Социализм, меньшинства и личная свобода

Кажется, современным социалистам удалось окончательно заполучить лояльность коалиции разрозненных групп, поддерживая принцип личной свободы. В особенности в Соединённых Штатах среди сторонников социализма, наивно полагающих, что капитализм или свободный рынок противоречат их существованию и образу жизни, оказались женщины, инвалиды, гомосексуалы, трансгендеры, расовые и этнические меньшинства и иммигранты.

К сожалению, они не могли бы ошибаться сильнее, ведь при социализме люди не принадлежат себе — они принадлежат государству.

Один из самых экстремальных примеров — это Советский Союз, в котором государство отправляло миллионы человек в лагеря принудительного труда. Из-за невыносимых условий там в результате погибло около 1,6 миллионов человек. И всё потому, что в грандиозных планах государства индивиду было отведено место «производителя товара» — не более. И группы меньшинств в нынешних и бывших социалистических странах сталкиваются с этой установкой чаще других.

Так, доктор Пол Кенгор в своей книге «Тейкдаун» пересказывает историю самого заветного из современных прав женщин — права на аборты или права на выбор — в СССР. Придя к власти, большевики сначала легализовали аборты (тогда это помогало увяданию института семьи), но в 1936 году Иосиф Сталин, опасаясь депопуляции, вновь их запретил. Запрет продолжал действовать до самой смерти Сталина и даже после неё, пока более прогрессивная администрация Никиты Хрущёва не отменила его в 1955 году.

А социалистический режим Фиделя Кастро, наоборот, заставлял женщин делать аборты ради сокращения числа рискованных беременностей. Более того, благодаря политике одного ребёнка в Китае многие аборты в стране также делались принудительно, что Кенгор описал как «одно из самых серьёзных посягательств государства на семейную жизнь за всё время».

Хотя феминистки социальных стран обычно поддерживают право на выбор, оно находится среди прав, отошедших на второй план. Любой случай предоставления женщинам права на выбор означает лишь то, что естественное число абортов соответствует целям государства или что их уровень является терпимым.

При социализме критерием соблюдения того или иного права становится выгода, а не принцип. Рождаемость здесь — просто статистика для социалистического царя. Когда рождаемость превосходит оптимальный, по мнению партийного руководства, уровень, аборты разрешают или даже принуждают к ним; если рождаемость ниже желаемого уровня, аборты запрещают. При социализме женщина, в конечном счёте, не владеет своим телом — им владеет государство, которое произвольно и тотально пользуется этой властью.

Антифеминистическое регулирование абортов также перетекает в «эйблизм». До того как Китай прекратил свою политику одного ребёнка, пренатальный скрининг часто использовался для того, чтобы выявлять детей с синдромом Дауна и прерывать беременность. На первый взгляд это может не показаться результатом социалистического правления. Однако учитывая, что семьи с меньшей вероятностью хотят произвести на свет ребёнка с какой-либо инвалидностью, родители, знающие о политике одного ребёнка, решают прервать беременность в пользу более «желанного» ребёнка. Очевидно, что социалистическое управление телами женщин виновно в желании избавиться от детей с инвалидностями.

Учитывая распространённость абортов, в особенности обязательных, в социалистических странах, а также негативное отношение к инвалидам в них, умственно или физически недееспособные дети становятся обузой для государства, а не для отдельно взятых родителей. Для бюрократа эти дети — лишь статистика. Приказ сделать аборт для них не более чем цифры.

Но проблемы не ограничиваются темой абортов. При социалистических режимах людям с нетрадиционными сексуальными желаниями также приходилось несладко. Как отмечает Кенгор, «большевики искореняли на корню т.н. „рак культуры“, то есть проституцию и гомосексуализм». В 1934 году Сталин даже криминализовал гомосексуальность. А Кастро на Кубе лишал геев свободы во имя здравоохранения. Когда на острове начал распространяться СПИД, Кастро против воли посадил их в санатории. А Че Гевара даже лично пытал и казнил геев.

Опять-таки, всё дело в общности. При социалистических режимах вы не владеете своим телом. Если бы вы владели своим телом, вы бы могли «распространять болезни», а это — угроза «общественному» режиму здравоохранения. При социализме же геев постоянно подвергали этим нарушениям прав человека под несправедливыми предлогами.

Советская власть была так же жестока по отношению к расовым и этническим меньшинствам, на что указывает целый список различных преследований этих групп. В этот список входят массовые депортации целых народов из России и массовые их истребления. Сегодня подобные злоупотребления происходят и в коммунистическом Китае — там изгоняют и отправляют в «лагеря перевоспитания» уйгуров.

Эгалитаристские цели социалистических режимов требуют уничтожения всех различий в национальности, расе и этничности. Когда за достижение этих целей отвечает государство, результаты ужасают. Жизни систематически прерываются, людей отправляют в рабочие лагеря, происходят массовые депортации. Вы, возможно, удивитесь, но современные коммунисты вроде Берни Сандерса поддерживали (в какой-то момент) жёсткую иммиграционную политику, похожую на политику советской власти.

Не будет преувеличением сказать, что социалистические режимы в принципе выступают против перечисленных выше групп меньшинств. Для бюрократов запрет этим группам беспрепятственно продолжать свою повседневную деятельность почти ничего не стоит, а цена бездействия потенциально высока. Если они не будут ничего делать, может быть обнаружена проблемная статистика, а для бюрократа это всегда плохо. Когда государство владеет жизнями людей, оно распоряжается ими так, как пожелает бюрократ.

Более того, бюрократы могут вводить подобную дискриминацию по абсолютно произвольным характеристикам, ведь они не ограничены стимулами рынка. Так социализм позволяет процветать предвзятости и дискриминации.

Это — та реальность социалистических режимов, о которой так часто забывают сторонники социализма среди меньшинств. Давайте же, ради собственного блага, надеяться, что им не придётся проверять силу своих убеждений на собственной шкуре.