Солдаты ЦАХАЛ рассказали об убийствах гражданских и беззаконии в коридоре Нецарим в Газе

«Из 200 тел только 10 были идентифицированы как члены ХАМАС», — солдаты ЦАХАЛ, служившие в Газе, рассказали Haaretz, как любого, кто пересечёт воображаемую линию в коридоре Нецарим расстреливают на месте, а каждого палестинца считают террористом, даже если это просто ребёнок.

Этой границы нет ни на одной карте и ни в одном военном приказе. Высшие представители ЦАХАЛ отвергают факт её существования — но в сердце Газы, к северу от Нецарима, она реальна.

«Местные военные называют её „границей трупов“, — рассказал Haaretz командир 252 дивизии. — После расстрелов тела остаются на месте и привлекают стаи собак, которые их поедают. В Газе люди знают: если ты где-то видишь собак, туда лучше не соваться».

Коридор Нецарим — это территория 7 километров в ширину, которая простирается от кибуца Беэри до берега Средиземного моря. ЦАХАЛ зачистил эту территорию от палестинских жителей и разрушил их дома, чтобы соорудить военные пути и укрепить позиции.

Палестинцам официально запрещено сюда заходить, но в реальности всё гораздо хуже, чем обычная зона отчуждения. «Это обеление военщины, — рассказывает старший офицер 252 дивизии, который отслужил три резервные ротации в Газе. — Наш командир назвал эту территорию „зоной убийства“. Любой, кто захочет пройти, будет расстрелян».

Недавно демобилизованный офицер из 252 дивизии описывает произвольный характер этой границы так: «Внутри дивизии границы смертельной зоны определяются тем, насколько далеко может выстрелить снайпер». Но проблема не только в географии. «Мы там убиваем гражданских, которых затем вносим в число потерь террористов, — говорит он. — Оглашение числа потерь представителями ЦАХАЛ превратилось в соревнование между отрядами. Если 99 дивизия убьёт 150 [человек], то другая поставит себе цель в 200».

Подобные рассказы об убийствах без разбора и рутинное приписывание гражданских смертей в число потерь террористов неоднократно повторялись в проведённых Haaretz интервью с недавно вернувшимися из Газы ветеранами.

«Называя себя самой высокоморальной армией, мы наделяем солдат вседозволенностью. И они знают, что на самом деле творят, — сказал старший командир в резерве, который недавно вернулся из коридора Нецарим. — Это означает, что мы уже более года игнорируем факт того, что проводим военные операции в месте, где нет никаких законов, а человеческая жизнь не имеет ценности. Да, мы, командиры и другие комбатанты, участвуем в этом преступлении в Газе. И всем пора принять этот факт».

Хоть этот офицер и не сожалеет о том, что пошёл в армию после событий 7 октября («мы пошли справедливой войной»), он настаивает на том, что израильская общественность заслуживает увидеть картину целиком. «Люди должны знать, что на самом деле из себя представляет эта война, какие преступления совершают командиры и бойцы на фронте. Им необходимо понимать, какое зверство мы там наблюдаем».

Haaretz собрал свидетельства солдатов на фронте, офицеров и резервистов, которые рассказали о беспрецедентном уровве полномочий командиров. Так как ЦАХАЛ проводит операции сразу на нескольких фронтах, командиры дивизий получили расширенную власть. Раньше бомбёжки зданий или авиаудары должны были быть согласованы с главнокомандующим. Теперь такие решения могут приниматься офицерами низших чинов.

«Командиры дивизий теперь обладают почти безграничными полномочиями в применении огневых мощностей в боевых зонах, — рассказал бывший офицер из 252 дивизии. — Командир батальона может отдавать приказы на атаки дронами, и он же может инициировать операции по захвату». Некоторые источники описывают подразделения ЦАХАЛ как независимых боевиков, которых не сдерживают военные протоколы.

«Мы посадили его в клетку»

Такая хаотичная реальность не раз заставляла командиров и бойцов сталкиваться с моральными дилеммами. «Приказ был чётким: „Любой, кто пересечёт мост в коридор (Нецарим) получит пулю в голову“», — вспоминает один из бывших бойцов 252 дивизии.

«Один раз смотровой заметил, как кто-то приближается к нам с юга. Мы отреагировали на это как на военный рейд. Встали на свои позиции и открыли огонь. Выпустили дюжину пуль, возможно, больше. Минуты две-три стреляли в тело. Все окружающие стреляли и смеялись».

Но на этом инцидент не закончился. «Мы подошли к окровавленному телу, начали фотографировать, а потом забрали его телефон. Это был мальчишка лет 16». Офицер разведки забрал найденные предметы, а через несколько часов бойцы узнали, что мальчик не был бойцом ХАМАС — всего лишь гражданским.

«В тот вечер командир нашего батальона поздравил нас с уничтожением террориста. Он выразил надежду, что завтра мы убьём ещё десяток, — добавил боец. — Когда кто-то подметил, что он не был вооружён и выглядел как гражданский, все начали его перекрикивать. Командир заявил: „Любой, кто пересекает границу, уже террорист. Никаких исключений, никаких гражданских. Все террористы.“ Эти слова не давали мне покоя. Неужели ради этого я покинул свой дом и теперь сплю в кишащем крысами здании? Чтобы стрелять в безоружных людей?»

Подобные случаи происходили неоднократно. Офицер из 252 дивизии вспоминает, как представитель ЦАХАЛ объявил об уничтожении более 200 боевиков. «По стандартной процедуре необходимо предоставить фотоотчёт и собрать как можно больше деталей перед отправкой доклада разведке, которая потом решает, был ли погибший боевиком и был ли вообще ликвидирован ЦАХАЛ, — объясняет он. — Среди тех 200 погибших лишь 10 были членами ХАМАС. Но никто не ставил под вопрос это заявление».

Другой солдат вспоминает о случае, когда дрон-разведчик заметил четырёх спокойно идущих безоружных людей. Несмотря на то, что они не были похожи на боевиков, танк начал наступление с использованием пулемёта. «Выпустили сотни пуль», — вспоминает он. Трое погибли на месте («Эта картина до сих пор не даёт мне покоя», — говорит он.), а четвёртый выжил и поднял руки вверх, чтобы сдаться в плен.

«Мы посадили его в клетку рядом с лагерем, раздели и оставили там, — вспоминает солдат. — Проходящие мимо солдаты плевали в него. Это было отвратительно. Наконец, пришёл военный допросчик, задал ему несколько вопросов под дулом пистолета, а затем приказал его освободить». Этот мужчина лишь пытался добраться к своим родственникам в северной Газе. «Затем офицеры похвалили нас за убийство „террористов“. Я не понимал, что они имели в виду», — рассказывает солдат.

Через пару дней мы захоронили тела бульдозером в песке. «Не знаю, помнит ли кто-нибудь ещё, что они там находятся. Люди не понимают — мы убиваем не только арабов, мы убиваем самих себя. Если меня вновь вызовут в Газу, я не думаю, что поеду».

В другом случае наблюдательные посты заметили двух человек, направлявшихся к Вади-Газа — территории, обозначенной как запретная зона. Дрон показал, что они несли белый флаг и шли с поднятыми руками. Заместитель командира батальона приказал стрелять на поражение. Когда один из командиров возразил, указав на белый флаг и предположив, что это могут быть заложники, его мнение было проигнорировано. «Я не знаю, что такое белый флаг, стреляйте на поражение», — настаивал заместитель командира, резервист из 5 бригады. В конце концов, двое людей повернули обратно на юг, но возразившего командира обозвали трусом.

Эти невидимые границы на севере и юге коридора часто упоминаются в свидетельствах разных людей. Даже солдаты, находящиеся на этих позициях, говорят, что сами не уверены, где именно проходят эти линии. «Любой, кто слишком близко подходит к выдуманной в моменте границе, сразу же становится угрозой, и не нужно никакого разрешения на огонь».

Такой подход используется не только в 252 дивизии. Резервист из 99 дивизии рассказывает, как на записи дроновой съёмки наблюдал за тем, как «один взрослый и двое детей пересекают линию разграничения». Они были безоружны и как будто что-то искали. «Мы полностью отслеживали их передвижения, оружие было наготове. Они были бессильны, — говорит он. — Внезапно мы услышали взрыв. Военный вертолёт запустил в них ракету. Кому может прийти в голову стрелять ракетами по детям? И ещё с вертолёта? Это чистейшее зло».

Большинство проинтервьюированных нами командиров рассказывают, что авиация изначально использовалась исключительно в целях устрашения, особенно удары дронами. Раньше атаки не проводились по неопознанным целям, жилым районам и гуманитарным зданиям. Однако такая осторожность со временем сошла на нет. «Авиация реагирует на приказы почти безоговорочно. Все предохранительные механизмы перестали работать», — заявил один из командиров.

По словам одного из офицеров, знакомого с этими операциями, 252 дивизия нашла способ обойти протоколы авиации с помощью «волшебного слова» — «незамедлительная операция». Эта команда была создана для находящихся под атакой боевых единиц и гарантирует нанесение авиаудара в течение получаса без каких-либо санкций. Любой офицер с чином выше командира батальона может её использовать. «Каждый раз, когда запрос на авиаудар отклонялся, бригадный генерал Йегуда Вах приказывал нам использовать это кодовое слово», — говорит офицер.

Дикий запад на стероидах

Вах, 45 лет, родился в поселении Кирьят-Арба на Западном Берегу. Он прошёл службу в элитных военных подразделениях, а затем возглавил Офицерскую учебную школу ЦАХАЛ. Летом прошлого года его повысили до бригадного генерала, и он возглавил 252-ю дивизию. Его первая речь перед командирами на одном из постов в коридоре раскрыла многое о нём самом.

«Очевидно, что его мировоззрение и политическая позиция диктуют его решения по операциям», — вспоминает один из офицеров в отставке. Другой офицер описал его как «мини-Наполеона», которому не место в дивизионном командовании: «Его роль предусматривает здравомыслие... Нам сразу же стало понятно, что в нём отсутствует это качество, но мы не осознавали, насколько плохо дело».

По словам одного офицера, через несколько дней Вах объявил, что «в Газе нет невиновных». Хоть такие настроения и не редкость среди солдат, при Вахе «это было не просто мнение, а операционная доктрина. Теперь все террористы». Своим командирам он сказал, что «на Ближнем востоке победа приходит с завоеванием территорий. Мы должны продолжать завоёвывать, пока не победим».

Под руководством Ваха усиливалась атмосфера Дикого запада. «Зона убийств» постоянно меняла свои границы. «Сегодня 500 метров туда, завтра 500 метров сюда», — рассказывает один из солдат. В других подразделениях тоже нарушали правила, но офицеры при Вахе заходили ещё дальше.

Одной из внедрённых им концепций стало объявление любого, кто зайдёт в смертельную зону, террористом на разведывательном задании. «Любая женщина — это шпион или замаскированный мужчина, — пояснил один офицер. — Вах также решил, что любой велосипедист может быть ликвидирован, потому что все велосипедисты коллаборировали с террористами».

Его личная инициатива по насильному перемещению населения из северной Газы на юг не была утверждена официально. «Мы перерыли все приказы, но ничего не нашли, — говорит один командующий офицер. — В конце концов его остановили».

После сообщений о смерти лидера ХАМАС Яхьи Синвара во время командного брифинга Вах делился пугающими фантазиями о расчленении и осквернении его тела. «Как его следовало бы раздеть, повесить на городской площади, расчленить труп и омыть в сточных водах. Он пытался объяснить, как расчленить тело, — вспоминает один из офицеров. — Это не была шутка — это было официальное совещание. Его командиры стояли в шоке и молчали».

Из-за поведения Ваха солдаты дивизии неоднократно добивались вмешательства начальника Южного командования генерал-майора Ярона Финкельмана. Но, похоже, Вах даже не воспринимал авторитет Финкельмана.

В начале ноября дивизия Ваха покинула коридор, и на её место назначили 99 дивизию. Перед окончательной ротацией офицеры потребовали объяснений по поводу несанкционированной «линии убийств» и других действий Ваха. «Такого ещё не было — ведение войны, где каждый в своем секторе делает то, что хочет. Операции проводились без должных приказов или процедур, просто потому что так решил Вах», — заявил один из офицеров.

Вах был одержим «картиной победы» — не Израиля, а своей собственной. Он верил, что зачистка севера Газы от палестинцев могла стать его триумфом. «Мы не достигли цели», — заявил он в декабре. Его попытка переселить 250 тысяч жителей из своих домов потерпела неудачу. Лишь несколько сотен ушли на юг.

Он говорил офицерам, что палестинцы должны потерять свои земли, чтобы усвоить свой урок после резни ХАМАС 7 октября. «Сначала он говорил о переселении на юг, думая, что сможет осуществить Генеральный план в одиночку», — вспоминает один командир. Когда это оказалось невозможным, он начал искать другие альтернативы. Ни одна из них не была воплощена в жизнь.

В марте Вах должен вернуться в коридор Нецарим вместе с 252 дивизией.