Гуманитарная катастрофа, о которой вы не готовы услышать

К моменту публикации этой статьи большинство читателей наверняка уже осознает, что путинская Россия проиграла войну коллективному Западу. Я говорю «Западу», потому что сейчас, когда я пишу это, мне неизвестно, в каком положении выйдет из войны Украина и сможет ли она это назвать победой. Но я точно вижу, что Россия в этом конфликте потеряла всё, а Запад получил такое влияние, о котором ещё месяц назад не мог даже и мечтать.

У меня в связи с этим нет никакой обиды на украинцев: они защищали свой дом от вторжения всеми доступными способами, как это сделал бы любой из нас. Небогатой нации, много лет саботируемой большим красным соседом, не оставалось иного выбора, кроме как пойти за помощью к сильным мира сего — или умереть всем до последнего, вцепившись покрытыми заледеневшей кровью руками в искореженные автоматы.

Но не переживать из-за поражения своей страны я тоже не могу. Особенно учитывая характер тех санкций, которые сейчас ввели против России.

Многие из них вообще не могли остановить Путина и его приближённых. Остановка выдачи виз, к примеру, никоим образом не препятствует военной агрессии Путина, равно как железный занавес не мешал военной агрессии Советского Союза. Путинские олигархи в итоге и так лишились дороги в большой мир, попав в санкционные списки, и никакой запрет виз для этого не был нужен. А Петровы и Бошировы свои взрывы в Чехии и вовсе устраивали по поддельным европейским паспортам. Единственные, кто пострадал от опускания занавеса — это обычные россияне. Политические активисты, которые много лет пытались остановить Путина и его военную машину, а в награду за это были брошены на растерзание агонизирующему режиму. Российские предприниматели, которые спасали свой бизнес от раскулачивания, добровольно делая вклад в процветание Европы и Америки. Или просто люди, которые ощущали себя частью глобального западного мира, и искренне стремились перенять европейский образ жизни и воспроизвести его в России.
Запад наказал их, а не Путина.

То же самое можно сказать и про отключение от SWIFT. Конечно, олигархическому банковскому сектору это нанесло большой урон, но бесконечные правительственные поборы и перенос издержек на потребителя помогут банкам удержаться на плаву. Они не станут меньше есть, меньше есть будем мы. Российские банки продолжат делать внутренние переводы по суверенному протоколу, а российские олигархи, крышующие львиную долю майнинга в стране, продолжат обходить запреты при помощи криптовалют. За чипы не беспокойтесь: китайские партнеры с радостью продадут их за пятикратную цену, уплаченную из наших налогов. Кто в итоге пострадает от запрета или подорожания международных переводов? Обычные люди, семьи которых сейчас, к тому же, разделены войной. Теперь отправить деньги голодающей бабушке не выйдет, даже если бабушка голодает под Херсоном.

Что же касается запретов на фильмы, ухода с рынка автомобильных компаний, блокировки регистраций в Твиттере и прочего — это и вовсе выглядит как издевательство. Невозможность посмотреть нового «Бэтмена» на серебряном экране ровным счётом никак не трогает ни Путина, ни его окружение.

Порядок введения санкций тоже удивительный: закрыть визы простым гражданам предложили в первый же день, а конфискацией яхт и дворцов Макрон озаботился лишь в тот момент, когда Путин уже угрожал ядерной кнопкой. Вводить санкции против жертв путинской агрессии оказалось просто и безопасно, поскольку они ничем не смогут ответить. А вводить санкции против реальных военных преступников — это серьезный вопрос, который не терпит спешки. Харьковчане подождут.

Наконец, вплоть до недавнего времени Украина была Западу не интересна. Буквально за пару недель до начала войны всё выглядело так, будто западные страны собираются скормить украинцев ненасытному советскому комбайну человеческих мук, ограничившись глубокой озабоченностью. Ещё совсем недавно сильные мира сего открыто заявляли, что не собираются помогать Украине в войне, которую сами называли неизбежной. Многие месяцы, пока Путин копил войска у границы, они отказывались даже вооружать украинцев. Но к третьему дню, когда Киев выстоял, а договариваться с Путиным стало больше не нужно, только ленивый не присоединился к этой войне «за все хорошее».

Наверное, больнее всего смотреть на это было самим украинцам, когда Зеленский, говоря о вступлении в Евросоюз, озвучил то, что и так все понимали: заслужить благосклонность Европы украинцам удалось только собственной кровью. Или когда он, сидя в осажденной столице, обращался к «могучим силам, наблюдающим издалека». Запад не слишком волновали беды украинцев, в том числе беды, вызванные Путиным. Если бы эта война не имела потенциала затронуть Европу, если бы Путин не имел глупости прямо угрожать Финляндии и Швеции, ни одна развитая страна не посчитала бы нужным в это вмешиваться. Санкции ввели не ради того, чтобы спасти украинцев. Санкции ввели, чтобы обезопасить самих себя. План А не сработал: жертвенный агнец оказался слишком чёрствым для ветхих зубов советских функционеров. Пришлось переходить к плану Б.

Глядя на это, начинаешь сомневаться, что санкционная война ведется только против Путина и только в гуманитарных целях. Конечно, приятно слышать, как Борис Джонсон называет россиян «друзьями» и обращается к нам по-русски. Но вместе с тем хочется спросить: были ли россияне неизбежной, но случайной жертвой борьбы с агрессором, или на нас выместили злость намеренно?

Я не знаю. Может быть, это просто побочный продукт внутриполитической игры, где каждый политик пытается занять самую радикальную про-европейскую позицию и удовлетворить кажущийся ему запрос избирателей (скорее всего фантомный). Но, так или иначе, сейчас происходит формирование нового Версальского мира, в котором победители вновь сочтут себя не только в силах, но и в праве лишить проигравших всего. Просто потому, что могут.

Некоторые сторонники западного пути сейчас называют россиян соучастниками агрессии. По их мнению, наша вина в том, что мы не избавились от Путина, а посему должны за это расплачиваться. Мне, вздрагивающему от каждого звонка в дверь, это противно слышать. Читая их слова, я вспоминаю, как люди на лютом холоде собирались в стотысячные марши, чтобы своими хрупкими телами преградить путь путинской мясорубке. Я вспоминаю каждого, кто нашел в себе храбрость выйти на улицы, рискуя провести много лет в тюрьме, лишь бы не допустить дальнейшего падения страны в пропасть. Я вспоминаю каждого из своих друзей, кто лишился дома, близких, свободы или будущего, пытаясь ускорить падение путинского режима. Как оказалось, в глазах «лучших людей страны» все эти жертвы были ничтожны.

Ни одному западнику не приходит в голову обвинять избитых на Окрестина беларусов в том, что они мало сделали для свержения диктатора. Конечно, всегда можно было сделать больше — но разве справедливо винить угнетаемый народ в том, что его угнетают? Разве можно упрекать людей, уже рискующих жизнью и свободой, в том, что они не взяли на себя ещё больше рисков? Никто не возлагает ответственность за агрессивную политику Си Цзиньпина на истребляемых им же уйгуров. Жертвы всех диктаторов мира, от Кастро до Ким Чен Ына, однозначно маркируются сторонниками западного пути именно как жертвы. Лишь граждане нашей страны каким-то непостижимым образом оказались сами виновны в том, что несменяемая и не отвечающая на наши запросы военизированная элита лишила нас будущего.

Как будто не было «преемника». Как будто не было разгрома независимых СМИ и убийств журналистов. Как будто не было Болотной и украденных выборов. Как будто политиков не травили боевыми токсинами и не расстреливали под стенами Кремля. Как будто из нас не выжали последние соки, планомерно перекрывая полицейскими щитами каждую отдушину для гражданского недовольства. Как будто россияне — не люди, а потому не заслуживают того базового сочувствия, которое обычно находится для жертв тирании. Я могу лишь надеяться, что западники, оправившись от военного шока, осознают свою неправоту и несправедливость.

Многие также говорят, что Запад в каком-то смысле помогает россиянам решить нашу самую большую и самую главную проблему. Делает за нас нашу работу. В этом есть доля истины, но важно не обмануться в выводах. Будь у западных стран намерение побороться с последними европейскими диктаторами, они не дали бы превратить Минск в концлагерь. Будь у них желание остановить человеконенавистнический режим Путина, они бы отреагировали хотя бы на отравление Навального. Как минимум — наказали виновных, а как максимум — не позволили бы до такого довести. Но Запад не собирался ни за нас, ни за украинцев решать наши экзистенциальные проблемы. Это произошло случайно.

Западные страны многие годы принимали дешевые энергоносители, невзирая на недоплаченные в чужую казну дивиденды. Продавали золотые визы и платиновую недвижимость олигархам. Поддерживали отношения с диктаторами и покупали у них товары, когда это было выгодно. Или продавали, или давали взаймы. Путин в их понимании был лишь небольшим фрагментом этого миропорядка, который можно было уложить в привычные правила игры, пока он сам был готов им следовать.

Это не значит, что западное общество полностью лишено добродетели или ценностей. Просто они сделали для себя выбор: в первую очередь беспокоиться о собственных гражданах, а другим помогать только тогда, когда эта помощь может принести реальный и долгосрочный результат. И когда ради неё не нужно жертвовать жизнями и благополучием целых поколений своих граждан, как это заведено у нас. Они своих действительно не бросают — пусть даже не из каких-то благородных побуждений, а из желания «умаслить» избирателя.

Сейчас военное поражение Путина выглядит для нас как шанс обрести свободу. Есть предел издержкам, которые система может впитать, перед тем как обрушиться под своим весом. И, разумеется, когда один и тот же человек сначала создаёт в соседней стране горячую точку, а потом посылает наших солдат на смерть против братского народа, мы должны всеми силами ему сопротивляться. Особенно когда он начинает «от нашего имени» грозить нам же ядерным апокалипсисом. И пусть вас не обманывают обиженные всхлипы свидетелей «русского мира»: какие бы преступления не совершили военные той или иной стороны, этой войны не было бы в принципе, если бы имперские амбиции Путина не воплотились в «зеленых человечках» под предводительством полковника ФСБ. До Крыма у украинцев даже армии толком не было, а захваченные Гиркиным украинские ракеты отказывались взлетать. И, конечно, никакого украинского радикализма не появилось бы, если бы Путин не вставлял соседу палки в колеса с самого начала нулевых.

Спор о том, кто больше убил людей в Донецке, был бы бессмысленным, потому что без Путина в Донецке не было бы войны.
Не было бы разрушенных школ в Луганске и взорванных жилых кварталов в Харькове.
Не было бы бескрайних кладбищ российских и украинских мальчишек, принесенных в жертву ради игры в империю.
Не было бы разделенных русско-украинских семей, судьбу которых навсегда перечеркнула спесь чекистов.
Не было бы сбитого Боинга.
Украина оставалась бы Украиной: обычной восточноевропейской страной, со своими трудностями, со своими социальными конфликтами, со своими «за» и «против», со сторонниками российского и западного пути, с националистами и завсехорошистами. Но без войны.

Войну украинцам принес Путин. И прекратить войну можно, только избавившись от Путина.

Тем не менее, поражение Путина неотделимо от нашего. Именно на наши плечи ляжет тяжелая ноша: восстанавливать раздавленную всемирным сапогом страну. Именно нам придется доказывать, что русские действительно не хотят войны, а наша власть никогда не представляла наших интересов. Именно нам придётся бороться за место русского языка и его носителей в мире. На нашу долю выпадет сохранение останков русской культуры, которую, кажется, готовы предать забвению и свои, и чужие. Нам придется строить заново то, что было разрушено до основания. Создавать и преумножать богатства, которые были так бездарно потеряны. Вновь прорубать окна, которые сейчас старательно заколачивают с обеих сторон.

Можно поспорить о том, кто в конечном итоге нанес больше ущерба россиянам: 22 года давивший нас Путин, или за одну неделю разрушивший наши мечты и чаяния человеколюбивый Запад. Я лично склоняюсь к варианту «оба хороши». Но, в любом случае, мы не можем позволить нашей стране, нашей культуре, нашему народу, нашему образу мысли и чувств исчезнуть. Мы не можем допустить, чтобы наша Россия, наш любимый и единственный дом, превратился в дремучую деревню на задворках развитого мира, о которой вспоминают лишь снимающие руины древних цивилизаций travel-блогеры.
Это и есть та гуманитарная катастрофа, которую мы должны предотвратить.
Или хотя бы обратить вспять.

Россия должна выжить. Россияне должны выжить. Русские должны выжить. Выжить, подняться из пепла и занять то место в мире, которое мы хотели бы занимать: место цивилизованного, богатого и независимого общества.

Нам предстоят многие компромиссы. Мы не раз будем чувствовать себя униженными и обделёнными. Мы не раз окажемся в положении бедных и нелюбимых родственников. Нам придется ловить на себе такие же косые взгляды, какие многие годы ловили на себе все побеждённые народы. Многие обиды придется простить. Придется согласиться на многие уступки. Отказаться от вещей, которые раньше мы считали своими по праву. Всё это мы будем нести на своих плечах на пути к долгожданному счастью. Но мы к нему обязательно придём. Россия станет счастливой.

А чтобы пройти этот путь до конца, нам нужны три вещи.

Для начала, пора раз и навсегда отказаться от грёз о том, что заграница нас всех спасёт. Заграница нам не враг, но и не родственник. Запад, Китай, Украина или любая другая политическая сторона, которая возникнет в ближайшие годы — это более или менее добросовестный партнер-конкурент, у которого есть свои интересы. Мы можем и должны добиваться с другими странами добрых, товарищеских отношений. Добиваться свободного и взаимовыгодного культурного, экономического и научного обмена. Заимствовать всё хорошее, отвергать плохое и извлекать из этих отношений пользу для обычных россиян. Но надо также помнить, что другие страны всегда будут ставить свои интересы превыше всего — и это нормально. Пора бы и нам, наконец, начать защищать свои интересы и перестать терпеть унижения ради чужого блага. Особенно если это благо мы выдумали сами, как хлеб-соль от благодарных харьковчан.

Нужно также перестать надеяться на благость власть имущих. Перестать видеть в чиновничьем аппарате спасителя или выразителя народных чаяний. Это может оказаться трудным делом для тех, кто верит в скандинавский социализм или русское национальное государство. Но давайте не будем себя обманывать: российские граждане от российского государства никогда не видели ничего хорошего. Я не готов сразу объяснить, с чем это связано. Может быть, государство просто сложно поставить на службу обществу, когда само общество атомизировано и разбросано по 11 часовым поясам. Но факт остается фактом: конкретно наше государство никогда не было нам другом, и было бы глупо надеяться, что оно таковым станет. Если исландцы или японцы могут всерьез рассуждать о государственной поддержке, то наша задача выглядит совсем иначе: добиться того, чтобы ужас коммунизма и путинизма никогда не повторился. Уменьшить власть госаппарата настолько, чтобы его можно было уверенно контролировать и ни секунды не бояться. А иначе рука дающая в любой момент может превратиться в руку берущую. Ведь именно это с нами и произошло: сначала сытые нулевые, потом затянутые пояса десятых, а теперь репрессии, война и разруха.

Наконец, самое главное: мы не должны позволить ненависти съесть нас изнутри. Сейчас очень легко начать винить тех, кто не сделал нам ничего плохого. Винить всех украинцев. Винить всех европейцев. Винить всех американцев. Винить самих себя или своих сограждан, которые пострадали точно так же. Это нормальная реакция. Мы все теперь несём на себе шрамы войны, которые придётся залечивать многие годы. Это не делает нас плохими людьми. Но мы должны помнить, что ни один народ не добился для себя процветания, погрязнув в ненависти.

У большинства украинцев в России есть друзья и родственники, а мы для них по-прежнему братский народ, хотя и менее близкий, чем раньше. Наши беды творятся не руками простых европейцев и американцев, а руками западных политиков, которые с большим трудом представляют, чего именно от них хотят граждане. А когда представляют — делают наоборот, чтобы оставить пост с гордым двадцатипроцентным рейтингом одобрения и погромами на улицах. Наши сограждане хотят для нашей страны лучшего, так же как и мы с вами, даже если их образ будущего отличается от нашего. Мы не живем в осаде или в кольце врагов. Мы живем в конкурентном мире, где каждый борется за свое место под солнцем. Но, пока никто не пришел на кулачный бой с пистолетом, мы можем оставаться людьми.

Нельзя делать национальной идеей месть реальным или вымышленным обидчикам. Нельзя позволять власть имущим встать между человеческими отношениями. Наша цель — созидание, а не вечная борьба с призраками прошлой несправедливости. Мы должны сохранить тот свет, который в нас всегда был: нашу любовь к людям, нашу веру и наши мечты.

Потому что только вера, любовь и мечты смогут привести нас в то будущее, в котором мы будем счастливы и свободны.