Политика локдаунов помогла раку убить тысячи людей

Новый онкологический кризис — предсказуемое последствие того, что Национальная служба здравоохранения фокусируется исключительно на Covid-19

Во время пандемии я написал статью под названием «Почему хотя бы одна из этих бесконечных пресс-конференций не может быть посвящена болезням, не связанным с коронавирусом?». Возможно, я наивно полагал, что правительство рассмотрит это предложение. Оно, по сути, бесплатно, непротиворечиво и почти не имеет недостатков: я думал, почему бы им не сделать этого? Идею тепло приняли в Twitter. Другие люди очевидно разделяли моё мнение. Я уверен, что моё предложение увидела толпа бюрократов, работающих над информированием о пандемии, но за этим так ничего и не последовало.

Вместо этого ценное время было потрачено на то, чтобы оправдывать нелепую политику локдаунов, читать надменные лекции и запугивать страну апокалиптическими сценариями, заставляя её подчиниться. Я отчётливо помню, как одетый в военную форму бригадир рассказывал о том, какие экстренные коронавирусные больницы он построит. Всё это выглядело довольно впечатляюще, пока у него не спросили, кто будет в них работать. Очевидно, государству хотелось просто создать видимость того, что оно «что-то» делает, вместо того, чтобы действительно последовательно и наглядно информировать людей. Театр да и только.

Таких трансляций были сотни, но ни одна из них не была посвящена не связанным с коронавирусом заболеваниям. Я мог бы поклясться, что яйца по-шотландски упоминались в них чаще, чем рак.

И всё это раздражает ещё сильнее, если учесть, что происходило за закрытыми дверями на Даунинг-стрит. По всей видимости, «винные пятницы» были важнее зарождающегося онкологического кризиса.

Я вспоминаю это со злостью и замешательством, став свидетелем ужасающих масштабов кризиса в онкологии. Опубликованные Health Service Journal цифры показывают, что в списке ожидания по лечению рака в Англии находится более 300 000 человек, и больше 40 000 ждут более 62 дней после направления от врача общей практики с подозрением на рак. Больше 10 000 человек ждут более 104 дней, что в два раза выше показателей июня 2021 года. Онкологи из других стран просто не могут поверить в правдивость этих цифр — это просто невообразимо.

Просто представьте: добиться приёма у врача общей практики — настолько сложно, что многие сдаются. В некоторых кругах медицинского сообщества это будет считаться спорным утверждением, но оно, несомненно, правдиво. Людей заставляют чувствовать себя обузой и часами сидеть на телефоне в ожидании своей очереди, хотя повседневная жизнь этого не позволяет. Каковы бы ни были причины этого, несомненно одно: система сломана.

И это лишь те люди, что рассказали свои истории. Что насчёт десятков тысяч тех, у кого прямо сейчас развивается опухоль и кто не обратился за медицинской помощью из-за сложностей с записью на приём? Их шансы на выживание сокращаются с каждым днём, пока рак распространяется быстрее нереализованного планового времени ожидания. Тысячи людей умрут. Многие уже умерли.

Тем, кто сомневается в серьёзности онкологического кризиса, стоит взглянуть на письма, которые я получаю от отчаявшихся пациентов. Это не какой-то гипотетический прогноз; это настоящий кошмар многих людей. Если честно, я не знаю, как нам выйти из этой ситуации. Откровенно говоря, полноценного решения здесь нет — уж точно не в краткосрочной перспективе. Это катастрофа.

Что происходит, когда страна входит в рецессию (в чём отчасти виноваты локдауны)? Мои дети и внуки будут платить по счетам пандемии ещё много лет после того, как меня не станет. Меньше денег пойдёт и на онкологические службы, что приведёт к ещё большим ненужным страданиям.

Но тех, кто говорил об этом ещё в начале пандемии, называли безответственными убийцами. На нас обрушились волны оскорблений за то, что мы посмели предположить, что, возможно, стоит учесть последствия локдаунов. Ради благополучия наших детей, ради лечения не связанных с коронавирусом заболеваний, ради смягчения экономических последствий — список может продолжаться. И это злит меня. Не связанная с коронавирусом смертность взлетела до уровня выше среднего, потому что задержка диагностирования и лечения различных заболеваний уже, к сожалению, начала влиять на людей.

Мы потеряли целое поколение детей — многие из них теперь страдают от лишнего веса, не умеют разговаривать и испытывают сложности с выполнением действий, которые уже должны были освоить в своём возрасте. Это — наследие пандемии, которое будет напоминать о себе ещё много лет, бросая тень на всех, причастных к губительной политике локдаунов.

На любое восстановление уйдут десятилетия, возможно, больше. Для некоторых оно никогда не наступит. Лечение опухоли первой стадии имеет огромный шанс на успех. Но третьей или четвёртой стадии? За несколько даже не лет, а месяцев вероятность выживания может упасть примерно до 10%. Многие матери, отцы, друзья и коллеги уже заплатили за эти задержки самую страшную цену.

Пока политики возились и распределяли страны по разным «уровням» или выдумывали ещё более нелепые способы уничтожения гостиничной индустрии, тысячи людей откладывали проверку симптомов. Повлияла бы на ситуацию одна пресс-конференция? Кто знает, но она точно запустила бы так отчаянно необходимую дискуссию и ознаменовала бы изменение в мышлении государства.

Циник внутри меня подозревает, что те, кто продвигал локдауны, просто не хотели открыто обсуждать неблагоприятные последствия этой политики на такой влиятельной платформе, как те конференции. Если у кого-то есть более разумное или правдоподобное объяснение — я вас внимательно слушаю.