Цинизм и ложь Дарьи Серенко

Поздней осенью группа московских феминисток проводит серию пикетов против домашнего насилия. Девушек с плакатиками сразу же начинают задерживать. В какой-то момент оставшиеся встают в сцепку; их валят на холодную землю, бьют, заламывают руки. Потом заталкивают в холодные автозаки и увозят в ОВД.

Из эмиграции эти события уже кажутся чем-то вроде дурного сна — не могут же девчонок возить лицом по холодному асфальту за безобидный плакат? Но в тот момент в России это уже воспринималось как обыденность.

Вскоре прошёл суд, дали по нескольку суток. После активисток всю ночь держали в холодном автозаке, в наказание за упрямство — и только после этого оформили.

«Спецприёмник — обоссаное место, — позже рассказывала за чашкой чая одна из участниц. — Потолки в разводах, воняет плесенью, матрасы времён моей бабушки — тоже обоссаные. Драные подушки, драные одеяла. Но, после ночи в холодной маршрутке, когда я увидела душ — какой бы он не был грязный — я была счастлива».

Хотя девушка — назовем её «Мария» — не раз настаивала на том, что её опыт не является особенным, её биография говорила о другом. Она участвовала в нескольких крупных правозащитных кампаниях, в том числе помогала в самом начале раскрутить кейс сестёр Хачатурян — девочек, убивших отца-тирана, после того как тот напал на одну из них. Активно участвовала в кампании в защиту Юлии Цветковой и помогала её толкать в тот момент, когда никто больше этим не занимался. Со-основала левый фем-кружок, впоследствии весьма популярный у столичной молодёжи. Проводила акции по феминистской и ныне запрещённой в России ЛГБТ-тематике и на них же винтилась. Происходила из одного очень интересного региона, который не бутерброд, где раньше тоже занималась ЛГБТ-активизмом, несмотря на существенные риски.

«Мария» по всем параметрам выглядела как идеальный кандидат в иконы левого феминизма: образцовая активистка, о которой каждая посетительница модных кофеен должна знать и вдохновляться её опытом. Или, если мыслить интерсекциональными ярлыками, — как идеальное пересечение угнетённых групп: женщина, ЛГБТ, нацменьишнство, мигрантка и политическая диссидентка.

Тем не менее, её арест и задержание не вызвали практически никакой реакции ни в общеоппозиционном телевизоре, ни в левых СМИ — хотя сама акция освещалась. Никто не устраивал ей пресс-конференций возле спецприёмника, не приглашал в студии и не просил писать колонки. На сходки оппозиционеров, потрясти регалиями и погрозить пальчиком политикам-мизогинам, её тоже не звали.

Это место было занято другим человеком, очень долгое время старательно избегавшим оппозиционной политики, — зато имеющим куда более тёплые связи в среде полит-инфлюенсеров. Известной фем-блогеркой Дарьей Серенко.

Вот Серенко на супер-секретном форуме ФБК (признанных экстремистам в России), делает селфи с Дмитрием Низовцевым, иноагентом, понятно.

В издании The Daily Beast её называют не иначе как «Наследницей Навального» и «женщиной, которую больше всего боится Владимир Путин».

Но лично моё знакомство с Серенко произошло задолго до этих публикаций, когда либертарианка Адда Альд на деньги издателя SVTV Михаила Светова запустила убежище для жертв домашнего насилия под названием «Крепость». Серенко тогда готовила свой собственный проект — «Фемдачу», то есть дом отдыха для своих подруг под соусом социальной значимости. Судя по всему, нашу инициативу она восприняла как покушение на лично её грантовую поляну — а деньги на «Фемдачу» давал ныне запрещенный в РФ Фонд Бёлля.

Чтобы защитить свои интересы, Серенко вместе со своими знакомыми устроила волонтёрам «Крепости» «чёрную» через друзей в СМИ. Она, работавшая всю жизнь чиновницей (библиотекаршей и директором небольшой гос-галереи) и получившая образование в Литинституте, утверждала, что у неё-то есть квалификации и навыки, чтобы точно сказать: «Крепость» — заведомо провальный проект и деньги, которые на неё дают, нужно отдать в какой-то другой шелтер. Более профессиональный. Например, в «Китеж», где незадолго до этого произошёл скандал с избиением подопечной — и был успешно проигнорирован всеми левыми инфлюенсерами.

К слову, с «Китежем» мы позже помирились и наладили связи. Съездив в их убежище, я к своему удивлению узнала, что Серенко никакими квалификациями борца с домашним насилием не обладала. Её «помощь» подобным инициативам ограничивалась исключительно пафосными постами в соцсетях. И уж тем более у неё не было никакого представления о том, как работать с жертвами насилия и абьюзивных отношений.

Поскольку у меня на старте таких знаний тоже не было, я, готовясь к роли координатора, прошла соответствующие курсы. И именно поэтому вскоре осознала, что вся наша команда тоже в каком-то роде оказалась в абьюзивных отношениях с фем-блогершей. Одного человека из «Крепости» друзья Серенко задоксили и шантажировали проблемами на работе. Он ничего плохого не сделал, просто посмел пойти бесплатно волонтёрить в кризисный центр. Левые СМИ, помогавшие Серенко заниматься диффамацией волонтера, ни о какой этике, конечно, не вспомнили — ни о новой, ни о старой. Все остальные тоже подвергались травле: великая борцунья за права женщин выделила несколько недель из своего расписания, чтобы целенаправленно нанести как можно больше ущерба нашему проекту.

С тех пор, конечно, утекло много воды. Время от времени я слышала какую-то очередную сплетню о Серенко. Например, что якобы ей профинансировали очередную хату для тусовок. Или о её терках с Юлией Цветковой (внесена в реестр как СМИ-иноагент) — та ругалась на «помощь» в виде культурных мероприятий и постов в блогах, посвященных её делу. Или что основанный Дарьей и признанный нежелательным проект «Феминистское антивоенное сопротивление» случайно подставил двух активисток из Пскова... сведя их с ФСБшником.

Согласно вот этому расследованию, ФАС с ним сотрудничало. Девушки устраивали пикеты, у них начались проблемы с силовиками, и сами ФАСовки предложили им «помощь». Но помощь заключалась в том, что девушек увезли в Санкт-Петербург, где их стали подвергать сексуализированному насилию. Ну, вы поняли.

Огласке это предали люди, помогавшие девушкам после того, как им уже «помогли» ФАСовки. А сама Дарья Серенко заинтересовалась этой историей лишь после того, как скандал стал публичным и его уже невозможно было игнорировать. Не знаю уж, что помешало заметить эту жуть раньше — наверное, получение очередного гранта на «антивоенную борьбу» от фонда Фридриха Эберта.

Вы абсолютно точно не видели этой истории ни на одном крупном оппозиционном канале, хотя при других обстоятельствах за раскрытие такого дают премии и зовут посветить лицом из каждого утюга. Но поскольку виновницей оказалась бедняжка-иноагент Дарья Серенко, всеми журналистами обожаемая левая инфлюенсерка, нам всем было предложено понять и простить.

На моих глазах Дарья присоединилась к травле ещё одного волонтерского проекта. Жительница Белгорода под псевдонимом Надин Гейслер и её «Армия красоток» начали возить гуманитарку в Украину. Вместо поддержки и одобрения, которым журналисты щедро одаривают аналогичные проекты своих приятелей, конспирологи из «Медиазоны» оклеветали их в своей статье — подозрительные, дескать. «Подментованные». А главное — они не нравятся неким анонимным украинским активистам, которых никто никогда в глаза не видел, но их мнение для нас должно быть очень важно.

Надин выпустила опровержение этой клеветы, а после сама обратилась к Дарье Серенко за помощью. Но та предпочла помочь друзьям из самой объективной прессы распространять фейки и призвала перестать сотрудничать с «Армией красоток» и не доверять ей.

Тут опять возникает вопрос о защите грантовой поляны. Феминистки всея Руси из ФАС по большей части постят кринжовые фото пикетов под кустом сирени; иногда их хватает на особенно убедительные акции — написать «ты рожала сына не для войны» под роддомом. Видимо, запугивание рожениц очень помогает закончить войну. Ещё платиновые акции — развесить имитации листовок «Лизы Алерт» с погибшими срочниками. Привлечь внимание прохожих ведь так просто! Почему бы не дискредитировать ещё и «Лизу Алерт», чтобы эти листовки вообще перестали замечать?

Деятельность ФАС даже в вакууме выглядит в лучшем случае как какой-то незамысловатый акционизм, а в худшем — как дурная шутка. А сравнение с «Красотками», которые в это же время с огромными рисками для себя возили гуманитарку мирным жителям, для ФАС попросту фатально. Я подозреваю, что Серенко это тоже осознала — и именно поэтому с такой радостью поддержала журналистское самодурство Егора Сковороды из «Медиазоны».

Как вы, вероятно, знаете из новостей, Надин Гейслер только что села на 22 года по статье о госизмене — согласно официальному приговору, за помощь ВСУ, но я свечку не держала и доказательств не видела. В любом случае, назвать её «кремлевской» теперь совершенно точно нельзя — фейк «Медиазоны» развалился. Серенко, которая за это время успела перебраться из бедной, но солнечной Грузии в такую же солнечную, но куда более богатую Испанию, больше не может слепить публику белизной своего пальто и вынуждена оправдываться: бес попутал! Само как-то случилось. Мы — не лично Дарья Серенко, а вот прям МЫ ВСЕ — в начале войны сошли с ума и вот просто так, на пустом месте, решили оклеветать серенкиных конкурентов. Пустяки, дело житейское! Главное, что МЫ теперь всё осознали, отрефлексировали и стали лучше!

Всё это происходило параллельно с ещё одним скандалом. Пользователи Твиттера выяснили, что Серенко даёт подозрительно много интервью западной прессе, где выдает себя за революционерку и чуть ли не лидера всея оппозиции. Самое ироничное, что всё это совпало с резким падением активности ФАС — думаю, вы сами заметили, что последние пару лет о них почти нет никаких новостей.

Я не поверила и пошла проверять. Результаты проверки — в ролике на моём канале, но я перескажу здесь основные факты.

За последние пару лет Серенко старательно дает интервью и комментарии разным европейским изданиям: El Pais, El Confidencial, ABC, The New Statesman, RTVE. Все они, словно сговорившись, пишут о ней хвалебные статьи, которые с каждой итерацией становились всё более героическими. Что она в тюрьме отсидела, а её сочинения вообще феномен русской общественной жизни. Хотя Дарья ни разу порога тюрьмы не пересекала, а её книжки известны лишь в очень узких кругах. За несколько интервью от просто «фем-активистки» она дошла до статуса «наследницы Навального» и «женщины, которой боится Путин». А крупнейшая в Испании газета El Pais называет её главой «одной из самых влиятельных антивоенных организаций в мире».

Не в России. В мире.

Пока одни люди занимались глупостями вроде гуманитарной помощи, правозащиты или работы на политических кампаниях, Серенко занималась нетворкингом среди профессиональных оппозиционеров. Заручилась поддержкой Free Russia Foundation, а после вышла и на европейские СМИ, которым представляется не то новым Набоковым, не то новым Навальным.

На момент, когда Дарья Серенко только начинала свою карьеру великого комбинатора и возила в метро свои плакаты, девушка «Мария», с которой я начинала рассказ, успела организовать десятки протестных акций, не раз завинтиться, потерять свою родину и начать всё заново в России, побыть активисткой, блогеркой, правозащитницей. Единственное, кем «Мария» так и не смогла стать, — подругой правильных людей. Это одна из причин, почему вы бы никогда не узнали её даже под настоящим именем.

По этой же причине терпит крах и всё оппозиционное движение. О какой «Прекрасной России будущего» может идти речь, если у вас политическая сила начинается и заканчивается закрытой группой хороших знакомых, которые нахваливают друг друга и выставляют лидерами оппозиции, мирового феминизма и видимой части Вселенной? Как может развиваться российское общество, если даже диссиденты все силы тратят на то, чтобы уничтожить любую, хоть чуточку эффективную инициативу? Какую правду вы собрались защищать, если не можете перестать лгать даже соратникам, о себе и о них же?

У нас не было ни единого шанса.