пропагандистских материалов, то есть всяких листовок, брошюр, буклетов. Но к ним относятся не только печатные материалы, но и электронные: посты во Вконтакте и других сетях, ныне нас покинувших. Один неверный пост во время избирательной кампании — и его в досудебном порядке мог запретить к распространению Роскомнадзор.

Останутся ли выборы в 2022?

Сейчас инструменты для ведения кампаний сильно ограничены. Сбор денежных средств через фандрайзинг и краудфандинг находятся почти под запретом, ведь даже маленькое пожертвование от «неправильного» жертвователя может привести к запрету целой организации.

Надо сказать спасибо и западным партнёрам, они тоже «помогли»: из-за их действий существует большой риск отказа от КОИБов, электронных избирательных ящиков для приёма бюллетеней. Это сильно бьёт по доверию процессу голосования.

Кандидаты лишены теперь больших платформ и медиаресурсов. Социальные сети, которые ещё в прошлом году были основой любого политика или партии, теперь под запретом. А продолжение работы в них и даже наличие старых материалов до блокировки сулит снятием с выборов. О ситуации с отечественными социальными сетями и политикой свободы высказываний в них ясно говорит блокировка профилей Шульман и Яшина.

Главным украшением 2022 стало тотальное внедрение Дистанционного электронного голосования на всех уровнях выборов. Также ЦИК, по мнению ряда экспертов, своими поправками упразднил статус ПСГ (член комиссии с правом совещательного голоса). Большинство общественных и политических организаций, команд и политиков пользовались именно этим статусом для наблюдения за выборами. Он даёт больше полномочий и меньше шансов быть недопущенным до процесса подсчёта голосов, чем статус наблюдателя.

Наблюдательское сообщество фиксирует и ещё одну тревожную практику, начавшуюся в регионах: суды возвращают дела с жалобами на комиссии самим комиссиям. Теперь исполнители проверяют жалобы на самих себя. Например, вы как ПСГ пишите жалобу на комиссию о вскрытии пломбы на избирательной урне — а эту жалобу рассматривает сама комиссия.

В ближайшей перспективе выборы местных депутатов в столице. Но муниципальная кампания в Москве никому не интересна, ведь она ни на что не влияет. Более того, участие в ней может вызвать вопросы со стороны несистемной оппозиции. Да и участие возможно лишь в двух формах — «допустят» или «не допустят».

Текущий год собрал совокупность всех действий политической системы по видоизменению выборов. Крупных независимых игроков больше нет, осталась только «системная оппозиция». Сейчас её голоса звучат одинаково, а различия в лозунгах и программах нивелируются внешнеполитическими факторами. Осталась одна большая партия с разными масками для разных избирателей. Что касается несистемной оппозиции, то её в России уже практически не существует.

В таких условиях следить за выборами скучно и неинтересно. Но есть несколько особенностей этого цикла. Во-первых, к моменту голосования станут более чувствительны последствия международных санкций. Причём как для бизнеса, так и для граждан. Во-вторых, при падении доходов и уровня жизни, протестные настроения в регионах возрастут.

Социальная конфликтность также увеличится, и к осени могут появиться кампании, которые будут полностью построены на социально-экономической повестке, которую власть не в силах удовлетворить.