Путь к Свободе России

Я родился и вырос в Москве, но, как только началась война в Украине, решил вступить в ряды ВСУ. Главная идея современной России, которую нам всеми силами навязывает государство, — это вынужденная беспомощность. Активизм — это путь в тюрьму, митинг — это очередь в автозак, высказывание своего мнения — это неизбежный вопрос в ответ «ну что, сверг режим?». Когда я узнал, что существует возможность взять в руки оружие и пойти против Путина, я твердо решил для себя, что стоять в стороне от истории — для меня не вариант.

Я улетел из России в Грузию, после чего пошёл в украинское посольство в Тбилиси и попытался вступить в ряды Международного Легиона. На тот момент в интернете уже было много историй о контрактниках из США и Европы, которые поехали воевать в Украину. Я был уверен, что ничем не хуже них.

Перед посольством Украины теперь всегда много людей, внутрь никого не пускают, и все коммуникации ведутся через охранников у калитки. Когда я сказал, что хочу записаться в Международный Легион, меня попросили подойти позже, к определённому времени. Сам я живу не в Тбилиси, а в Батуми, поэтому воспользовался освободившимся временем, чтобы купить билет на поезд обратно. Когда я вернулся, среди группы украинских беженцев уже стояла очередь из грузин всех возрастов. Я понял, что это тоже добровольцы, и присоединился к ним.

Узнав, что я русский, охранники сказали, что пустят меня последним, и только после долгих препираний (ведь меня ждал поезд!) и помощи грузин в добровольческой очереди охрана сдалась. В итоге меня пропустили третьим или четвертым.

Я успел увидеть, как с собеседования вышел самый первый из замеченных мной ранее грузин. Он был недоволен и громко ругался. Я спросил, что случилось, и мне объяснили, что это ветеран 2008 года, уже успевший столкнуться с армией России, но всё равно получивший отказ. Он сказал, что ему задавали совершенно абсурдные вопросы, не имеющие никакого отношения к его реальному боевому опыту. Тогда я впервые понял, что попасть будет сложнее, чем казалось.

Собеседование проходило не в самом посольстве и даже не в отдельном кабинете. Это было небольшое подвальное помещение, куда приходили люди с самыми разными вопросами, и добровольцев опрашивали за столом в углу. Прямо при мне собеседующий «валил», как на экзамене, еще одного грузина: в этот раз ветерана войны в Абхазии 1992 года, служившего гранатомётчиком.

Потом очередь дошла до меня. Я рассказал о своём военном опыте срочной службы. Реального боевого опыта у меня нет, но я, если честно, и не представляю, какой у гражданина РФ может быть боевой опыт, после которого его пустят в другую страну. Собеседующий отметил, что военная специальность у меня очень интересная, но что он, тем не менее, помочь мне ничем не может, потому что мне нужно получить одобрение консула, которого на тот момент в консульстве не было. Я его так и не дождался.

Потом, уже в курилке, мы с грузинами-ветеранами обсуждали другие способы попасть в Украину. Меня искренне восхитило их рвение попасть в страну, к которой они не имеют никакого отношения. Они предложили мне записаться с ними в Грузинский Легион, который воюет в Украине уже не первый год и может провезти в страну всех желающих. Несмотря на то, что я был согласен буквально на любую возможность борьбы с Путиным, от записи в Грузинский Легион я, всё-таки, отказался. Мне хотелось иметь хоть какую-то иллюзию легитимности для нахождения на территории чужой страны.

Когда я рассказал в своих социальных сетях о том, что пытался записаться в Международный Легион, я получил много критики. Чаще всего недовольство было связано с тем, что на войне я буду «убивать своих». Сказать по правде, меня удивило количество людей, для которых «свои» определяются не морально-нравственными качествами, а цветом паспорта. Путин — гражданин России, Кадыров — гражданин России, убийцы из Бучи — тоже, вроде бы, граждане России. Но они никогда не были и не будут для меня «своими». Более того, я считаю, что разобраться с военными преступниками, которых так щедро экспортирует в соседние страны наше государство — это, в первую очередь, наша ответственность, а не ВСУ и не НАТО.

Когда попасть в Украину в качестве военного не получилось, я неоднократно пытался поехать туда в качестве волонтёра. Я связался со всеми волонтерскими организациями в Грузии, но получил отказ: они отправляли в Украину только гуманитарную помощь, но не людей. Я связался с волонтёрской организацией внутри самой Украины, но те тоже не были уполномочены ввозить в страну граждан РФ. Я написал обращения в посольства Германии и Польши, которые набирали добровольцев в конвои с гуманитарной помощью, но не получил ответа. Вариант просто пересечь границу тоже не рассматривался: мне рассказали пару историй, когда людей с российским паспортом разворачивали вне зависимости от причин въезда.

Тогда я узнал о Легионе «Свобода России», состоявшем якобы целиком из граждан РФ. Отправлять им документы было страшновато, потому что на первый взгляд они совершенно не вызывали доверия. Только когда Арестович лично подтвердил их существование, я написал им в Телеграме.

Я спросил у них, какие документы нужны для вступления, а заодно уточнил, что хотел бы помочь им с формированием нормального публичного имиджа. Ни их Телеграм-канал, ни другие их соцсети, ни те немногочисленные видео, которые они записывают, сидя в лесу в балаклавах, не способствовали желанию вступить в их ряды. Я чувствовал, что могу помочь им не только как военнослужащий, но и как специалист в публичных отношениях. В армию редко идут маркетологи с десятилетним опытом работы, и я решил, что это очень удачное стечение обстоятельств и для меня, и для Легиона.

Самым удивительным было то, что они согласились. Я отправил им документы и, тем самым, окончательно совершил «преступление против Родины» и стал «государственным изменником».

С тех пор прошёл уже месяц, а моя заявка всё ещё рассматривается. Их соцсети за это время полностью переключились с освещения военного дела (которого и раньше было немного) на творчество подписчиков, надписи в подъездах и воодушевляющие посты. Я несколько раз писал им в Телеграм по поводу своей заявки. Ровно перед публикацией этой статьи я получил ответ, что «добровольцев слишком много и они ждут, когда им расширят штат».

Шансов, однако, немного, поэтому я ищу другие способы попасть в Украину. При всей искренности намерений, с организацией у Легиона большие проблемы, и попасть туда мне уже не представляется возможным.

Чувствую, Легион так и останется подразделением с неуместным для войны флагом ненасилия, шевроном из секции дзюдо и буквой L в качестве логотипа, которая во всём мире считается символом поражения.