Швецию захлестнул кризис бандитизма

Теперь богатая страна, известная своими прогрессивными ценностями, борется с одним из самых высоких в Европе уровнем перестрелок со смертельным исходом

То, что раньше было домом, теперь представляет собой месиво из дерева, теплоизоляции и облицовки, засоряющее соседские сады и на улицу. Окна полностью выбиты — остались лишь зазубренные осколки. Занавески и одежда разбросаны в разные стороны под действием силы взрыва.

«Тут будто война прошла, — говорит местный житель. — Больше похоже на то, что показывают в новостях из Афганистана».

Но это не зона конфликта. Это ранее мирный район благополучной Уппсалы — четвёртого по величине города Швеции, который превратился в центр кризиса бандитизма в стране. В результате взрыва 28 сентября погибла 24-летняя молодая учительница Соха Саад. Нападение было направлено не на неё, а на её соседа, который предположительно был родственником одного из членов преступной группировки.

По словам её подруги Сары Самары, Соха была «амбициозной, хорошей, доброй, щедрой». «Интересно, сколько ещё невинных жизней у нас отнимут, — написала она в Instagram. — Это мой призыв к политикам: проснитесь».

В последние месяцы Швеция пережила необычайный всплеск насилия, особенно в Уппсале и в расположенной к югу от него столице страны Стокгольме. В самый худший период времени, в сентябре и октябре, почти ни один день не обходился без стрельбы, взрывов бомб или ручных гранат — в некоторые дни сразу нескольких.

Скандинавская страна всего за десять лет прошла путь от одного из самых низких в Европе уровней перестрелок со смертельным исходом до одного из самых высоких. Устоявшиеся преступные группировки, возглавляемые в основном иммигрантами второго поколения, всё чаще убивают уже не только друг друга, но и родственников, а в случае с Саад и другими — и невинных людей. Многие из преступников — дети в возрасте 14 лет, которых банды готовят к совершению убийств.

В конце сентября премьер-министр Швеции Ульф Кристерссон, выступая по телевидению, предложил свою оценку беспрецедентного насилия, прямо обвинив в нём «безответственную миграционную политику и провалившуюся интеграцию».

«Я не могу переоценить серьезность ситуации, — добавил лидер правоцентристской „Умеренной коалиционной партии“. — Швеция никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Ни в одной другой стране Европы нет ничего подобного».

Эта проблема потрясла все слои общества скандинавской страны. «Это социальное потрясение Швеции», — говорит генеральный директор розничного подразделения мебельного гиганта IKEA и один из самых влиятельных лидеров бизнеса страны Йеспер Бродин.

«Если это будет продолжаться ещё двадцать лет, Швеция погибнет. Это разрывает нас на части», — говорит глава комитета по вопросам правосудия шведского парламента и депутат от ультраправой партии «Шведские демократы» Ричард Йомсхоф.

Рост насилия, совершаемого бандами, приводит к неудобным разговорам. Швеция — богатая страна, славящаяся своим социальным обеспечением. За последние три десятилетия она приняла больше просителей убежища, спасающихся от различных конфликтов (от жителей Балкан до Ближнего Востока), чем большинство европейских стран. По мере роста насилия правые всё сильнее смелеют, в то время как левые опасаются критиковать иммигрантские общины. Однако обе стороны шведской политики признают, что страна не смогла должным образом интегрировать некоторых приезжих.

В настоящее время преступные группировки по всей стране расширяются за пределы торговли наркотиками. Появляется всё больше свидетельств того, что их сети уже проникли в некоторые государственные службы, политические партии и даже в систему уголовного правосудия.

Пока полиция перегружена расследованиями растущего числа преступлений после самого смертоносного месяца в истории современной Швеции, правительство решило привлечь армию, чтобы восполнить дефицит кадров в других местах.

Что же пошло не так? «Это системный сбой», — говорит левоцентристский мэр Уппсалы Эрик Пеллинг.

Глава правоцентристской оппозиции в городе Терез Альмерфорс говорит: «Если вы не чувствуете себя в безопасности, вы не свободны. Каждый день в Уппсале люди просыпаются и не чувствуют себя в безопасности».

Она описывает проблему, вредящую Швеции, как «отсутствие надежды на будущее». «Мы потерпели неудачу, — говорит политик из „Умеренной коалиционной партии“. — И решить эту проблему быстро не получится».

«Совершенно новый мир»

Уппсала знаменита своим старейшим в Северной Европе университетом, а также самым большим в Скандинавии кафедральным собором и величественным королевским замком.

Но в последние годы она приобрела дурную славу как родина одной из самых смертоносных банд Швеции и её печально известного лидера Равы Маджида — «курдского лиса», который в 2018 году бежал в Турцию после ряда приговоров за наркотики и насилие.

По мнению полиции, во многом недавнее насилие связано с серьёзным расколом в банде наркоторговцев «Фокстрот». Предполагается, что Маджид, выросший в Уппсале в семье иракских родителей, рассорился со своей бывшей правой рукой Исмаилом Абдо (по кличке «Клубничка»), который также перебрался в Турцию.

На фоне этой вражды в сентябре в Уппсале застрелили мать Абдо.

«Обстановка в обществе бесчеловечна, непостижима и не имеет границ», — заявила старший офицер полиции в Уппсале Катарина Боуолл. Представители полиции Уппсалы и Стокгольма отказались от интервью, заявив, что они слишком заняты расследованием недавних перестрелок.

Врач больницы Уппсалы Фредерик Линдер стал свидетелем последствий насилия. В интервью местному телеканалу он рассказал, что когда он начинал работать в отделении скорой помощи, в год происходил один-два случая огнестрельных ранений, и ни один из них не был связан с организованной преступностью. Сейчас происходит среднем один случай в неделю. «Это совершенно новый мир», — добавил он.

К концу октября в этой стране с населением 10,5 миллионов человек произошло 48 перестрелок со смертельным исходом. В прошлом году их было рекордное количество — 62, по сравнению с 45 в 2021 году.

Однако нападения на родственников членов банд, многие из которых живут в респектабельных районах, и рекордное количество взрывов привело к росту чувства незащищённости. «Почти кажется, что это случайно и может произойти с кем угодно и где угодно. Это всё больше похоже на терроризм», — говорит шведский криминолог и старший преподаватель университета Мальме Манне Герелл.

Только в Стокгольме полиция составила список из 150 домов, которые могут стать мишенями для стрельбы или взрывов, сообщила государственная телекомпания SVT. «Если в опасности моя семья, то в опасности семья каждого», — заявил телеканалу член одной из банд.

Ещё одним явлением последнего времени стало то, что убийцы становятся все моложе, поскольку в Швеции дети часто получают мягкие приговоры. В октябре несколько человек были осуждены за два мощных взрыва в модном районе Стокгольма. 25-летний молодой человек получил пять лет лишения свободы, в то время как двоих 17-летних подростков, причастных к взрыву, на 10 месяцев отправили в дома для несовершеннолетних.

Это также представляет собой опасность. Полиция утверждает, что банды активно вербуют уязвимых молодых людей из этих учреждений, которые в Швеции называют Hem för vård eller boende (дома для ухода или проживания — п. п.), или HVB. «Мы знаем, что HVB могут лишь усугубить проблему, вместо того, чтобы стать её решением», — говорит начальница отдела социальных служб в Уппсале Ола Йеримиасен.

Пеллинг, мэр города, говорит, что многие из недавно арестованных за убийства в этом месте — это не жители Уппсалы, а молодые «киллеры», присланные в город.

«Городу Уппсала очень трудно предотвратить эти преступления, — добавляет он. — Это проблема национального масштаба».

Общество раздробленности

Спросите шведа, что в его стране пошло не так, — и вы получите интересное представление о его политических взглядах и убеждениях.

Десятки опрошенных политиков, сотрудников служб безопасности и криминологов по-разному отвечают на вопрос о причинах бандитизма.

Те, кто придерживается правых взглядов, в основном винят иммиграцию, которая за последние десятилетия привела к увеличению численности населения страны на 2 миллиона человек. Левые же указывают на социальные факторы, в том числе на приватизацию шведской системы социального обеспечения, которая привела к ухудшению качества услуг в неблагополучных районах.

На протяжении большей части 2010-х годов националистическая партия «Шведские демократы» была единственным голосом, выступавшим против массовой миграции. Однако её поддержка стала расти почти синхронно с увеличением насилия в стране.

Теперь эта некогда маргинальная партия — это одна из крупнейших политических сил Швеции. «Мы долго были одиноки. Нас клеймили расистами. Сегодня ситуация настолько плоха, что мы больше не одни», — говорит глава комитета по вопросам правосудия Йомсхоф.

В июле Йомсхоф столкнулся с призывами уйти в отставку из-за своих взглядов на ислам и провокационных слов о пророке Мухаммеде. Он хочет, чтобы Швеция остановила миграцию и депортировала преступников, родившихся за рубежом.

Но то, в чём представители различных политических взглядов сходятся чаще всего, это тот факт, что сама Швеция сделала недостаточно для интеграции иммигрантских сообществ.

Почти во всех шведских городах есть хотя бы одна так называемая «уязвимая» зона, где иммигранты часто составляют большинство населения. Уровень преступности там, как правило, высок, а школы с трудом удерживают учеников и поддерживают дисциплину.

«Не хочу говорить, что проблема в миграции, она скорее в интеграции», — утверждает юрист по уголовным делам, а в последствии — автор криминальной литературы Йенс Лапидус, который написал сценарий к «Шальным деньгам» для Netflix.

По его словам, большинство его бывших клиентов и нынешних членов банд — это не недавно прибывшие иммигранты, а те, кто родился в Швеции. «Они родились здесь, но всё равно чувствуют себя очень чужими. Они родились здесь, но всё ещё чувствуют, что двери для вас закрыты и вас не впускают в общество», — добавляет он.

По мнению Лапидуса, это имеет «психологический эффект». «Настоящая проблема заключается в том, что мы не смогли интегрировать этих людей».

Таха, назвавший только свое имя, приехал из Ирака два десятилетия назад и уже стал гражданином Швеции. Но теперь он подумывает о переезде в Великобританию.

«Шведы заставляют меня чувствовать себя чужим, хотя у меня и есть шведский паспорт. Они заставляют так чувствовать даже моих детей, которые родились здесь, — говорит он. — Они во всём обвиняют мигрантов. Но этот бандитизм затрагивает и меня, и мою семью, и моих друзей».

По его словам, шведские власти позволяют этому происходить. «Они должны были сделать больше, гораздо больше, давным-давно».

Местные политики теперь открыто говорят о сегрегации и наличии параллельных обществ. Многие, особенно правые, призывают Швецию предъявлять больше требований к вновь прибывающим.

«Политики наивно себя вели. В Мальме есть люди, которые десятилетиями живут на финансовую помощь и не знают шведского языка. Почему мы позволяем людям быть такими пассивными?» — спрашивает член местного совета от «Умеренной коалиционной партии» Фаришта Сулейман.

О наивности говорят многие. Бывший юрист Лапидус утверждает, что шведы «наивно верят в человеческую доброту» и медленно «осознают, что бывают не очень хорошие люди».

Йомсхоф, чьи «Шведские демократы» поддерживают правительство в парламенте, относится к числу тех, кто сетует на медлительность своей страны. Он отмечает, что соседняя Дания начала борьбу с бандами 20 лет назад и добилась гораздо больших успехов.

С ним согласен и академик Герелл: «Никто не воспринимал насилие и бандитские структуры всерьёз, пока не стало слишком поздно».

Однако Лапидус указывает на другую перемену в Швеции — «огромный всплеск числа сверхбогатых». За последние три десятилетия неравенство в этой скандинавской стране росло быстрее, чем в любой другой развитой стране.

«Если создать общество со слишком крупным разрывом между богатыми и бедными, это также приведёт к росту преступности и к росту проблем в глубинных слоях общества», — утверждает он.

Левых особенно беспокоит то, как банды воспользовались ещё одним важным изменением в шведском обществе — широкомасштабной приватизацией структуры социального государства.

После пребывания у власти в Швеции «Умеренной коалиционной партии» в 2006-2014 годах, частные компании стали управлять большим количеством школ, больниц и домов для ухода или проживания.

Полиция и местные политики утверждают, что появляется всё больше свидетельств того, что банды зарабатывают больше денег на таких видах деятельности, как мошенничество и даже управление частью социального обеспечения. По одной из оценок, такая прибыль преступных группировок составляет 6 миллиардов шведских крон (570 миллионов долларов США), что примерно в два раза больше, чем они получают от торговли наркотиками.

«В нашей системе преступные сообщества управляют школами и домами для ухода или проживания. Дерегулирование длилось 20 лет, и мы были слишком наивны. Наша школьная система работает против интеграции, разделяя людей», — говорит Пеллинг, имея в виду практику, в результате которой в бедных районах часто остаются самые плохие школы.

Никто не знает, насколько далеко распространилась эта проблема. Так, представители служб безопасности полагают, что под влияние банд попали и некоторые политические партии.

Недавно прокуроры предъявили обвинение сотруднице районного суда Аттунды, расположенном между Стокгольмом и Уппсалой, в передаче секретной информации члену одной из банд. Женщина отрицает свою вину, её также обвиняют также в том, что она позволила преступнику использовать свой рабочий компьютер.

«Меня пугает то, что мы пытаемся бороться с недемократичными гражданами при помощи демократических правил, — говорит ультраправый политик Йомсхоф. — Иногда я задаюсь вопросом: будет ли этого достаточно?»

«Страна по-прежнему безопасна»

В течение многих лет именно южный город Мальме был центром бандитизма. Он расположен по другую сторону пролива Эресунн от столицы Дании Копенгагена и является основным пунктом въезда мигрантов в Швецию. В нём расположен один из самых печально известных пригородов страны — Русенгорд.

После 2010 года Швеция около десяти лет находилась в отчаянии от насилия в Мальме. Но с тех пор оно утихло, а лишь переместилось в другие города, такие как Уппсала.

Пик насилия пришёлся на 2017 год, когда произошло 65 перестрелок и 58 взрывов. Полиция сообщает, что в этом году произошло 27 перестрелок и 7 взрывов. Ветеран полиции Русенгорда Глен Сьегрен говорит: «Тогда было ощущение полной беспомощности. У нас было чувство, что всё становится лишь хуже, что бы мы не делали. Сейчас мы скорее чувствуем обратное».

По его словам, поскольку убийств стало меньше, выросли ресурсы, которые можно направить на улицы для предотвращения преступлений.

Полиция связывает снижение уровня насилия с начавшейся в 2019 году борьбой с бандитизмом, в ходе которой в тюрьму попали самые заядлые преступники. Власти также прибегли к американской тактике борьбы с насилием под названием «Программа по предотвращению группового насилия» (Group Violence Intervention). Она позволяет привлечь всё общество к убеждению реальных и потенциальных членов банд в необходимости избегать насилия, сместив акцент с наказания на предотвращение.

«Лозунг такой: жив, в безопасности и не в тюрьме. Тюрьма дорого обходится. Важнее остановить преступников, чем посадить их за решётку за совершённые преступления», — утверждает Сьегрен.

Однако он и местные политики утверждают, что закон и порядок — это лишь часть решения проблемы. Во многом ответ лежит в социальной сфере, в частности, в вопросе школ.

«Чтобы действительно изменить ситуацию, необходимо что-то сделать с набором учителей. Нужно заниматься с трёхлетними детьми сейчас, чтобы через 10 лет они не взяли в руки оружие», — говорит Герелл. По его словам, если бы на решение социальных проблем выделялось столько же средств, сколько на обеспечение правопорядка, Швеция могла бы позволить себе выделить каждому ребенку из группы риска отдельного социального работника.

Член местного совета Сулейман добавляет: «Лучшая прививка от преступности — это окончание средней школы. В Мальме много детей, не закончивших даже начальную школу».

Это «самое важное, что мы можем сделать», — соглашается руководитель службы безопасности Уппсалы Андерс Фридборг. «Если дети не заканчивают школу, они с большей вероятностью попадают в криминальные структуры».

Последнее, в чём все чаще всего соглашаются, — это тот факт, что быстрого решения проблемы бандитизма в Швеции не существует. Такие противоречивые меры, как прослушивание телефонных разговоров и использование анонимных свидетелей, могут остановить насилие лишь в краткосрочной перспективе.

Улучшение интеграции, удержание в школах большего числа детей из уязвимых зон и избавление от банд в инфраструктуре социального государства займут многие годы.

«На это потребуется время, — говорит Альмерфорс из Упсалы. — Мы должны работать вместе, а не друг против друга».

Другие, такие как Лапидус, призывают людей в Швеции и за её пределами не обращать внимания на драматичные заголовки и не терять чувство перспективы.

«Происходящее, конечно, плохо, — говорит он. — Но это же не Мексика и даже не Америка. Швеция по-прежнему остается одной из самых безопасных стран в мире».