Шри-Ланка: катастрофа органического земледелия

Общенациональный эксперимент отменён из-за трагических последствий

Вследствие углубляющегося экономического и гуманитарного кризиса, правительство Шри-Ланки этой зимой отменило непродуманный национальный проект по переходу на органическое земледелие. Президент Шри-Ланки Готабая Раджапакса в своей предвыборной кампании 2019 года обещал в течение 10 лет внедрить принципы органического земледелия в сельское хозяйство страны. В прошлом апреле правительство Раджапаксы выполнило своё обещание и ввело общенациональный запрет на импорт и использование искусственных удобрений и пестицидов, потребовав от 2 миллионов фермеров перехода на органическое земледелие.

Ужасающие результаты не заставили себя ждать. Вопреки утверждениям о том, что использование органических методов земледелия приносит урожаи, сопоставимые с традиционными для Шри-Ланки методами ведения сельского хозяйства, производство риса внутри страны упало на 20% в течение первых 6 месяцев эксперимента. Шри-Ланка, в течение долгого времени успешно обеспечивавшая себя рисом, была вынуждена импортировать рис на сумму 450 миллионов долларов, как раз в тот момент, когда цена на этот основной продукт питания в стране подскочила примерно на 50%. Запрет также существенно снизил урожай чая, главного экспортного продукта и основного источника валютных доходов страны.

К ноябрю 2021 года, когда обороты производства чая начали падать, правительство частично приостановило действие запрета на удобрения для ключевых экспортных культур, таких, как чай, каучук и кокос. Под давлением ожесточённых протестов, быстро растущей инфляции и краха национальной валюты, в прошлом месяце правительство, наконец, отменило действие новой политики для производителей нескольких ключевых культур — чая, каучука и кокоса — однако запрет продолжает действовать для производителей некоторых других культур.

Также правительство обещало фермерам компенсацию в размере 200 миллионов долларов и дополнительные 149 миллионов для субсидирования потерпевших убытки производителей риса. Однако эти действия едва ли смогут компенсировать нанесённый запретом ущерб. Фермеры подвергли эти выплаты жёсткой критике, так как они существенно ниже необходимых, главным образом, для производителей чая, которые обеспечивают работой большую часть сельских районов Шри-Ланки. Потери от снижения уровня производства в одной только чайной отрасли оцениваются в 425 миллионов долларов.

Но ещё больше оказались гуманитарные потери. До пандемии Шри-Ланка с гордостью получила статус страны с доходом выше среднего. Сегодня полмиллиона человек снова погрузились в нищету. Стремительный рост инфляции и быстро обесценивающаяся валюта вынуждают жителей сокращать расходы на продукты питания и топливо. Экономисты призывают правительство объявить в стране технический дефолт, чтобы иметь возможность закупить для населения предметы первой необходимости.

К причинам возникшего на Шри-Ланке кризиса приложило руку как политическое руководство страны, так и сторонники так называемого устойчивого сельского хозяйства, эти причины — опасная смесь из магического мышления, технократического высокомерия, идеологических заблуждений, превышения служебных полномочий и обыкновенной недальновидности — заставили первых ухватиться за призрачные перспективы органического земледелия и использовать его как сомнительную меру по сокращению субсидий и импорта удобрений, а вторых — утверждать, что такая трансформация национального сельскохозяйственного сектора имеет какие-либо шансы на успех.

Своё путешествие через зазеркалье органического земледелия к катастрофе Шри-Ланка начала в 2016 году с указа Раджапаксы о создании нового гражданского движения под названием Виятмага. Миссия движения описывается на их сайте как «использование зарождающегося потенциала профессионалов, учёных и предпринимателей для эффективного влияния на моральное и материальное развитие Шри-Ланки».

Виятмага принесла Раджапаксе известность в качестве кандидата на выборах и способствовала созданию его предвыборной платформы. Пока Раджапакса работал над своей президентской кампанией, движение подготовило обширную национальную программу «Перспективы процветания и величия», касающуюся широкого круга вопросов: от национальной безопасности до борьбы с коррупцией и политики в области образования, а также она содержала обещания полностью перевести страну на органическое земледелие в течение следующих десяти лет.

Несмотря на заявления о том, что движение обладает достаточными технократическими компетенциями, большинство ведущих ланкийских экспертов в области сельского хозяйства не принимали участие в разработке сельскохозяйственной части программы, включавшей в себя обещания поэтапно отказаться от искусственных удобрений, создать 2 миллиона органических приусадебных участков для помощи в обеспечении населения продовольствием и использовать леса и водно-болотные угодья страны для производства био-удобрений.

После избрания президентом, Раджапакса назначил на ряд должностей кабинета министров несколько членов Виятмаги, в том числе и на должность министра сельского хозяйства. Министерство сельского хозяйства Шри-Ланки, в свою очередь, сформировало комитеты для консультирования по вопросам реализации новой политики, снова не пригласив в них большинство агрономов и учёных в области сельского хозяйства, вместо этого полагаясь на мнение представителей небольшого органического сектора страны, сторонников альтернативного сельского хозяйства среди учёных и, в частности, на председателя одной известной медицинской ассоциации, делавшего на протяжении многих лет сомнительные заявления о связи между случаями хронического заболевания почек и использованием сельскохозяйственных химикатов в северных провинциях страны.

Затем, всего через несколько месяцев после избрания Раджапаксы президентом, началась пандемия COVID-19. Пандемия разорила туристический сектор экономики Шри-Ланки, на долю которого в 2019 году приходилась почти половина валютных доходов страны. К началу 2021 года кризис затронул государственный бюджет и национальную валюту, а нехватка туристических долларов настолько опустошила валютные резервы Шри-Ланки, что страна оказалась не в состоянии делать выплаты китайским кредиторам по долговым обязательствам, возникшим на фоне бума строительства инфраструктуры в предыдущее десятилетие.

Но «зелёные» обещания Раджапаксы вступили в силу. С начала Зелёной революции 1960-х годов правительство Шри-Ланки выплачивало фермерам субсидии на использование искусственных удобрений. Результаты в Шри-Ланке, как и во многих странах Южной Азии, были ошеломляющими: урожайность риса и других культур увеличилась более чем вдвое. После недавней острой нехватки продовольствия страна смогла обеспечить себе продовольственную безопасность, а экспорт чая и каучука стал важнейшим источником экспортных и валютных доходов.

Рост производительности сельского хозяйства сделал возможной повсеместную урбанизацию, и большая часть рабочей силы страны перешла в формальный рыночный сектор экономики. Апогеем этих процессов стало получение Шри-Ланкой официального статуса страны с доходом выше среднего в 2020 году.

К 2020 году общая стоимость импорта удобрений и субсидий оценивалась примерно в 500 миллионов долларов в год. С ростом цен на удобрения в 2021 году эта статья расходов должна была увеличиться ещё больше. Запрет на искусственные удобрения должен был помочь Раджапаксе поймать сразу двух зайцев: улучшить ситуацию с обменным курсом в стране, а также сократить огромные расходы на субсидии из государственного бюджета, пострадавшего от пандемии.

Но когда дело касается методов ведения сельского хозяйства и урожайности, бесплатных решений не бывает. Сельскохозяйственные ресурсы — химикаты, питательные вещества, земля, рабочая сила и ирригация — имеют решающее значение для производства сельскохозяйственной продукции. С момента объявления нового плана агрономы из Шри-Ланки и со всего мира предупреждали, что урожайность сельскохозяйственных культур существенно снизится. Правительство обещало увеличить производство навоза и других органических удобрений, чтобы заменить импортные искусственные удобрения. Однако никаких шансов произвести достаточное для восполнения дефицита количество удобрений внутри страны, в действительности, не существовало.

После передачи ведения сельскохозяйственной политики адептам культа органического земледелия, многие из которых имели отношение к выигравшему от запрета на удобрения бизнесу, мнимая экономия на запрете импортных удобрений нанесла огромный ущерб населению Шри-Ланки. Потери доходов от чая и других экспортных культур помножили на ноль сокращение оттока валюты, обеспеченное запретом на импорт удобрений.

В результате увеличения импорта риса и других продовольственных запасов итоговый показатель опустился ещё ниже. А затраты на компенсации фермерам и государственные субсидии на импортируемые продукты питания, в конечном счёте, перевесили экономию бюджетных средств, возникшую в результате сокращения субсидий на удобрения.

Сельское хозяйство, по сути, является довольно прямолинейным термодинамическим процессом. Сколько питательных веществ и энергии было затрачено, столько питательных веществ и энергии будет выработано в виде калорий. На протяжении всей истории человечества, освоение новых территорий было основным способом увеличения производительности сельского хозяйства, так как новые территории увеличивали количество солнечного излучения и питательных веществ в почве, доступной для производства продуктов питания.

Популяция людей была относительно небольшой, менее 1 миллиарда человек, и недостатка в новых пахотных землях не было. По этой причине подавляющее большинство антропогенных изменений в глобальном землепользовании и вырубке лесов происходило из-за расширения площади обрабатываемых земель — процесса преобразования лесов и прерий в пахотные земли и пастбища. Вопреки распространённым представлениям о том, что доиндустриальное сельское хозяйство существовало в большей гармонии с природой, чем сегодня, три четверти общего количества лесов, вырубленных по всей планете, приходятся на период до начала промышленной революции.

Тем не менее, чтобы прокормить себя, нам приходилось направлять практически все трудовые ресурсы на производство продуктов питания. Всего 200 лет назад в сельском хозяйстве было задействовано более 90% населения планеты. Только оставляя часть угодий без обработки, чередуя культуры, используя покровные культуры и добавляя навоз от домашнего скота, пастбища которого находились либо там же, либо поблизости, мы могли добавить в систему дополнительную энергию и питательные вещества для увеличения производства. Почти всегда эти методы требовали дополнительных территорий и ограничивали урожайность.

Начиная с XIX века, расширение мировой торговли позволило привозить на фермы в Европе и Соединённых Штатах различные питательные удобрения из отдалённых регионов и гуано, добытый из многовековых залежей на богатых птицами островах. Эти удобрения, а также ряд технологических инноваций — улучшенные оборудование, ирригация и семена — позволили повысить урожайность и производительность труда на некоторых фермах, что, в свою очередь, высвободило рабочую силу и, тем самым, положило начало крупномасштабной урбанизации, одной из определяющих особенностей современности.

Но настоящий трансформационный прорыв произошёл с изобретением немецкими учёными в начале 1900-х годов процесса Хабера-Боша, при котором высокая температура, высокое давление и химический катализатор используются для производства аммиака, основы искусственных удобрений, путём вытягивания азота из воздуха. Искусственные удобрения изменили глобальное сельское хозяйство и, вместе с ним, человеческое общество. Их повсеместное внедрение в большинстве стран позволило быстро повысить урожайность и перенаправить рабочую силу с сельского хозяйства на сферы с более высокими доходами и более высоким качеством жизни.

Широкое применение искусственных удобрений в настоящее время позволяет глобальному сельскому хозяйству обеспечивать продовольствием почти 8 миллиардов человек, из них около 4 миллиардов — благодаря повышенной производительности, которую обеспечивают искусственные удобрения.

Современные продовольственные системы, которые позволили глобальному сельскому хозяйству прокормить население Земли, являются гораздо более энергоемкими, чем прошлые продовольственные системы, при этом искусственные удобрения являются важным источником энергии для сельскохозяйственных культур.

По мере того, как после Второй мировой войны искусственные удобрения становились всё более доступными во всём мире, в сочетании с другими инновациями, такими как современная селекция растений и крупномасштабные ирригационные проекты, произошло нечто поразительное: численность населения планеты увеличилась более чем в два раза — но благодаря искусственным удобрениям и другим современным технологиям объем сельскохозяйственного производства увеличился в три раза, при увеличении пахотных территорий лишь на 30% за тот же период.

Польза таких удобрений распространяется далеко за рамки простого обеспечения людей продовольствием. Можно без преувеличения сказать, что без использования удобрений и других сельскохозяйственных инноваций не было бы ни урбанизации, ни индустриализации, ни появления рабочего или среднего классов, ни доступного образования. Всё это возможно благодаря тому, что удобрения и другие сельскохозяйственные химикаты заменили собой человеческий труд, освобождая огромное количество людей от необходимости посвящать выращиванию пищи большую часть жизни.

Практически вся продукция органического земледелия обслуживает две группы населения, находящиеся на противоположных сторонах глобального распределения доходов. С одной стороны находится около 700 миллионов людей по всему миру, которые по-прежнему живут в условиях крайней нищеты. Адепты устойчивого сельского хозяйства причудливо называют практикуемое этой группой населения сельское хозяйство «агроэкологией». Хотя в основном это просто старомодное натуральное хозяйство, где самые бедные слои населения тяжёлым трудом зарабатывают себе на жизнь за счёт работы на земле.

Это самые бедные фермеры в мире, большая часть усилий которых направлена на выращивание того количества продуктов питания, которого хватает только чтобы прокормить себя. Они отказываются от использования искусственных удобрений и многих других современных сельскохозяйственных технологий не по собственному желанию, а потому что они не могут их себе позволить. Пойманные в ловушку нищеты, они не в состоянии производить столько сельскохозяйственных излишков, чтобы зарабатывать ими на жизнь, продавая продукты питания другим людям. Как следствие, они не могут позволить себе удобрения и другие технологии, которые позволили бы им повысить урожайность и производить излишки.

На другом конце спектра находятся самые богатые люди мира, в основном на Западе, для которых потребление органических продуктов является вопросом образа жизни, продиктованного представлениями о здоровье и заботе об окружающей среде, а также романтизированными идеями о сельском хозяйстве и природе. Почти никто из потребителей органических продуктов не выращивает продукты питания самостоятельно. Органическое сельское хозяйство является для этих групп нишевым рынком — хотя и прибыльным для многих производителей — но на него приходится менее 1% мирового сельскохозяйственного производства.

В качестве нишевого рынка внутри более крупной, индустриальной, сельскохозяйственной системы, органическое земледелие работает довольно неплохо. Производители, как правило, получают более низкую урожайность. Но они могут сэкономить деньги на удобрениях и других химикатах, продавая свою продукцию привилегированным потребителям нишевого рынка, готовым переплачивать за продукты, маркированные как органические. Урожайность здесь более низкая, но не катастрофически низкая, поскольку в продукции содержится достаточно питательных веществ, незаметно просачивающихся в систему через навоз. До тех пор, пока органическая продукция остаётся нишевой, взаимосвязь между более низкой урожайностью и более широким землепользованием остается управляемой.

Продолжающаяся катастрофа в Шри-Ланке, однако, наглядно демонстрирует, почему глобальное масштабирование органического сельского хозяйства, когда предпринимаются попытки накормить большие группы городского населения полностью органической продукцией, никогда не будет успешным. Устойчивый переход к органическому производству на национальном уровне в Шри-Ланке, по большинству оценок, сократит урожайность всех основных культур в стране, включая падение на 35% для риса, на 50% для чая, на 50% для кукурузы и на 30% для кокоса. С точки зрения экономики, такой переход не просто сложно осуществим: он невозможен.

Импорт удобрений обходится дорого, однако импорт риса обходится гораздо дороже. В то же время Шри-Ланка является четвёртым в мире крупнейшим экспортёром чая, при этом на чай приходится львиная доля сельскохозяйственного экспорта страны, на который, в свою очередь, приходится 70% общих экспортных поступлений.

Невозможно представить, что экспортные поставки на рынок органической продукции с более высокой добавленной стоимостью могли бы компенсировать резкое сокращение производства. Например, весь мировой рынок органического чая составляет лишь около 0,5% мирового рынка чая. Производство чая в одной только Шри-Ланке превышает весь мировой рынок органического чая. Заполнение рынка органического чая частично или полностью чайной продукцией из Шри-Ланки, даже после того, как производство упало наполовину из-за нехватки удобрений, почти наверняка приведёт к взлёту цен на органический чай по всему миру.

Ещё более абсурдным кажется представление о том, что Шри-Ланка сможет когда-либо заменить искусственные удобрения органическими удобрениями отечественного производства без катастрофических последствий для её сельскохозяйственного сектора и окружающей среды.

Для насыщения ланкийских ферм тем количеством азота, которое смогли обеспечить искусственные удобрения в 2019 году, потребуется в пять-семь раз больше навоза животных. Даже учитывая чрезмерное применение таких удобрений, что, безусловно, является проблемой, и другие факторы неопределённости, в небольшом островном государстве почти наверняка попросту не хватит земли для производства такого количества органических удобрений. Любые попытки произвести такое количество навоза потребуют значительного увеличения поголовья скота со всеми вытекающими экологическими последствиями.

Добавление в систему энергии и питательных веществ, органических или синтетических, всегда было необходимым условием обеспечения устойчивого сельского хозяйства в Шри-Ланке как для внутреннего потребления, так и для экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью. А искусственные удобрения всегда были и будут самым экономически и экологически выгодным способом достижения этой цели.

Хотя непосредственная причина гуманитарного кризиса в Шри-Ланке заключалась в неудачной попытке справиться с экономическими последствиями пандемии, в основе политической проблемы лежала математическая, а в основе математической — идеологическая проблема, или, выражаясь более точно, глобальное идеологическое движение, которое, по сути, безграмотно и антинаучно.

Это движение распространяет расплывчатые, слабо конкретизированные идеи о возможности внедрения альтернативных методов и систем производства продовольствия, с целью усложнить относительно простые биофизические отношения, а также получение экономических, социальных и политических результатов, которые может обеспечить любая сельскохозяйственная система, будь то в региональном, национальном или глобальном масштабе.

Раджапакса продолжает настаивать на том, что его политика не провалилась. Даже когда в конце прошлого года сельскохозяйственное производство Шри-Ланки разваливалось на глазах, он отправился на саммит ООН по изменению климата в Глазго, где, даже не пытаясь оправдаться за длинный список допущенных им в качестве министра обороны Шри-Ланки нарушений прав человека, он хвалил приверженность своей страны сельскохозяйственной революции, происходящей, якобы, «в гармонии с природой». Вскоре после этого, с интервалом в несколько недель, он уволил двух правительственных чиновников за публичную критику ухудшающейся ситуации с продовольствием и запретом на удобрения.

По мере того как фермеры начали собирать свой весенний урожай, запрет на удобрения был снят, но субсидии на удобрения не вернулись. Раджапакса, тем временем, создал ещё один комитет — чтобы консультировать правительство относительно увеличения производства органических удобрений, и дальше демонстрируя, что он и его советники по сельскому хозяйству продолжают отрицать базовые биофизические реалии, ограничивающие сельскохозяйственное производство.

К сожалению, глобальное движение за устойчивое развитие сельского хозяйства, по большей части, не демонстрирует готовность нести ответственность. По мере того, как урожай в Шри-Ланке сокращался со скоростью света, как и предсказывало большинство ведущих сельскохозяйственных экспертов, главные сторонники запрета на использование удобрений всё больше замолкали.

Вандана Шива, индийская активистка и лицо анти-современного аграризма на глобальном юге, была ярой сторонницей запрета, но вдруг перестала высказываться, когда стали очевидны его жестокие последствия. Пропагандисты из организации Food Tank, финансируемой Фондом Рокфеллера и содействующей поэтапному отказу от химических удобрений и субсидий в Шри-Ланке, теперь тоже никак не комментируют катастрофические последствия поддерживаемой ими программы.

Довольно скоро адепты органического земледелия, несомненно, будут утверждать, что проблема заключалась не в методах, которые они так яростно рекламировали, а в поспешном переходе к их осуществлению в разгар кризиса. Однако, несмотря на то, что немедленный запрет на использование удобрений, несомненно, был непродуманным, в буквальном смысле слова нет ни одного примера того, как крупная сельскохозяйственная страна успешно перешла бы на полностью органическое или агроэкологическое производство.

Например, страны Европейского союза на протяжении десятилетий давали обещания осуществить полномасштабный переход на устойчивое сельское хозяйство. Однако, хотя Евросоюз и запретил генетически модифицированные культуры и целый ряд пестицидов, а также проводил политику, направленную на недопущение чрезмерного использования искусственных удобрений, страны Евросоюза по-прежнему в значительной степени зависят от использования искусственных удобрений в области поддержания высоких урожаев, доступности производства и обеспечения продовольственной безопасности. Они также сталкивались с большими трудностями, когда перенасыщение поверхностных и грунтовых вод навозом, образующимся при животноводстве, привело к катастрофическим последствиям.

Сторонники органического сельского хозяйства также указывают на Кубу, которая была вынуждена отказаться от искусственных удобрений, когда её экономика рухнула после распада Советского Союза. Они, правда, забывают упомянуть, что обычные кубинцы в среднем потеряли от 10 до 15 фунтов веса в последующие годы. В 2011 году правительство Бутана, ещё одного любимчика шайки борцов за устойчивое развитие, пообещало к 2020 году перейти на 100% органическую продукцию. Сегодня многие фермеры в Гималайском королевстве по-прежнему зависят от агрохимикатов.

В Шри-Ланке, как и в других странах, и так существует огромное количество проблем, связанных с перенасыщенным химикатами крупномасштабным сельским хозяйством. Но решения этих проблем — будь то инновации, которые позволят фермерам более точечно удобрять растения, когда это необходимо, биоинженерные микробные методы обработки почвы, которые фиксируют азот в почве и уменьшают как потребность в удобрениях, так и разрушение почвы, или генетически модифицированные культуры, требующие меньшего количества пестицидов и гербицидов, — будут технологическими и дадут фермерам новые инструменты вместо того, чтобы отнимать старые, доказавшие свою пользу для фермерских хозяйств, инструменты.

Они позволят таким странам, как Шри-Ланка, сгладить последствия ведения сельского хозяйства для окружающей среды, не приводя к обнищанию фермеров и не разрушая экономику. Сторонники органического сельского хозяйства, которые, напротив, настаивают на своих натуралистических заблуждениях и относятся с недоверием к современной сельскохозяйственной науке, не способны предложить никаких рабочих решений. Всё, что они предлагают, как показала случившаяся в Шри-Ланке катастрофа, — это страдания.