Суть социализма — в накоплении политической власти

В 1922 году Людвиг фон Мизес написал небольшую книгу под названием «Социализм: экономический и социологический анализ», продемонстрировавшую, что экономический расчёт в социалистической общине невозможен. Конечно, Мизес предполагал, что целью экономики, даже социалистической, должно быть производство товаров и услуг, что и определяет её успех или провал.

Ален Безансон не был ни австрийцем, ни мизесианцем, но он тоже написал книгу, «Анатомия одного призрака: политическая экономия реального социализма», размером с «Социализм» Мизеса, в которой также отметил, что экономика СССР просто не может выполнять экономический расчёт; т.е. по западным стандартам советская экономика работала очень, очень плохо.

Она была расточительной и хаотичной. Безансон считал, что экономическое планирование привносило в систему иррациональность. Запуганные руководители не могли сообщать о невыполнении плана, и, следовательно, всё последующее экономическое планирование ещё больше не совпадало с реальностью, чем предыдущее.

Безансон и Мизес знали, что социализм не может определять рыночные цены. Они оба осознавали, что это приведёт к широкому распространению коррупции. Однако Безансон также понял, что государство не только позволяло существование чёрного рынка, но и использовало его для установления цен в критически важных для режима секторах экономики, таких как оборона и некоторые престижные культурные и спортивные проекты (Большой театр, гимнастика, хоккей и т. д.).

Однако между Мизесом и Безансоном существует критическое различие. В то время как Мизес считал, что цель советской экономики состояла в том, чтобы производить полезные товары и услуги, Безансон так не думал. Он утверждал, что советская экономика никогда не заключалась в производстве товаров и услуг для потребителей, а имела другие цели.

Советская экономика существовала для того, чтобы удерживать Коммунистическую партию у власти, и это было единственным критерием, по которому партийные лидеры оценивали её успешность. «Производство» политической власти было превыше всего, а всё остальное было вторично и подчинено главной цели.

Коммунистическая верхушка не хотела иметь экономику, которая производит товары и услуги в изобилии, потому что изобилие отделяет граждан от государства. Государство бы потеряло свою власть над подданными, если бы они стали богаче. Homo societicus, советский человек, должен был быть зависим от государства, день за днём еле выживая на выданных государством продуктовых карточках.

Если советскому руководителю каким-то образом удавалось, несмотря на абсурдные приказы, планирование и отсутствие рыночных цен, создать благосостояние, его вполне могли наказать за то, что он не смог произвести то, что действительно должен был произвести: государственную власть над простыми людьми. Изобилие и благосостояние всегда являлись и являются истинными врагами социализма; люди не должны иметь возможность проигнорировать или забыть силу государства.

Хотя советская экономика и не является чем-то, к чему люди хотят вернуться, влиятельные элиты, тем не менее, призывают правительства устанавливать власть над индивидами, чтобы ограничить выбор потребителей и достигнуть политических целей, идущих на пользу власть имущим.

Так, например, Всемирный экономический форум заявил, что людям стоит начать есть насекомых ради «экологичности». Похожим образом ради борьбы с изменением климата прогрессивные элиты в государстве и бизнесе пытаются заставить людей покупать электрические автомобили, несмотря на их значительные недостатки. Хотя социальные сети, такие как Facebook и Twitter, и являются частными компаниями, во имя «борьбы с дезинформацией» они выполняют заказы государств или пытаются поддерживать нарратив, отражающий государственные посылы, что стало особенно очевидно в ситуации с ограничением свободы слова в интернете во время коронавируса.

Западные государства десятилетиями тратят больше 45% валового внутреннего продукта. Ротбард предупреждал нас, что каждое государственное учреждение — это островок хаоса расчётов в экономике. В таких странах, как Финляндия, Франция, Германия, Австрия и Бельгия, государство составляет большую часть экономики. В Соединённых Штатах государственные траты достигают почти 40% ВВП, а в 2020 они выросли почти до его половины.

Следовательно, мы уже не можем говорить об островках хаоса расчётов, созданных государством. В наше время хаос — это норма для западных экономик, и оборону держат только до сих пор существующие рыночные цены. Влияние движения экологического, социального и корпоративного управления (ESG) в корпорациях США и в особенности на финансовых рынках и рынках капитала позволяет социалистам иметь огромное влияние на экономику США, и обычные люди не в силах это остановить. Многие экономические секторы позволяют социалистам получать политическую власть, а производство настоящих товаров и услуг теперь стало второстепенным, уступив место продвижению левой идеологии.

Ален Безансон был прав по поводу реальных целей социалистов. Несмотря на то, что и он, и Мизес понимали присущую социалистической экономике дисфункциональность, Безансон пошёл дальше, осознав, что хаос, производимый социализмом, шёл на пользу власть имущим. Настоящая цель социалистов — не улучшить экономику с помощью социализма, а установить полную социалистическую власть.