Что не так в исследовании Насилию.нет

Центр по работе с проблемой насилия «Насилию.нет» опубликовал исследование российских кризисных центров, приуроченное к Международному дню борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин. Коллеги под видом пострадавшей от домашнего насилия обзвонили 185 организаций, помогающих женщинам в беде. Итогом стала публикация, ознакомившись с которой, читатель может решить, что большая часть кризисных центров в стране просто не умеет работать с пострадавшими.

Не отрицая пользу этого материала, мы бы хотели разобраться в его недостатках.

1. Не указаны условия проведения социального эксперимента

Итак, мы знаем, что волонтеры «Насилию.нет» обзвонили 185 центров по всей стране. В 44 из них «тайной пострадавшей» не смогли помочь или даже перенаправить в другой центр, в 46 — нагрубили.

Однако мы не знаем, с каким именно запросом обращались волонтеры. Как именно он был сформулирован? Сколько волонтеров представлялись женщинами с детьми и без, с психическим и физическим насилием, были ли контрольные группы?

Тот факт, что человек, принимающий звонки, может нагрубить или быть непрофессиональным — не новость в мире шелтеров для жертв насилия. Но нужны конкретные цифры, какие именно области массово оказались проблемными.

Через текст буквально красной нитью проходит мысль, что «клиент всегда прав». Но ситуация не всегда бывает так однозначна. Недавно в шелтер «Крепость» обратилась женщина, которую к нам перенаправили от другой группы помощи пострадавшим — возможно, это был кто-то из «проверяющих». Вместо того, чтобы объяснить свое положение, рассказать часть истории, обратившаяся манипулировала, лгала и объясняла, как именно мы должны ей помочь — отказавшись при этом предоставить о себе хоть какие-то данные. И такой случай далеко не единственный.

2. Не поделили шелтеры на государственные и частные

Это отдельная большая проблема. Государственные убежища, как правило, сильно отличаются от частных инициатив тем, что им не нужно искать финансирование. Зато они, как и все государственные структуры, могут работать по принципу «приходите завтра». Их нельзя смешивать с частными инициативами. И относиться к тем услугам, которые предоставляет государство, надо строже — потому что, хотим мы или нет, мы все за них платим из своих налогов.

Коллеги из «Насилию.нет», напротив, считают, что вынесение проблемы домашнего насилия на государственный уровень поможет. И тут выражение «государственный уровень» может скрывать за собой опасную подмену — решение проблемы домашнего насилия с помощью государства. В статье много говорится про закон о домашнем насилии. Мы не будем спорить с тем, что он нужен, но, на наш взгляд, подход к проблеме должен быть принципиально иным. На наш взгляд необходимо делать следующее:

• Создавать и поддерживать больше частных убежищ и других инициатив, направленных на помощь пострадавшим от насилия;
• Проводить просветительскую работу для профилактики и выхода из насильственных отношений, и совсем не обязательно, а скорее даже нежелательно на государственные деньги;
• Добиваться совсем другого подхода к вопросам самообороны: сейчас женщин в России за неё сажают, а мужчину за убийство могут оставить на свободе (из недавнего — бывший дагестанский полицейский Тагир Велагаев задушил жену, суд всего лишь запретил ему покидать республику в течение двух лет);
• Дать подросткам возможность эмансипироваться и жить отдельно, если дома их истязают;
• Провоцировать положительные изменения в работе действующих законов, судов и полиции, потому что бесполезно принимать новые законы, если они не будут исполняться на местах;
• Дать большую свободу гражданам в вопросах частной взаимопомощи.

Сейчас большинство государственных институтов, имея монополию на свою деятельность, предоставляют услуги низкого качества: например, в сферах образования, здравоохранения и проч. Имея финансовую возможность, больной с большей вероятностью обратится в частную клинику, нежели в государственную. И с центрами помощи жертвам насилия всё обстоит точно так же.

Но государство создает репрессивные законы, мешающие существованию частных инициатив в данном секторе, и недавно признанный иностранным агентом центр «Насилию.нет» — яркий пример действия таких законов. Пытаясь сохранить свою бесполезную монополию, государство лишает жертву насилия самой возможности получить квалифицированную помощь.

3. Не учли, что разные типы помощи — не проблема, когда существует публичная оферта

12 шелтеров, куда обращались волонтеры «Насилию.нет», отказались принять женщин без детей. В том числе потому, что у них есть госзаказ и конкретные условия работы.

Убежище, где можно содержать женщин с детьми, и где могут находиться только взрослые, это две разные вещи. На практике их тяжело совмещать, так что ясно прописанные условия — это не недостаток.

Каждый шелтер — это не просто хостел, куда может обратиться любой желающий. Наш кризисный центр предлагает план по выходу из кризиса. Мы помогаем комплексно и проговариваем условия пребывания с обратившимися: мы просим от них соблюдать чистоту и тишину, не проявлять токсичность к другим пострадавшим и волонтёрам, находиться в трезвом состоянии. Не все эти условия могут показаться комфортными для конкретного человека, но такому мы просто не сможем помочь. Если условия ясны и понятны с самого начала, это не проблема.

4. Не предложили выход из ситуации

Мы согласны, что аудит центров помощи жертвам насилия нужен. Коллеги из «Насилию.нет» указали, что операторы отвечали на звонки непрофессионально и комментировали ситуацию пострадавшей, либо говорили, что однократные побои не говорят о домашнем насилии.

Да, в социальной сфере низок уровень подготовки кадров, в том числе потому, что труд рядового персонала плохо оплачивается. Вы не сможете потребовать от женщины, работающей за минимальную оплату труда, в свободное время еще и повышать уровень профессионализма. В реальности это так не работает. Это тяжелая и изнуряющая работа.

Да, жертвы бывают разными. При заселении в убежище человека надо думать не только о его благополучии, но и о благополучии остальных жителей. Нет ничего хорошего в том, что проблемный человек навредит уже находящимся в шелтере людям.

Но создаётся ощущение, что аудит был проведён только ради публикации: «кризисные центры плохие, плохо помогают, предлагаем повозмущаться и забыть».

Было бы гораздо продуктивнее, если бы силы инициаторов эксперимента были направлены на исправление выявленной проблемы, а не только на констатацию действительности. На создание онлайн-школы волонтёров, методичек и свода рекомендаций, доступных всем операторам в любой части страны свободно и без ограничений — вот что точно поможет и волонтёрам центров помощи при домашнем насилии, и обращающимся туда женщинам.

У нас, например, уже есть ряд наработок по взаимодействию с пострадавшими, и мы готовы ими делиться. Мы уже сотрудничаем с «Китежем» и «Марем», и открыты всем, кто также борется с домашним насилием.

5. Умолчали о некоторых кризисных центрах

Коллеги не упомянули ни «Дом надежды» из города Павловска Воронежской области, ни наш собственный кризисный центр. Между тем, они просто не могли не знать о его существовании: о нас много писали в прошлом году, а координаторы обеих инициатив знакомы лично. Мы спросили, почему они не рассказали о нас, но ответа так и не получили.

Если речь не идёт о каких-то объективных критериях вроде зарегистрированного юридического лица, то, скорее всего, это просто продолжение необоснованной кампании «отмены», направленной против нашего либертарианского проекта.

И, если наши предположения верны, остаётся только посетовать, что политические разногласия и вероятную личную неприязнь «Насилию.нет» ставят выше помощи пострадавшим от насилия.