Угроза левого авторитаризма

Учёные выяснили, что левые авторитаристы имеют те же психологические черты, что и крайние правые

Как следует из нового исследования, люди крайних политических взглядов, предпочитающие авторитаризм (будь они крайне левыми или крайне правыми) удивительно похоже ведут себя и имеют похожие психологические характеристики.

Недавно Журнал Личности и Социальной Психологии опубликовал работу психологов университета Эмори, представляющую собой первое глубокое исследование левого авторитаризма.

Мы взяли долгую историю и исследования правого авторитаризма и использовали выводы из этих работ, чтобы развить концептуальную схему и критерии тестирования на авторитаризм у политически левых, — говорит аспирант психологии и первый автор исследования Томас Костелло. — Мы обнаружили, что в том, что касается психологических характеристик и самого поведения, левые авторитаристы чрезвычайно похожи на правых.

Правые авторитаристы обычно агрессивно поддерживают утвердившуюся иерархию, а левые авторитаристы агрессивно ей противостоят. Они являются почти зеркальными отражениями друг друга, имеющими общую психологическую суть, заключили исследователи.

Авторитаристы предрасположены к тому, чтобы любить одинаковость и противостоять различиям между людьми в их окружении, — говорит Костелло. — Они безропотны перед людьми, которых считают авторитетными личностями, а также доминантны и агрессивны по отношению к людям, с которыми не согласны, и осторожно подчиняются тому, что считают нормой для своих групп.
 
По сути своей авторитаризм скорее связан с желанием власти, чем со взглядами — добавляет Костелло.
 
Ошибочно думать, что авторитаризм — это правая концепция, как раньше считали некоторые исследователи, — говорит он. — Мы обнаружили, что идеология уходит на второй план. С психологической точки зрения, вы в первую очередь авторитарист, а идеология лишь служит структурой власти, которую вы поддерживаете.

Прогнозирование политического насилия

Ещё один значимый вывод состоит в том, что авторитаризм обоих концов спектра предсказывает личное участие в политическом насилии. В то время как левый авторитаризм прогнозирует политическое насилие против системы у власти, правый авторитаризм прогнозирует политическое насилие в поддержку системы у власти.

Респонденты онлайн-опросника, набравшие большее количество баллов авторитаризма по шкале от одного до семи, в два-три раза чаще сообщали об участии в политическом насилии за последние пять лет.

Хорошие новости заключаются в том, что и крайний авторитаризм, и склонность к политическому насилию оказались относительно редкими, добавляет Костелло. Из выборки в 1 000 респондентов, отобранных с помощью инструмента для онлайн-исследований Prolific и соответствующих демографическим характеристикам населения США в отношении возраста, расы и пола, лишь 12 человек сообщили об участии в политическом насилии, и все они получили высокие баллы по шкале авторитаризма.

Очевидно, что самые громкие и политически активные сегменты общества имеют самое большое влияние на наш национальный дискурс, — рассуждает Костелло. — Но существует большая разница между критикой людей с противоположными взглядами и готовностью применить насилие против несогласных с вами людей в качестве инструмента изменения статуса-кво.

И хотя люди редко сообщали о том, что участвовали в насилии, почти треть респондентов согласилась с утверждением, что они были бы не против убийства политика с диаметрально противоположными им взглядами.

Чем больше баллов по шкале левого или правого авторитаризма набирал респондент, тем с большей вероятностью он соглашался с этим утверждением, — говорит Костелло.

Понимание левого авторитаризма

Психологическое изучение авторитаризма восходит к 1930-м годам, когда социологи пытались понять психологические процессы, заставляющие людей поддерживать восход фашизма в Европе. Разработанная в результате Шкала фашизма, измеряющая силу поддержки человеком крайне правой идеологии, способствовала зарождению политической психологии.

Эта тема особенно заинтриговала Костелло, который планирует сделать карьеру в сфере политической психологии. Он присоединился к Эмори, чтобы поработать с психологом этого университета Скоттом Лилиенфельдом, лидером в исследованиях на стыке психологии, политики и разделения общества, который скончался в прошлом году. Лилиенфельд — старший автор этой работы.

Когда я начал изучать тему авторитаризма, у меня вызвало недоумение то, что исследователи-психологи рассматривали эту концепцию только с точки зрения крайних правых, — говорит Костелло. — Это затрудняет истинное понимание психологии авторитаризма и условий, которые могут привести к его распространению в обществе.

В данной работе исследователи развили концептуальную схему левого авторитаризма, определили его критерии, а затем уточнили их, проверив их обоснованность с помощью серии исследований пяти выборок сообщества.

Помимо поразительного сходства между двумя политическими полюсами, исследование также подчеркнуло ключевое отличие между ними: левые авторитаристы с большей вероятностью считали мир опасным местом и переживали сильные эмоции, а также чувство отсутствия контроля в ответ на стресс. Правые авторитаристы же обладали более жёстким умом, были менее открыты к новому опыту и с меньшей вероятностью верили в науку.

Это исследование не описывает распространённость авторитаризма в обществе. Как и любая другая черта характера, авторитаризм находится на спектре, и лишь немногие оказываются на крайнем верху шкалы, говорит Костелло.

Наша работа не должна быть использована в качестве политической дубинки, — подчёркивает он. — Вместо этого её стоит использовать как информацию, которая поможет нам понять притягательность экстремизма и нетолерантности. Ясность в отношении привлекательности авторитаризма может помочь нам лучше понять, что сейчас происходит на политическом ландшафте.